На заставе
На заставе – не близкой не дальней —
той, что мыслей твердыню хранит,
мечты в ополченье собрались
взять с наскока, нахрапом гранит.
В полный рост гурьбою восстали
и ватагой штурмуют рубеж,
все кричат, от мал до велика:
«Здравый смысл, ты нам не Отец!»
В окруженье рассудок, в осаде,
но белый флаг поднять не спешит,
побрякушки глас его застят,
иллюзорное счастье манит.
С ноги на ноги мнётся, страдает,
но позиций своих не сдаёт,
нещадно мечты истребляет,
чрез заставу прорыв не даёт.
На заставе – не близкой не дальней —
той, что мыслей твердыню хранит,
мечты в ополченье собрались
взять с наскока, нахрапом гранит.
Будь добра
Будь добра, уважь, природа,
одолела непогода:
ветры, слякоть и дожди —
греет лишь огонь в груди.
Солнцем улыбнись чудесным,
бризом ласковым и нежным,
серость прочь ты отмахни,
взгляд очей позолоти.
Одари теплом и светом,
ярко-девственным рассветом
с кристальной чистотой слезы
на травах утренней росы.
Будь добра, уважь, природа,
одолела непогода:
ветры, слякоть и дожди —
греет лишь огонь в груди.
Жемчуг со дна
Коль жемчуг решил со дна друг достать,
изволь быть готов в пучину нырять,
ведь в жизни частенько, чтоб что-то взять,
приходится хватко себя проявлять.
Приходится хватко себя проявлять:
падать, тонуть, гореть, погибать,
живот не щадить и лоб разбивать,
усердно, не ропща идти, не стонать.
Усердно, не ропща идти, не стонать,
в благородном порыве собой рисковать,
зорко смотреть, дух не терять,
на Бога и силы свои уповать.
Коль жемчуг решил со дна друг достать,
изволь быть готов в пучину нырять,
ведь в жизни частенько, чтоб что-то взять,
приходится хватко себя проявлять.
Что толку
Что толку глаголать вполголоса?!
Уж лучше молчать… не чирикать!
А уж в зеркале зрея оболтуса,
Поверьте… не стоит и пикать!
Коль есть что сказать – говорите!..
Да не шушукайте там!..
Речью внятной воздух встряхните!..
Дайте волю вашим устам!..
Дайте волю, но только учтите,
Что за слово ответ держать вам!..
Коли правы, то смело гласите!..
Коли нет, то в ряды к молчунам!
Что толку глаголать вполголоса?!
Уж лучше молчать… не чирикать!
А уж в зеркале зрея оболтуса,
Поверьте… не стоит и пикать!
По-доброму
По-доброму брошу насмешку в лицо,
усмехнусь, ротозеи-романтики,
без гримасы и злобы, смакуя винцо,
смяв небрежно конфетные фантики.
Досадно, но ныне вас не хвалю,
прочь сорвите улыбочки, бантики,
откройте глаза и узрейте зарю…
не заменят мечты зимой ватники.
Не заменят мечты снедь и яств на столе,
не заменят и пары сапог,
не осветят в ночи, лишь ослепят во мгле,
на колдобинах пыльных дорог.
Коль унизил насмешкой, зла не держи,
ротозей-романтик-поэт,
тише, тише, погоди, не брюзжи,
держи к реализму билет.
По-доброму брошу насмешку в лицо,
усмехнусь, ротозеи-романтики,
без гримасы и злобы, смакуя винцо,
смяв небрежно конфетные фантики.
Осенняя хандра
Ночь звёздами таращит зенки,
ни жива ни мертва… тишина…
только шорохи где-то у стенки
и мышиная чья-то возня.
Лунный свет чрез окно вползает
и крадётся, гад, не спеша,
схоже с тем, как к хлебной буханке
таракан ползёт из угла.
Гложет червем сердце и душу
чёрная ночь октября,
главу обращает в баклушу,
рубит мысли без топора.
