По профессии Наташа алхимик, уже не первую свою жизнь она усердно трудится над изобретением лекарства для бессмертия, питаясь только изредка пшеничными зёрнами да голубой росой, трапезничая и отведывая дары природы исключительно в тени надёжных и ветвистых сосен, куда пробраться может только солнца луч.
Свои испытания Наташа проводит на воскрешённых людях, и для неё это не является чем-то странным или необычным.
Испытуемые превращаются в сосны, получая в награду за переход от внешней жизни к внутренней пробуждение спящих возможностей, и затем дружно служат на благо экологии, окружая тайное место в лесу и делая его недоступным. Они радуются речному ветру, дующему с уже небезызвестной нам Даугавы, водный поток которой стремится в обратном направлении от столицы, возвращая нас к древним источникам существования и способствуя проявлению разумного, а на физическом уровне создавая параллельную широкую линию вдоль столичной трассы.
Следовательно, пригород наш надёжно защищен от её речного половодья высокой дамбой и густо растущими соснами, в которые и превращаются воскрешённые Наташей люди в её подземной лаборатории – в той самой, что находится под извергающей пшеничные зёрна Спиртовой Горой.
И если взобраться на вершину этой Спиртовой Горы, взгляду откроется великолепие звёзд: Бетельгейзе, Веги и Акрукса.
Оттуда же, глядя на противоположную сторону реки Даугавы, можно увидеть парад купающихся красавиц перед толпами на берегу…
Озеро Шунья
Меж двух мистических полян находится Крепость – место, где я живу. Та самая Крепость, под которой существует подземный город, и просторы шире обоих берегов реки.
По выходным дням, поочерёдно, я прогуливаюсь до тех самых двух волшебных полян, одна из которых обладает силой Космоса, другая же – силой земных недр, и о которых мы уже немного наслышаны.
Крепость находится в центре пятиконечной Звезды, на пяти лучах её и расположены все неординарные места: вход на планету Нибиру Спиртовая Гора с подземным царством, окружённая густым непроходимым лесом и со своей историей, озеро Шунья и ещё кое-что, о чём я ещё никому не рассказывала.
В Крепости я настолько уже привыкла жить, что перестала замечать в ней удивительные вещи и необычные события, исключая разве что пение птиц ранним утром на ветвистых деревьях, стрекотание ночных сверчков за моим окном, что никогда не надоедает, а также Место Силы, о котором я расскажу, возможно, немного позже.
В самые тёплые и солнечные дни мы отправляемся на озеро Шунья, которое имеет свойство нашёптывать свои сказки и истории, подобные фантазийной пряже, на ухо тем, кто приходит к его берегам.
Озеро Шунья молчаливо. К нему хорошо бы прислушаться. Оно тихое и неподвижное, наполненное тяжёлой водой. Даже ракушки в нём массивные, будто дома водных долгожителей с написанными на их твёрдых панцирях историями ещё со времён Средневековья.
О чём его сказки?
Озеро это поднялось из-под земли в давние, мало кому известные времена. Оно многое слышало, и многое видело, и многое в себе содержит с тех незапамятных пор: подслушанные на своих берегах истории и увиденные в своих глубинах и на водной глади сюжеты.
Много таинственного в его «меню». Оттого оно и тяжёлое, что хочется кому-то многое рассказать и передать множество секретов, услышанных в тишине…
Тех, кто умеет слушать истории Озера, его друг Солнце одаривает определённым знаком – одним из Талантов.
Иногда, сидя на берегу Шуньи, можно услышать звон колоколов…
Общага
2020
Имя моё – Бздючий Пёс. Это моя драма, а я Чудовище, сошедшее с картины даугавпилсской художницы из Солнечной школы, а вернее – неудачно смытое половой тряпкой, смоченной в половине бутылки растворителя, со стен Великого Бестиария, расположенного в студенческой общаге.
А был ли я вообще?
Глава 1. Место действия
Это общага железнодорожного технаря, в которую заселились художники и музыканты. Почему так? Да потому что она пустовала и располагала достаточным количеством комнат, в отличие от малогабаритной общаги художников, и готова была принять даже местных – всего за семь рубчиков в месяц.
Творческие – весёлый народ! Ими кишел весь этаж. Помимо них самих и запаха вечно пригоревшей картохи, призывно наполнявшего удушливой гарью атмосферу трёхэтажного здания, порой в сей общаге обитали Резекненские Хиппи. Радуя друзей своим прибытием, они заселялись в комнаты Даугавпилсских Творческих Художников и Музыкантов иногда надолго или как когда, не давая пространству унывать. Этот радостный и неразлучный народ – Творческие и Хиппи – делали всё сообща: вместе ходили в душ, пели песни Гребенщикова, играли на гитаре, слушали Джима Моррисона и играли «в собачки». Последнее, пожалуй, я не стану пояснять, ибо с каждым воспоминанием об этом процессе я сильно краснею…
Глава 2. А дело было так, или Комната Ёйки
…Когда Ёйка переехала из родного гнезда в общагу, она преисполнилась безграничной Свободы, с коей и была повенчана с тех самых пор и которая сыграла плодотворную роль в развитии внутреннего мира и воображения художницы…
Комната Ёйки была декорирована силуэтами животных, птиц и водоплавающих из фантазийного мира её Бестиария, кои размещались на небесно-голубых и пурпурно-багровых, рассветно-закатных стенах её комнаты, сочетающихся с уютом батиковых штор с запахом воска и отутюженного тепла. Декор комнаты Ёйки был более чем определённой тематики – все обитатели настенного картонного Бестиария направлялись в Непал!
