И отдавалась ей всецело, без остатка:
Партнёров ты меняла вновь и вновь,
Чтоб уяснить, насколько любовь сладка!
Судьбой был нанесён тебе удар —
Машина в Сену вдруг сползла,
А в ней сидели твои дети…
И после новых сцен и грязных свар,
Хоть ты и не копила в сердце зла,
Добили всё ж тебя несчастья эти…
Неудержимый
Посвящается Оноре де Бальзаку
Ты клятву дал, на чердаке закрывшись,
Всемирно известным писателем стать.
И ты сидел там, в рукопись зарывшись,
Пока не начал твой талант блистать!
Ты к цели шёл уверенно и смело.
Наполеоном стал-таки в литературе.
Со страстью выполнял любое дело,
Что было свойственно твоей натуре.
Ты начинал работать поздно иногда —
Как правило, среди полуночи,
На кофе отвлекаясь лишь тогда,
Когда уже смежались твои очи…
Как на накрытый стол, смотрел на дам,
С которыми ты находился возле.
Им говорил: «Я вам, поверьте, всё отдам:
Часть – до еды, но остальное… после!»
Воитель
Посвящается
Владимиру Вольфовичу Жириновскому
Он и юрист, и литератор, и пророк…
Он, не жалея сил, работает в толпе.
Он преподал нам всем большой урок
И стал известен сразу всей стране.
Он как никто находит нужные слова,
Когда несёт в народ свою программу.
И даже может, как гласит молва,
Растрогать аж до слёз любого папу или маму…
Непредсказуем он, и, может, потому,
Анализ делая его возвышенным речам,
Нам нелегко довериться ему,
Не зная точно, где ж его причал…
Но знаем точно: он весьма силён.
И потому признания достоин он!
Кинотрудоголик века
Посвящается Чарльзу Спенсеру Чаплину
Чарльз Спенсер, ты король кино немого.
Но и актёр, продюсер, режиссёр…
Смешил людей, не вымолвив ни слова,
И мастером бывал любовных ссор.
В могуществе своём был убеждён
И даже в рыцарское званье возведён.
Ты на экране великанов избивал,
Хоть от природы хил и ростом мал…
Отец твой был простой алкаш,
А мать лечилась часто в психбольницах.
Вот почему ты как любимый комик наш
Легко так выступал в различных лицах.
Ты точно выстрадал заслуженный успех —
Талантом юмора очаровал нас всех!
Ошибка гения
Посвящается
Хансу Кристиану Андерсену
Ханс Кристиан, ты сказочник великий.
И ростом был большой, но неуклюж…
А по природе – ласковый, но дикий.
И только в сказках ты – властитель душ!
Но кроме творчества ведь есть любовь…
И ты старался ключ найти заветный —
Знакомиться пытался вновь и вновь,
Однако чувство оставалось безответным…
Ты дам боготворил и воспевал,
И порывался им совет дать дельный.
Но ни одну сразить не смог ты наповал,
Хоть и считал, что любишь беспредельно…
Видать, ты волшебное слово забыл,
И полюбить совсем уж нету сил…
Ученик и наставник
Посвящается
Николаю Андреевичу Римскому-Корсакову
Став композитором без музыкальной подготовки,
Он неустанно и смущённо повторял:
«В консерваторию пока ходить неловко…»
И у Балакирева он учиться стал.
Кружок его «Могучей кучкой» назывался.
В нём Мусоргский, Кюи и Бородин…
С друзьями Николай обычно расставался,
Как в кругосветку собирался, —
Морской устав для всех един!
А в море без опеки был – один…
Преподавал затем он сорок лет
И подготовил композиторов две сотни.
Благоговейно слушали его совет
Стравинский, Глазунов, Прокофьев!..
Подарок человечеству
Посвящается
Александру Степановичу Попову
Попов – наш светоч, наш герой!
Он поразил народы мира.
Ведь личность светлая его
Нам радость звука подарила.
Без радио никто не сможет
Неделю, день прожить нормально…
Из всех идей, которые наука множит,
Его идея оказалась оптимальной!
И, снова прославив Россию навеки,
Он закрепил её приоритет.
Ещё сильнее сделал человека.
И от него он получил любви патент!
Ведь принимает речь и музыку эфир —
Радио слушает весь многоликий мир!
Самый первый
Посвящается Юрию Алексеевичу Гагарину
«Поехали!» – перед полётом он сказал,
Взмывая ввысь в космической ракете.
