Васильки
Вспомнился рассказ Васи Коренева, с которым проживал в Сумах в общежитии: «На выходные побывал дома в Недригайлове. Встретился со знакомой девушкой. За околицей поселка нарвали полевых цветов и пришли к ней домой. Она поставила цветы в вазу с водой. Сидим, любуемся (васильки и другие цветы). В комнату заглянула ее мать и с криком: "И кто это додумался веник на стол поставить?!" – выхватила цветы из вазы и вынесла из комнаты. И ей, и мне было так неприятно».
– Сельские жители не любят васильки, потому как они являются злостными сорняками.
– Любят или не любят, а волошки (васильки – на русском языке) воспеты в стихах и песнях на Украине. Например, «Очі волошкові». Слова: Анатолій Драгомирецький. Музика: Степан Сабадаш. «Я iду багряним садом, Туман ляга на лист опалий, Тут колись ходили рядом, А навкруги – весна буяла! Приспiв: Ой ви очi волошковi, Мов троянди, пелюстки-вуста, Стан твiй нiжний, смерековий, Ти веснянко моя чарiвна».
Скорее всего, в женщине заговорили «теща» и «свекруха» и она за неимением метлы вылетела из комнаты на «венике», подобно Солохе у Гоголя.
– Детям – мороженое, бабе – цветы! Наверняка к городским девушкам надо приходить в гости с ПОЛЕВЫМИ цветами, а к сельским – с цветами из Голландии (Валентина Васильева).
– Букет полевых цветов – вне конкуренции! Особенно если в нём есть хоть один алый мак (Галина Фан Бонн-Дригайло).
С чистого листа(рассказ иммигранта)
Вначале предшествовали бумаги. Бланки-анкеты были старого образца (на русском и английском языках), и первый вопрос гласил: «Почему убегаете из СССР?» Мой ответ был с юмором, и в последующем переводчик смеялся, заметив, что так отвечать нельзя. Что такое было в ответе, вызывающее смех, – убей, не помню. Анкеты были направлены в посольство СШ в Москве. После прохождения интервью в посольстве в Москве и медицинской проверки в Киеве через год была получена телеграмма о вылете 25 сентября 2001 года. Глухой ночью, в четыре утра, было объявлено о посадке в самолет спецрейса Киев – Амстердам. В леденящей душу наступившей тишине раздался громкий и злобный лай собаки-овчарки в клетке, которую кто-то увозил с собой, сопровождавший отъезжающих при посадке в самолет. Ощущение было: находимся в концлагере! Встречал потом эту же собаку в клетке в нью-йоркском аэропорту при выгрузке багажа, и она уже не лаяла. Подумалось: ну что, пёсик?! Гавкай – не гавкай – прибудешь одинаково. После прохождения всех обязательных процедур нас встретил «Колумб Америки» Миша Фридман, доставивший на своем личном лимузине черного цвета к родственникам.
Началась новая жизнь с чистого листа.
Вопросы к иммигранту и его ответы:
– Что-то я не понял, в 2001 году СССР ведь уже не было? (Виталий Симоновский).
– Интересный вопрос. Более всего относится к ведомству Государственного секретаря СШ. Действительно, почему при отпочковавшихся и уже почти десять лет существующих самостоятельно пятнадцати новых независимых государств бланки-анкеты для прохождения интервью в посольстве СШ были старого образца, до 1991 года, и первый главный вопрос гласил: «Почему убегаете из СССР»? Уместно предположить, в СШ на такое почкование в иностранных делах смотрели «сквозь пальцы» и в противоположность «де-юре» считали по-прежнему «де-факто» единым государством. По сути, помню, эти 10 лет (1991–2001) хозяйственные связи и общность народов, открытость границ оставались прежними и действительно «де-факто» оставался прежний Союз, пока его не потрясли бархатные… «колебания».
А вопросы въездной визы можно было решить только в посольствах СШ в Москве и Варшаве (для Украины), потому что к юрисдикции консульства СШ в Киеве въездные визы не относились.
В Америке во всем своеобразный юмор, но не дай бог его принять за юмор и над этим посмеяться!
– Ну и что вы ответили на вопрос о том, почему убегаете? (Людмила.)
Посмеявшись и побеседовав, переводчик и оформитель мигрантских дел Юра предложил записать причину убегания английским «Мэйфлауэром».
И на этом «Мэйфлауэре» и с этим «Мэйфлауэром» прибыли в Штаты.
– Ну и как сейчас, назад убечь не тянет? (Галина Фан Бонн-Дригайло.)
– Да нет. За 19 лет проживания нельзя не привыкнуть. Почему-то по приезде обратно с двухнедельным пребыванием появляется странное ощущение, будто прибыл в какое-то другое, смутно знакомое иностранное, государство.
Король «чистой»(рассказ бывшего студента)
Во время учебы во Львове посещал танцы в «клетке», потом на «чистой» и в областном клубе милиции. Особенно запомнилась «чистая» – танцевальный зал, неподалеку от Стрыйского парка, напротив ЛВВПУ (Львовского высшего военно-политического училища). Там играл эстрадный ансамбль студентов-иностранцев политехнического института из ГДР Berlin Teddis («Берлинские медвежата»), и туда валила вся молодежь Львова. Мы с Мирославом Цихонем вначале заходили к его бывшему однокласснику в общежитие ЛПИ (Львовского политехнического института), а потом шли на танцы к моменту открытия кассы по продаже входных билетов.
