Почувствуешь Отца заботы
И теплоту, где твой родной чертог,
И в длань твою внесут щедроты.
Молись с душой, тебя услышит Бог.
Виктор Медведев
Поэт, прозаик, журналист. Родился 15 апреля 1948 года в пригороде города Алма-Аты, в Казахстане. Отец – уроженец Рязанской области.
По образованию историк. Несколько лет работал преподавателем истории и рисования в школах Казахстана и Украины, инспектором в районном отделе народного образования, затем журналистом и секретарем областного общества охраны памятников. В дальнейшем – художником, организатором артели резчиков по дереву и росписи по керамике.
В 21 год опубликовал первые стихотворения в городской газете «Ленинская смена». Более 10 лет являлся одним из постоянных авторов в коллективных сборниках: «Лики земли», «Ступени», «Горизонт» и других. На радио вел рубрику «Стихотворения в прозе» – зарисовки красивейших мест природы Казахстана. Опубликовал десятки статей и очерков в защиту памятников архитектуры.
Первый собственный сборник стихов «Мельница времени» увидел свет в 1988 году. Вслед за этим была издана хорошо иллюстрированная сказка в стихах «Волшебный журавль» по мотивам белорусского фольклора. В текст всюду вплетены народные пословицы и поговорки. На слова сказки в дальнейшем была написана музыка. Произведение исполнялось на радио и в филармонии.
Вместе с поэтом и журналистом А. Михайловым много лет возглавлял объединение молодых поэтов «Семиречье».
По инициативе кукольного театра создал пьесы для детей: «Тяпы-ляпы», «Волшебная книга Элли» по Волкову, «Звери на шести этажах» и другие. Является автором либретто оперы о Ходже Насреддине по Соловьёву. Некоторые стихи положены на музыку композиторами Казахстана.
Написал более 20 рассказов для подростков о приключениях друзей, постоянно попадавших в невероятные по драматизму и загадочности обстоятельства.
Победитель VI Международного конкурса лирико-патриотической поэзии имени Игоря Григорьева, посвященного 75-летию Победы в ВОВ («Мы стражи набатной эпохи»); лауреат IV литературного конкурса «Славянское слово» -2021 в номинациях «Поэзия» и «Детская литература»; победитель блиц-конкурсов «Дым Отечества» и «Сиреневый вальс» в номинации «Поэзия».
Кандидат в члены ИСП.
Петербург
Из каких-то детских снов,
Из каких-то зыбких слов,
Он является – далекий,
Непохожий на других,
Будто остров одинокий,
Очаровывая вмиг.
Как мираж, рожденный небом,
То ли быль, а то ли небыль,
Он захватывает дух —
Петербург!
Холод волн и твердь гранита,
Шпиль надменный в вышине,
Пристань цепью перевита,
И в гремучей тишине
Мчится всадник на коне.
Миг восторга, гнева, страха…
И вселенского размаха.
Встали улицы вокруг —
Петербург!
Я сюда своей мечтою
Почему-то занесен,
А вокруг и надо мною
Белый снег – и белый сон.
Лишь глаза закрою – Зимний,
Воздух сладостный и дымный,
Золоченый строй карет,
Дверь, ступени и паркет…
В блеске царственного зала
И в сиянии свечей
Расплескалась роскошь бала
Долгих северных ночей.
Золотые эполеты,
Каблучков дразнящий стук,
На погонах у корнета
Нежный абрис женских рук.
Все кружится, все смущает —
Взгляды, плечи, кружева,
Дразнят, манят, обещают
Полушепотом слова…
Вальса зов, мерцанье света
И гусара, и поэта
Зачаровывают вдруг —
Петербург!
В этом мареве веселья
Каждый пишет свой роман,
А кого-то ждет похмелье,
И коварство, и обман…
Страсти, козни, зависть, месть,
На весах любовь и честь.
Где-то тут сегодня снова
Или, может быть, не тут
О Наталье Гончаровой
Сплетни тонкие плетут.
Что-то сказано небрежно…
Но упорно и неспешно
Слух порхает по губам
Любопытных светских дам.
Здесь отныне не поможет
И гаданье ворожей —
Слух из тех, что тайно гложет
Оклеветанных мужей.
И теперь лишь пистолетом
У реки решится спор,
Где гусарам и поэтам
Смерть выносит приговор.
Выстрел. Эхо… Замкнут круг —
Петербург!
Молча, медленно в карете
Едут двое в эту ночь,
И теперь никто на свете
Не решится им помочь.
У Натальи только слезы,
У поэта кровь кипит,
Молча сыплет он угрозы,
Задыхаясь от обид,
В угол в бешенстве забившись…
А потом, на час забывшись,
Пушкин видит странный сон,
Где так юн и весел он.