И вскоре яркий звёздный зал
На тёмном небе он увидел в нежном свете.
И голубую Землю сверху наблюдал —
Он закреплял приоритет России.
Надежду в сердце нам вселял,
Что будем жить под мирным небом синим…
Под гром и ликованье разных наций,
Встречавших коммуниста космонавта,
Он принимал букеты и овации
После свершения космического акта.
Ушёл из жизни космонавт номер один…
Однако множество полётов впереди!
Педагог-изобретатель
Посвящается Александеру Грэму Беллу
Ты подарил народам телефон
И тем прославился навеки.
Ни на кого не повышал ты тон,
Поесть любил – был полным человеком.
Глухонемых учил ты говорить
И счастлив был, как приходил успех.
Ни разу не порвал учёбы нить —
Хватало знаний и тепла на всех.
Работал ты обычно по ночам,
Жену сводя с ума своей привычкой.
А утро сонным и разбитым ты встречал
И быстро делал детям перекличку:
Двум мальчикам и дочкам двум —
Тренировал живой и светлый ум…
Несравненный ленивец
Посвящается Джоаккино Россини
Мать Джоаккино и работала, и пела…
А мальчику передала любовь
И к музыке, и к женщин телу,
Чтоб воспевал он нежность вновь и вновь!
Он быстро приобрёл известность —
За десять лет аж тридцать опер написал!
Но иногда он допускал и леность,
Причём как мог себя спасал…
Так, если сочинял в постели
И на пол с арией упал листок,
То, повернувшись на бок еле-еле,
Он дирижёрской палочкой махнёт едва —
Уж новой арии расцвёл росток,
Дабы музы́ка вскоре перешла в слова!..
Любитель тайн, интриг и женщин
Посвящается Виктору Гюго
Обычно спал часа четыре…
И стоя создавал свои шедевры.
Он обладал здоровьем лучшим в мире
И хвастал, что имел стальные нервы.
Девиз крылатый: «Я – Гюго!» —
На стенах дома начертал…
Убогим, нищим, не жалея ничего,
Он добровольным защитником стал.
И был любимцем женщин до конца,
Принадлежал к сословью пэров.
Не изменил Гюго и выражения лица,
Когда внучок, глазам не веря,
Услышал: «Жоржик, не забудь,
Как дед ласкал служанки юной грудь…»
Изобретателю
Посвящается Томасу Алва Эдисону
В семье голландских эмигрантов
Родился мальчик – Алва Эдисон.
Но, прежде чем успел развить таланты,
Трудился так, что забывал про сон!
В двенадцать лет он разносил газеты,
Затем служил телеграфистом.
Он мизерную плату получал за это,
А развлекался только свистом…
Но набирал изобретатель обороты,
Отбросив кроме техники заботы.
Фонограф изобрёл, и счётчик, и предохранитель,
Патрон и лампочку (прекрасный свечки заменитель)…
А выйдя на конечную дистанцию,
Для общей пользы он создал электростанцию!
Сатирик и чтец
Посвящается Чарльзу Диккенсу
Сатирик и чтец ты искусный, о Чарльз!
Ты публику сводил с ума.
Не ослабляя блеска своих глаз —
Тебе от Бога сила магии дана…
Супруге Кейт ты строго приказал
Рожать детей (в итоге – ровно десять).
А сам ходил в кафе, бильярдный зал.
И смокинг ты велел в чулан повесить…
Тыщ десять писем смог ты написать
И с лёгкостью влюблял в себя корреспонденток.
К примеру, тебе было сорок пять,
А Эллен Тернан – восемнадцать где-то…
Но вот ты, сделав всё и подтянув порточки,
Уверенной рукой поставил жирно точку!
Целомудренный любовник
Посвящается Льюису Кэрроллу
У Кэрролла аж семь сестёр,
Но также было трое братьев…
Язык писателя бывал остёр —
Ведь он к тому же дьяк и математик.
Безумно он любил детей,
Для них готовя свои сказки.
Питались детки ворохом вестей,
Закрывши часто свои глазки…
Фотографировать любил девчушек,
Однако только до десятка лет.
И органически не переваривал грязнушек,
Чистюлям посылая девственный привет.
Десяткам маленьких красивеньких подружек
Лишь в сказках Льюис, словно дамам, служит…
Александр Скуридин
Член Союза писателей России с 1998 г. Учился в Ухтинском индустриальном институте по специальности «Геология и разведка нефтяных и газовых месторождений». Живёт в Севастополе.