Когда ни придешь, народа возле кассы толпа, причем только юноши, девушки билеты не покупали (во всяком случае, их помню только стоящих неподалеку от толпы, штурмующей кассу безо всякой очереди). Пробивались к кассе «тараном»: мы, человек пять, стоящих в ряд плечом к плечу друг друга, синхронно и в такт раскачиваясь, шаг за шагом проталкивали своего представителя сквозь толпу к окошку кассы, и он брал билеты для всей нашей группы. Идею «тарана» потом переняли и другие, к большому нашему удовлетворению.
На танцах чередовались быстрый танец и медленный, с объявлением «приглашают девушки», которое почти не соблюдалось. На быстрых танцах запомнилась группа подростков, человек семь-девять, которые танцевали вокруг одного из них в центре, с большим медным крестом с цепью на груди, становившимся в танце чуть ли не на колени, и которые, завидев пробирающихся сквозь танцующих дружинников, растворялись в толпе. А на медленном танце всех завораживала магия мелодии со словами: «О, мами! О, мами! О, мами ту, о, мами ту…» И если все песни были на немецком языке, то последняя, очень короткая, сопровождаемая ритмичной подобранной музыкой, звучала на русском: «До свиданья! До свиданья! Э-гэ-гэй, а-га-га! До свиданья! До свиданья! Э-гэ-гэй, а-га-га!» Это означало: конец танцев и пора расходиться.
Мне однокурсники потом высказывали комплимент: «Король "чистой"!»
Германские студенты закончили учебу и уехали. «Чистая» перестала пользоваться спросом, и молодежь переместилась на танцы в клуб областной милиции, но там уже такого столпотворения не было, а билет всегда можно было купить у перекупщиков по несколько завышенной цене.
– А нельзя ли пояснить словосочетание – «король "чистой"»? С этого места подробней, пожалуйста, если это не военная тайна.
– Да никакой ВТ! Мирослав Цихонь познакомился с девушкой («Людка – кандидат в мастера спорта по фехтованию», – сказал однажды с гордостью) и больше танцы не посещал, и я у него в общежитии брал напрокат красивую курточку красного цвета, но не ярко-красного. И все девушки – мои! Они так нежно прижимались, иногда с каким-то волнительным трепетом, понятно почему… Потому меня и окрестили – «король чистой».
Все было чисто, никаких грехов, умеренные страсти, потому с легкой руки кого-то и появилось название «чистая».
Из всех женских имен только Екатерина имеет значение (по происхождению древнегреческое) – «чистая, непорочная».
Думаю, сентиментальная эстрадная песенка «О, мами!» так и не вышла за пределы Европы, однако эстрадный ансамбль из эмигрантов, перебравшихся в Европу с Карибских островов, «Бони Эм» с большим успехом прошествовал по всему миру со своей коронной песней «Багама! Багама мама!».
Через несколько лет после окончания учебы во Львове был на студенческих танцах Харьковского политехнического института. Вместо эстрадного ансамбля со сцены из больших по объему динамиков звучали современные в те времена мелодии и песни. В центре зала, сверху возле потолка, вращающийся шарик-мигалка излучал свет мини-прожектора, выхватывающий застывшие и повисающие в воздухе серебристые и несколько уменьшенные фигуры танцующих при выключенном, другом освещении. И с каким энтузиазмом танцующие быстрый танец воспринимали слова со сцены: «Багама! Багама мама! Э ю ею ту, Багама мама»!
А наибольший рейтинг популярности, ограничивающийся, правда, «Поднебесной», наверное, получил эстрадный певец с голосом сирены, с впечатляющим неземным звучанием. И хотя он особо не был популярен на родине, однако имел огромнейший успех в Китае. Или Андрей Середа, или Андрей Лазарев, и кто бы подсказал…
– Ваши воспоминания «навеяли» аналогичные. В нашем парке (ну, вы знаете) была танцплощадка, на которой обычно в начале 50-х играл духовой оркестр. Билет стоил 50 копеек, для нас, десятиклассников, это было существенно. Я придумал такой прием. Мы, человек десять-пятнадцать, располагаемся дугой перед оградой с внешней, понятное дело, стороны. Как только начинается танец, по команде одновременно перемахиваем через забор (довольно высокий). И сразу приглашаем на танец. Расчет прост: всех не переловишь, а если одного-двух прихватят, значит, не повезло! Очень даже эффективное мероприятие. – С улыбкой, Виталий Симоновский.
– Ну, начало 50-х с духовым оркестром – это не конец 70-х с эстрадным оркестром. Несколько раз посещал летнюю танцплощадку в центральном парке города Сумы в 1975-76 гг. Такой сказочности вокруг танцев никогда до этого и после не встречал. Удивительно, однако, на танцы молодежь приходила не танцевать, а просто потусоваться, послушать музыку эстрадного ансамбля, неспешно походить одним кругом (против часовой стрелки) в заведенном строе вокруг танцплощадки и вторым заведенным кругом непосредственно на самой танцплощадке. Танцы в центре танцплощадки были, но явно не были главным мероприятием в этом двойном хороводе. Некоторые из девушек для такого хоровода наряжались в длинные вечерние платья. Почему сложилась такая традиция тусовки на ле