Горизонт свою кайму.
И в далекий рейс пойду я.
Будут холод и жара.
И ветра шальные, дуя,
Круто выгнут кливера.
Пусть акулы поджидают:
Моряка не сбить с пути.
Ну а чайки пусть желают
Мне всю Землю обойти.
Припев:
Моряки в поход махнут —
На шторма рукой махнут.
Будет в синем море
Приключений море.
Самолетик бумажный
Александру Федулову
Он мотор не заводит,
Дымка в небе густа,
Но все дальше уходит
Горизонта черта.
Самолетик бумажный
Над землею летит.
Значит, летчик отважный
За штурвалом сидит.
Он крылами качает.
И его самого
Каждый голубь встречает
В небе как своего.
Как игрушка, по праву
Он упал бы в траву.
Но пилоту по нраву
Разрезать синеву.
Самолетик – не птица,
Но уже не листок.
Он мечтает пробиться
Сквозь незримый поток.
И взирают радушно
Мудрецы в облака
На кораблик воздушный,
Чья мечта высока.
Вадим Пряхин
Родился 23 июня 1940 г. в Москве. В 1963–1969 гг. учился во Всесоюзном заочном политехническом институте. В 1963-1994-м работал инженером-конструктором на различных предприятиях. В 1980 г. получил звание заслуженного изобретателя России. В 1986 г. защитил кандидатскую диссертацию (ВСХИЗО), а в 1993-м – докторскую диссертацию (МАИ). В 1995–2013 гг. – завкафедрой «Безопасность жизнедеятельности» в МГУП; в 2013–2020 гг. работал профессором на кафедре «Защита в чрезвычайных ситуациях» в РГАУ – МСХА им. К. А. Тимирязева. С 2021 г. по настоящее время – профессор на кафедре «Геоинформационные системы и технологии» в Государственном университете «Дубна».
Сочетает научную работу с литературным творчеством. Член Российского союза писателей, Интернационального Союза писателей и Союза журналистов Москвы; автор 12-томного «Собрания сочинений» в издательстве Ridero.
Народному барду
Посвящается
Владимиру Семёновичу Высоцкому
Любимец толпы и простого народа,
Снимался в кино и певал хрипловато.
Казалось нам тогда, что это только мода.
А кое кто и уши заткнул ватой…
Но вот ушел певец – сгорел в работе,
Последних нот своих недотянул
И, словно птица, пулю получившая в полёте,
В своём таланте незабвенном утонул…
Нам не хватает, Володя, тебя!
Прости – не понят был при жизни.
И на Ваганьково цветы кладём, тебя любя.
Как следует ты послужил своей Отчизне!
Тебя мы ценим нарастающим итогом…
За то, что жил ты, славим Бога!
Поэт-партизан
Посвящается
Денису Васильевичу Давыдову
Поэт, прозаик, позже генерал,
Герой войны двенадцатого года,
Денис частенько объявлял аврал
Гусар отряду в битвах за свободу.
Имел он облик дюже азиатский:
Глаза искрятся, борода как смоль.
Брюшко имел, характер адский…
Отваги – уйма, страха – ноль!
Он ростом вроде бы не вышел.
И стих его весьма неприхотлив.
Однако всем народом был услышан!
А лик его и ясен, и счастлив…
Запомнит Русь поэта партизана —
С умом философа и ловкостью Тарзана!
БЕССТРАШНЫЙ ПОЛЯРНИК
Посвящается Руалю Амундсену
Прошёл ты морем от Гренландии к Аляске,
Причём впервые покоряя Антарктиду.
Переносил ты стойко жизни встряску —
Всегда казался бодрым и спокойным с виду.
Узнав, что полюс Северный уж покорился Пири,
Открыл ты Южный раньше Скотта…
Все моряки дивились твоей силе,
А сделала тебя таким твоя работа!
Летал на дирижабле, гидроплане —
Спасал людей как мог, идя на риск.
Гонял «Латам» свой в Ледовитом океане.
Однако слышен был уже печальный чаек писк…
Не рассчитал ты сил своих – исчез навеки.
Но будем помнить о тебе как о великом человеке!
Символ страсти и любви
Посвящается Памеле Андерсон
Памела, нет тебе альтернативы!
Ты красотой ошеломила всю планету.
И светлой радости весенние мотивы
Всё заливают тёплым, нежным светом…
Миллионы глаз тебя ласкают,
Ловя мгновенья кайфа на экранах.
А в мыслях каждый страстно обнимает,
Забыв на время о других сердечных ранах.