Каждый без исключения Ёйкин гость был приглашён к магическому обряду – воссоздания из картона нового обитателя собственного подсознания, который тотчас же крепился на стену Великого Бести-Арийского похода в Непал!
Глава 3. Ёйка
Как Ёйка стала Ёйкой?
Все задавали такой вопрос.
А случилось это вот как, и я единственный тому свидетель.
Чудные Сны, наполненные фантазиями, вплотную чередующимися с воспоминаниями о прошлых перерождениях, сопровождали художницу с первых же минут её свободы…
Ни для кого из друзей не было секретом, что вымышленное Имя художницы, такое актуальное для того периода и которым она и впоследствии подписывала свои картины в течение лет десяти, прилипло к ней ввиду определённых событий, произошедших в её не совсем обычной жизни…
Однажды, когда она уснула в Бестиарной комнате, созданной из существ, держащих путь в Непал, художнице привиделось либо вспомнилось, что она маленькая тибетская девочка с двумя длинными и плотно заплетёнными косичками из тёмных волос, с узкими, игривыми, улыбающимися глазками и со странным именем Ёйка.
Это был будто живой портрет. Либо, вполне возможно, воспоминание из прежней жизни, наполненной радостью и чудесами, свитыми из просветлённых энергий…
Пробудившись, художница уже чувствовала себя хозяйкой данного Имени и ассоциировала себя с героиней сна. О чём и рассказала друзьям по творчеству.
Так к ней и прилипло это имя – Ёйка.
Хотя у неё было много имён…
Глава 4. Непальская Чайка
Не за спиной, а вполне открыто – в стихах и песнях – Ёйку называли Непальской Чайкой.
… Однажды, ввиду переизбытка Свободы, Ёйке приснился чудесный Сон, в котором она парила высоко в небе, широко расправив крылья, пребывая в гармоничном и плавном полёте под музыку Pink Floyd над высочайшими горами, которые будто звали к себе и казались такими знакомыми…
Сон сопровождался волнами Блаженства, разливающегося по телу так, будто 220 вольт Счастья одномоментно струились в каждой клеточке её бытия…
Единая со всем, что она видела с высоты, каким-то седьмым либо девятым, может, чувством Ёйка осознавала, что пролетает над родным Непалом.
Подобно Маяку, указывающему направление, сей просветляющий настрой Единства со Вселенной сопровождал её повсюду всегда и по сей день, предписывая Путь – и ей, и Бестиарию, и люду…
С тех пор Непальской Чайкой стали Ёйку называть.
Глава 5. Рыб-Моррисон
Водоплавающий музыкант, морской житель Нептунианец Сашка Рыб был объектом дружеского обожания Ёйки. В безлимитном вместилище воображения художницы он ассоциировался с её любимым музыкантом Джимом Моррисоном, солистом группы Doors. Больше всего в тот творческий период Ёйка любила слушать его музыкальный шедевр под названием «Дождь» и играть с Рыбом «в собачки», а также писать картины на холстах…
Впечатлённая Рыбом-Моррисоном художница добралась со своими творческими идеями и до его комнаты, щедро расписав входную дверь друга несуществующими доселе Существами.
Так на свет появился я, Бздючий Пёс, в сюжете одного из Ёйкиных рисунков и Сашкиных имён.
И на тот момент я являлся Почётным Членом Общажного Бестиария.
Глава 6. Бздючий Пёс
Как я уже упоминал, сия общага, в коей я был рождён и впервые увидел Свет, не принадлежала Творческим, а являлась приложением к железнодорожному техникуму, в котором народ на тот момент, увы, далёк был от искусства…
Меня сразу невзлюбили. И однажды я понял, что миром правят Уборщицы и Дежурантки…
Это они заставили стереть, смыть моё существование с дверного косяка талантливого музыканта Рыба-Моррисона, обозвав меня Дьявольским Отродьем!
Творческие родители долго, но тщетно делали попытки доказать мою невинность и светлое начало, ласково называя меня Бздючим Псом и отстаивая мои права: скромно наблюдать, лицезреть, созерцать с дверного косяка происходящее – это всё, что было уготовано мне судьбой, и это всё, что я умел, помимо сочинительства рассказов.
А был ли Персонаж? А были ли Фунтик, Бобик, Бздючий Пёсик?
А я ведь так и не успел никому ещё в этой жизни набздеть, оправдав своё громкое Имя! (А жаль.)