Смех и шутки, в сердце ветер,
Рядом Дельвиг, Кюхельбекер,
Все одеты – фрак, жилет,
Значит, нынче выход в свет.
Где игра, где бал назначен —
Каждый в памяти хранит,
Но когда весь день растрачен,
Вечер всех соединит.
Лишь в театре занавески
Упадут устало вниз,
Поспешат туда повесы
В сумрак ветреных кулис.
Юность, юность золотая…
Каждый жаждою томим,
Там Юноны и Данаи
Поцелуй обещан им,
Так скорей же…
Вдруг карета
Резко встала у крыльца,
Улетает сон поэта
С утомленного лица.
Он домой заходит – мрачен,
Трудный выбор предназначен —
Путь в изгнанье или честь.
Слава Богу, выбор есть!
Что же вдруг случилось в жизни?
Тот же он и тот же свет,
Он живет в своей отчизне
И не ждет каких-то бед,
Ходит в храм, читает, любит,
Никому не мстит окрест,
Но одно поэта губит —
Это дар… Таков уж крест!
И, целуя крест нательный,
Шлет он вызов свой смертельный,
Знает он, кто враг, кто друг, —
Петербург!
Ночь… Свеча слезами каплет
На исписанный листок…
Но случайно в вечность канет
Слов рифмованных поток.
Потому что страшной платой
Он оплатит честь жены
И клочки бумаги смятой
Станут вовсе не нужны.
Только я во сне случайно,
Слыша горький скрип пера,
Подсмотрел чужую тайну,
И раскрыть ее пора.
Письмо поэта
Вот и полночь… Кто поверит,
Что однажды я решусь
Своему письму доверить,
Как робею… как страшусь!
Я храню былую верность
Пылкой юности своей —
Наказать презреньем дерзость
И перчатку бросить ей.
А теперь боюсь, поверьте,
На миру бесславной смерти
И позорного конца,
Как тернового венца.
Но сегодня я не верен
Глупой храбрости юнцов,
Мой недолгий путь измерен
Черной мерой подлецов.
Одного теперь желаю —
Страх врагам вселить в сердца,
В первый раз благословляю
Месть холодного свинца…
Прочитав письмо поэта,
Не поверил я глазам.
Что б сказать ему на это?
Жизнелюб, любимец света
Вызов жизни бросил сам!
Значит, Пушкин в самом деле
Лишь семье принадлежал
И понять его сумели
Те, кто жалко подражал
Славе гения… И зависть —
Эта тайной злобы завязь —
Жгла холодные сердца
И язвила без конца.
Их удар был прост, но страшен —
По семье и по жене,
Ядом подлости окрашен,
Как в кошмарном долгом сне.
Эти люди знали дело,
Били точно и умело,
Чтобы вызвать больше мук, —
Петербург!
Белый снег у Чёрной речки
Мягко выстлал берега,
Где пойдут судьбе навстречу,
Шаг за шагом, два врага.
Был один угрюм и мрачен,
Промедлению не рад,
Словно бой его был начат
Много лет тому назад.
Клевета, доносы, сплетни,
Хитрых розыгрышей петли,
Все минувшие года
И вели его сюда.
А второй был франт надменный,
Сын французского посла,
Только слава неизменно
Вслед за ним по жизни шла —
Хитрый враг и гений мести,
Без ума, без чувств, без чести…
И без всякого сомненья
Секунданты видят – здесь
Нет причин для примиренья,
Для дуэли повод есть.
В снег бросают офицеры
Две шинели – два барьера.
Все! Сходитесь! Замкнут круг!
Петербург!
Сделать первый шаг к барьеру
Трудно каждому бойцу.
Но легко за честь и веру
Встретить смерть лицом к лицу.
Вот противники шагнули,
Будто враз перевернули,
Ничего не говоря,
Старый лист календаря.
Шаг второй – и пистолеты
Разом дрогнули в руках.
Прям и дерзок взгляд поэта,
У врага во взгляде страх —
И тогда он локоть правый
Торопливо поднял свой…
Но совсем не ради славы,
Ради дьявольской забавы
Грянул выстрел роковой.
И потом над речкой Чёрной,
Будто вестник темных сил,
Одинокий ворон черный
С черной вестью закружил…
Боль. Злорадство. Гнев. Испуг.
Петербург!
Эпилог
Длится сон мой до рассвета,
Но теперь в нем нет поэта,
Лишь она…
Между собой
Люди связаны судьбой.
Кто услышал крик Натальи,
Кто ей правду рассказал?
Все скрывали под вуалью
Потемневшие глаза.
Как она справлялась с болью?
Как рыдала…
Видит Бог!
Стать единственной любовью
Лишь поэт Наталье мог.
Слышишь, милая Наталья,
С очарованных небес,
Лик твой светлый на эмали
Сохранился, не исчез.
На старинном медальоне
Краски бережно хранят,
Как на крошечной иконе,