Затмила ты уже великую Монро —
Секс-символом Вселенной стала…
Попытки будут, может быть, но всё равно
Никто тебя не свергнет с пьедестала!
Ведь сверхпрекрасный тебе Богом облик дан —
Великолепна ты, как Тихий океан!
Жизнелюб
Посвящается Питеру Паулю Рубенсу
Создал три тысячи больших картин…
Как правило, на них нагие дамы.
Пожалуй, в мире только ты один
Так их писал, чтоб стали идеалом!
Столь пышные, цветущие блондинки,
Готовые потупить голубые очи
Перед певцом, поющим под сурдинку.
И в ожиданьи тёплой летней ночи…
Женился дважды, в результате восемь деток
Любовь вселяли в гениального отца.
Душой и баловнем был света —
Он признавал и поощрял сего творца.
В пятьдесят три года был женат на… девушке Елене.
С неё полотна создавал, даря грядущим поколеньям!..
Преобразователь
Посвящается Петру I
Ты от природы волевой и властный.
Измену женщин не умел прощать.
И пламя бурной и сердечной страсти,
В душе родившись не напрасно,
Вмиг отметая любые напасти,
Тебя любило часто посещать.
Лишь думы о могуществе России
Тебя обременяли, весел был иль зол…
И сколько б о пощаде ни просили,
Изменников и казнокрадов ты сажал на кол.
А изумлённая Европа наблюдала,
Как ты крушил бояров идеалы…
Пока роятся в голове мыслишки или мысли,
Мы помним: Пётр был велик в прямом и переносном смысле!
Мастер-скиталец
Посвящается Полю Гогену
Из Франции мальчишкой ты попал в Перу.
Там видел много женщин обнажённых:
«Я буду их писать, пока что не умру!» —
И создавал шедевр, как в небесах рождённый.
Ты в хижине жил долго на Таити
И женщинами вволю наслаждался.
Писал картины, в общем, по наитию,
Пока очередной шедеврик не рождался.
Ходил больной, бывал и бит…
А ноги сильно язвами поражены…
Ты не был ни тепло одет, ни сыт!
Ушёл от пятерых детей и от жены.
Ты непреклонно верен был мечте
Разбогатеть, но всё же умер в нищете…
Первому классику
Посвящается
Михаилу Ивановичу Глинке
Он – первый музыкальный пионер,
Который классиком музы́ки признан в мире.
И лишний раз тому напоминанье и пример,
Когда его «Руслан…» звучит в эфире!
Он – корень русской сущности народа,
Боровшегося вечно за свободу.
Он радость жизни воспевал и справедливость,
Добившись в этом совершенства.
И слушаем как Божью милость
Его «Сусанина» мы, испытав блаженство…
Развитие его идеи быстро получили
В деяньях славных русских музыкантов.
И мощный, яркий всплеск его почина
Толчок дал множеству Отечества талантов!
Секс-символ Америки
Посвящается Мэрилин Монро
Целых три года провела она в приютах,
Ведь мать попала в психбольницу.
Дни потекли в мытарствах лютых…
Потом продюсеры тянулись вереницей,
Менялись каждый раз партнёров лица…
Фотомодели, тебе было всё равно —
Иль оставаться Нормой, или стать Монро.
Ты в двадцать лет, шатенка от природы,
Стала блондинкой публике в угоду!
А далее жила на грани фола
Ты со звездой американского бейсбола,
И с драматургом, и с певцом, и с президентом…
Но, став секс-бомбой слабенького пола,
Всё ж не успела завершить «секс люб эксперименты»…
Хранитель русских рубежей
Посвящается Александру Невскому
Аж в двадцать лет разбил впервые шведов,
Приставших к берегу Невы…
И, ратной доблести изведав,
Он крестоносцев побеждать привык…
Но вот псы-рыцари уж овладели Псковом
И Новгороду стали угрожать.
Князь Невский с обликом суровым
Стал спешно снова войско собирать…
К Чудскому озеру он вывел войско,
А конницу оставил он в резерве.
Как только сдали крестоносцев нервы,
Уж охватил свинью манёвром броским…
Слезами отлилась плата за зверства
Псам-рыцарям, спасались кои бегством!
Под ударами судьбы
Посвящается Айседоре Дункан
Да, публика тебя боготворила
В Берлине, Вене и Нью Йорке…
Толпа несла тебя и исступлённо выла,
А опустила после танца на цветочной горке.
Ты выступала за свободную любовь…