Вкусом терпким бессонница душит,
и в испарине лоб уж давно,
тело сковано, но утро обрушит
на хандру солнца свет и тепло.
Ночь звёздами таращит зенки,
ни жива ни мертва… тишина…
только шорохи где-то у стенки
и мышиная чья-то возня.
Лунный свет чрез окно вползает
и крадётся, гад, не спеша,
схоже с тем, как к хлебной буханке
таракан ползёт из угла.
Не спорю
Взросли, утвердились, но очерствели,
сгорбились чувства, в потугах сгорели,
стремления, нравы, мечты оскудели,
не спорю… куда мне… вы преуспели.
Возвысились. Да. Добрались до цели.
Жаль, в благородстве слегка обмелели,
нет-нет, не зажрались и не ожирели,
не спорю… молчу… вы преуспели.
Желчью не брызжу… что побледнели
или отныне всё же прозрели,
душу прошляпить давно уж успели,
молчу… куда мне… вы преуспели.
Взросли, утвердились, но очерствели,
сгорбились чувства, в потугах сгорели,
стремления, нравы, мечты оскудели,
не спорю… куда мне… вы преуспели.
Расправив крылья
Разум, расправив крылья,
мысль отправляет в полёт,
полный карт-бланш, без усилья,
душа даёт право на взлёт.
Оставив житейскую прозу,
взмывает мысль в небеса,
ласточкой юркой порхает,
мудростью льёт, как звезда.
Мудростью льёт, озаряет,
вдохновенно, вольготно поёт,
дерзновенно всю соль излагает,
нещадно догматы клюёт.
Рдеет, горит и пылает,
гениально… но прерван полёт,
околотки немедля взывают
увязнуть в пучине забот.
Разум, расправив крылья,
мысль отправляет в полёт,
полный карт-бланш, без усилья,
душа даёт право на взлёт.
Годы
Годы юные мои
всё живут ещё в груди,
коли худо согревают
памятные те деньки.
Что под горку, что на горку,
неразлучны вместе мы,
но в родимых закоулках
ярче всё-таки они.
По родимым по задворкам
бродим мы и тут, и там,
вспоминаем, как когда-то
всё стремились к небесам,
восхищались, познавали,
прыгали по гаражам,
опосля взяв подорожник
к ссадинам – и нету ран.
Как же было интересно,
неформально и легко,
ныне всё уже избито,
скучно, пресно и темно.
Нет былого изумленья,
нет восторга, и запал
отсырел в земном забеге,
былую искру потерял.
Годы юные мои
всё живут ещё в груди,
коли худо согревают
памятные те деньки.
Что под горку, что на горку,
неразлучны вместе мы,
но в родимых закоулках
ярче всё-таки они.
В молчании
В молчании стою я под всеобщий хохот,
в душе нет укоризн, из уст не слышен ропот,
а зубоскалы лаются под свой зловещий клёкот,
но шумный гул толпы твой заглушает шёпот.
Стой на своём! Будь твёрдым, как гранит!
Живи и поступай, как сердце говорит!
Живи, не забывай, что храбреца хранит
Бог, Вера и Удача, а труса не щадит!
Будь верен слову: коли дал – держи!
А честью больше жизни дорожи!
Открыто страху ты в глаза смотри!
Вперёд иди, ползи, но не сходи с пути!
В молчании стою я под всеобщий хохот,
в душе нет укоризн, из уст не слышен ропот,
а зубоскалы лаются под свой зловещий клёкот,
но шумный гул толпы твой заглушает шёпот.
Под колпаком
Под колпаком у неба мы с пелёнок,
под колпаком у чуткого Творца,
под колпаком мужчина и ребёнок,
под колпаком цветущая Земля.
Мы смотрим ввысь под едким слоем пыли,
но ныне уж не видим небеса,
беспутство, алчность взор наш притупили,
затмила шушера чистейшие глаза.
Давно забыли, просто схоронили
черты заветные, дарованные нам,
грехи все, как и муки, отпустили,