– А сколько за коронку?
– Да совсем немного. 1500 долларов.
«Плакал мой курорт».
Альберт Каиков
Родился в 1932 году. Перед Отечественной войной семья проживала в Анапе. Началась война, отец ушел на фронт. Мать, трое детей и бабушка оказались на оккупированной территории. Алик был старшим из детей. Семья жила впроголодь. Все помыслы были направлены на добычу пропитания. В это время он пристрастился к рыбалке и охоте из рогатки на воробьев и голубей. В дальнейшем рыбалка и охота стали увлечением на всю жизнь и темой для стихов и прозы. Первая книга, «Потерянное детство», написана по воспоминаниям о суровых годах воны.
В 1948 году семья переехала в Новосибирск. Альберт вступил в общество охотников и рыболовов. С друзьями-единомышленниками всё свободное время проводил в походах по охотничьим угодьям Новосибирской области.
Он зачитывался книгами о путешествиях. Его любимым автором был Джек Лондон. Его произведения: «Белый клык», «Белое безмолвие», «Морской волк», «Дочь снегов» и другие – произвели на Альберта неизгладимое впечатление. Он мечтал побывать в северных широтах, увидеть северное сияние и полярную ночь.
Любовь к морю и страсть к путешествиям привели его после окончания школы во Владивостокское высшее военно-морское училище им. С. О. Макарова. Во время учёбы и службы на флоте он побывал на Сахалине, Курильских островах, Чукотке и Камчатке.
После окончания службы вернулся в Новосибирск, получил второе высшее образование в Новосибирском инженерно-строительном институте и работал на стройках Новосибирска, Игарки.
Годы, прожитые в заполярном городе Игарка, послужили стимулом для написания книг: «На заполярной широте», «Под северным небом», «В Туруханской тайге», «Чёрная пурга».
Он издал шесть стихотворных сборников и двадцать книг прозы. Им написаны книги: «Встреча через полвека», «Флотские будни», «По жизни с друзьями», «О друзьях с улыбкой», «Близкие сердцу» и другие. В 2020 году издал две книги: «Наши студенты в Америке» и «На притоках Кети»; в 2021 году роман «Семья фронтовика».
Проживает в Новосибирске. Член Союза писателей России, Петровской академии наук и искусств. Участвует в работе творческих коллективов, часто выступает в школах и библиотеках перед учениками со своими произведениями.
Таёжная трагедия
Пожар в Туруханской тайге 1946 года лишил привычного образа жизни не только жителей посёлка Ворогово, большинство которых вынуждены были покинуть край своих предков. Пожар полностью уничтожил посёлок староверов, затерянный в дебрях тайги. Они и сами собирались сменить место проживания, но не успели. В последнее время их стала беспокоить власть, требуя для призыва в Советскую армию молодых парней. Старообрядческий толк принадлежал к так называемому «бегунскому», который отвергал первоначально реформы патриарха Никона и царя Алексея, затем нововведения Петра, отвергал все законы и притеснения властей. Им это было «непотребно и неможно». Своё спасение от Антихриста в облике властей они видели только в том, чтобы «бегати и таитися».
Бурное развитие Красноярского края и события начала двадцатого века вынудили староверов податься по Енисею на север в поисках глухих мест, где они будут недоступны глазу властей. Место подыскивали, заплывая вверх по многим притокам могучей реки. Всем понравился затаённый уголок в Туруханской тайге, на притоке реки Дупчес. Могучие кедры под своими кронами могли скрыть их жилища. Вдоль ручья можно распахать землю под огород и посев ржи. В тайге обитали разные звери, в реке водилась разнообразная рыба. Решили, что лучшего места не найти.
Не успели лодки причалить к берегу, как собаки выскочили из лодок и унеслись в тайгу. Вскоре послышался их разноголосый лай: то ли по белке, то ли по глухарю.
Перекрестившись, воздав Богу славу, начали выгружать на берег немудрёный скарб: деревянные вёдра, кадки, ушаты, лопаты, топоры, плотницкий инструмент. Посуда в основном была деревянная, но цивилизация давно коснулась быта староверов. Они не могли обойтись без металлических чайников, чугунов и других принадлежностей. Аккуратно, чтобы не повредить, снесли прялки и ткацкие станки. Мебель с собой не брали, решив, что руки есть – сделают новую. Осторожно снесли на берег несколько пчелиных ульев, со дна лодок выгрузили мешки с рожью, картошкой и другими продуктами.
Одежда на всех была немудрёная и однообразная, сшитая из отбеленного холста, вытканного из конопляных нитей. Мужчины носили брюки и длинные рубахи навыпуск, воротники некоторых рубах были украшены вышивкой. На женщинах – длинные платья из этой же ткани. Обуты все в ичиги из лосиной шкуры.
Староверы – народ крепкий и трудолюбивый. Застучали в тайге топоры, пугая дикого зверя. За работами присматривал глава общины Харитон. Ростом он был высок, в плечах – широк, в чёрной бороде наметилась проседь. Из-под густых бровей смотрели строгие, суровые глаза. По характеру человек волевой и с ранних лет лидер, он считал для себя, что неможно работать вместе со всеми. У него хранились церковные книги семнадцатого века, передаваемые по наследству. Что касается старинных икон, то они были в каждой семье староверов. Пока мужики рубили избы, Харитон прошёл вдоль ручья, присмотрел место, где можно соорудить плотину и поставить колесо с лопастями, к оси которого с помощью ременного привода подсоединяй хоть токарный станок, хоть жернова.
Вскоре на пригорке, прижавшись к кедровому бору, стояли рубленые избы. В центре стоял самый большой дом, Харитона, с моленной комнатой в особой горнице. В переднем углу висели иконы, на полочке под иконами лежали Библия и старинные книги. Прихожане, видя эти книги, с трепетом и уважением смотрели на пастыря, которому, по их мнению, было ведомо, что написано в этих книгах. Сами они этих книг никогда не читали. Вечерами, после молитвы, Харитон читал вслух при горящей лучине Библию собравшимся братьям по вере.
Лучину готовили впрок из берёзовых чурок длиной около половины метра. Прежде чем её зажечь, лучину под определённым углом укрепляли над столом на светце. Огонь добывали первобытным способом, с помощью кресала, кремня и трута, хотя при случае не брезговали и спичками.
Весной зазеленела на целинной раскорчёванной земле рожь, хорошие всходы дали картошка, морковь, репа, брюква, свёкла, горох, чеснок, лук и другие овощи. Особенно радовали дружные всходы конопли, из которой изготовляли холсты, вили верёвки, нити для сетей и удочек. Предварительно стебли конопли сушили, затем вымачивали в ручье, потом снова сушили, мяли и трясли. Из кудели свивали нити, которые шли на любые изделия.
Тайга служила людям вторым огородом. Без её даров трудно выжить в глухой изоляции. Весной лес угощал берёзовым соком. Его собирали в берёзовые туеса и наполняли им кадушки, готовили квас. Для длительного хранения ставили кадушки в естественный холодильник – холодный ручей. Окрошка из первой зелени на берёзовом квасе была излюбленным весенним блюдом. Летом собирали грибы, чернику, бруснику, смородину. Заготавливали на всю зиму сушёные грибы и чернику, бруснику и клюкву заливали водой в туесах и кадушках. Осенью наступала страда по заготовке кедровых шишек. Их собирали все, от малого до старого. В урожайный год после ветреной погоды шишки устилали всю землю под кедрами. Их ссыпали в деревянные ящики, установленные тут же, на берёзовых чурбаках, и закрывали тяжёлыми крышками от незваных гостей: птиц и зверей. Шелушили их позже на деревянных тёрках, затем провеивали и хранили в деревянной таре, оберегая от сырости и грызунов. Орехи старались заготовить впрок, поскольку хороший урожай кедровых шишек случался через четыре года.
Заготовить орехи спешили не только люди. Деловито спускались с деревьев на землю бурундуки; осторожно, с оглядкой – белки. Кедровки, набрав в клюв орешков, уносили их в свои кладовые. Для медведей наступал период жирования. На легкодоступном лакомстве они жирели и спокойно переносили в берлогах долгую северную зиму.
Несколько десятилетий прошло с тех пор, когда секта обосновалась в благодатном таёжном углу. Многие пожилые люди отошли в мир иной. Харитон постарел, голова и борода побелели. Он был по-прежнему бодр и крепок духом. Шёл второй послевоенный год. И вот нежданно-негаданно пришла беда.
Первым вестником надвигающейся беды был сильный ветер, который принёс запахи дыма. Харитон позвал к себе проходящего мимо парня и сказал:
– Беги на холм, залезь на самую высокую кедру и посмотри, что творится в тайге.
У таёжников было принято называть кедр женским именем «кедра».
Когда парень вернулся, Харитон спросил:
– Что видел?
– Ничего не видел, только за горизонтом молнии сверкают.
– Какие молнии? – удивился Харитон. – Сушь стоит, на небе ни единого облачка.
– Может быть, в тех местах дождь идёт, – ответил парень.
– Какой тебе дождь? Это пожар, беги, народ покличь.
Когда вокруг Харитона собрались единоверцы, он твёрдым голосом произнёс:
– В тайге пожар, ветер дует в нашу сторону, надо спасать самое необходимое добро. Если пламя дойдёт до нас, избы вряд ли останутся целыми.
– Что делать, Харитон? – послышался испуганный голос женщины.
– Закапывайте всё, что можно, в землю. В первую очередь не забудьте иконы и церковные книги.
Закипела работа. Мужики копали ямы, напоминающие могилы, а бабы и дети стаскивали небогатое имущество, туеса и кадушки с зерном, орехами и другой снедью.
Молодая баба, посмотрев в яму, сказала:
– Хороним добро, случись с нами что – никто и не сыщет.
– Типун тебе на язык, – зашумели на неё сразу несколько человек.
Предположение Харитона оправдалось. Скоро над тайгой показались языки верхового пожара, небо заволокло дымом. Из леса выскакивали разные звери, не обращая внимания на людей, проносились мимо, перепрыгивали или переплывали ручей и исчезали в лесу на противоположном берегу. Пробегающий мимо медведь издал рык и ускорил бег. Исполин тайги – лось скакал как угорелый, запрокинув на спину голову с тяжёлыми рогами. Многие белки и соболюшки скакали с зажатым в зубах детёнышем. Охотничьи собаки, не понимая общего горя, гонялись за зверьками и терзали их. Люди поддались панике зверей. Кто-то молил Бога о спасении, кто-то причитал, а некоторые бабы завыли. Все взоры были направлены на Харитона.