Нельзя здесь нарушать режим.
Ты помни меня, помни, помни,
И жить тебе поможет Серафим…
Помедитирую на новую неделю
Помедитирую на новую неделю,
Почищу небо и протру луну.
На завтра предсказали нам метели,
Февраль не хочет запускать весну.
Улыбки на детей одену и сказку на ночь расскажу,
И мы же многого хотели, мечтали, отходя ко сну.
Обыденность я превращаю в подвиг,
Так нужно мне, моей стране,
И думает пусть каждый школьник
Лишь о любви и о весне.
Помедитирую на новую неделю…
Трубка, «Хеннесси», камин(блюз)
Трубка, «Хеннесси», камин,
Дождь, открытое окно,
Нежность ароматных вин,
Недоснятое кино,
Свежесть мыслей от озона,
Грезы на седых висках,
Не подстрижены газоны,
Осень в сердце, как в тисках,
Зрелость юностью торопит,
Мысли тихо шелестят.
Ну куда спешить, скажите?
Боги вечность мне сулят.
Не успею в этом теле,
С удовольствием вернусь,
Проживу иную жизнь я
И назад не оглянусь.
Все равно не знать, что было,
И зачем мне это все.
Знаю, ты меня любила,
Знать бы было – а за что?
Лишь мгновения былого.
«Хеннесси» разбавлю я,
Раскурю табак голландский.
Знаю, милая, «надеюсь»,
Ты всегда была моя…
Дождалися рассвета раннего
Расплескалась судьбинушка
Тенью серою по асфальту.
Города серы, под бетоночку,
Нашу жизнь штампуют под кальку.
Колесованы, расповешены,
Души в грусть, печаль разодеваны,
Судьбы ложные перемешаны,
И мосты к добру перекованы.
Да тропиночкой, лесом вдоль берега
Ищем счастье свое, непутевые.
Распогодит весна воды талые,
Слезы радости, но соленые.
Дождалися рассвета раннего,
Улыбнулись весенней свежести.
Обними меня, жизнь, не до смертушки,
Просто так, от любви и нежности…
Стреножена наша Рать
Пусть глумятся хамы и воры,
Разрывая народы вдрызг
Болтовнею своей тупою, —
Слышен только от слабости визг.
Только сильный будет спокоен,
Понимая, кто перед ним.
Разливаем по кручам волю,
Помогает нам Херувим.
Мы могли порычать бы так же…
Только слабость свою показать.
Русь сильна и Душою отважна,
И стреножена наша Рать…
Теплым ветром обнять и лелеять
Эти волосы, нежные руки,
Томный взгляд из-под длинных ресниц,
Так зовущий из прошлого года
Повторить этот пламенный блиц.
Повторить негу тел, наслажденье,
Проиграть тот безудержный вальс
И прийти всей душой к обрученью
В небесах от неистовых ласк.
Теплым ветром обнять и лелеять
На перине из тысячи роз
И дыханьем любви Вам навеять
Сладость вечных
Изысканных грез…
Я тебе принесу все из мира прекрасного
Я тебе принесу все из мира прекрасного,
Я тебя проведу через бури, ненастья,
После пыльных дорог и усталости дня
Я омою росой твои губы, любя.
Проведу по тропинке вдоль горной реки,
Чтоб услышала ты пенье птиц с высоты,
Чтоб усталость ушла вместе с горной водой,
Чтоб осталась навек ты цветущей такой,
Чтоб взлететь захотелось тебе ввысь, как птице,
Чтобы там, в высоте, вихрем страсти кружиться,
Ощутить себя светом далекой звезды.
Я уверен, счастливой
Всегда будешь Ты!
Построю дом любви на пике Шамбалы
За счастьем гнался, спотыкаясь,
Через овраги и леса,
От черствости вновь замолкая,
В Душе молился небесам.
Ломал сухие ветки безразличия,
Тропинку среди дебрей протоптал
И от позорного двуличия
Всесильных мира так устал.
Протру от пыли сердце малость.
Мелькают придорожные столбы.
К судьбе своей не испытал я жалость,
Построю дом любви… на пике Шамбалы…
Шалаш из старых маминых платков
Вновь беспокоит старый сон,
«Вишневый сад», и «Три сестры»,
И ароматы яблок «Золотой налив»,
Укрытый персиками недокошенный газон.
Шалаш из старых маминых платков,
Гамак тихо раскачивает ветер,
Галдящая ватага детворы,
Играют в выжигало, вечер.
Закат пурпурный, сада тень ласкает,
И иволга тоскует об ушедшем.
Душа не хочет расставаться с детством,
Мечтая о рассвете вешнем…
И все искал, искал, искал…
Росинками вновь счастье собирал,
Снежинки превращал в перину.
Нет, на колени перед злом я не вставал,
За пиком видел новую вершину.
Все, что имел, друзьям раздал,
С сердец сметая паутину.
Наверное, к себе я опоздал,
Борясь с назойливой рутиной.
Смысл находил и вновь терял,
С ухмылкой пережиты жизни.
То кузнецом судьбы у горна я стоял,
То на коленях перед Девою Пречистой.
Вновь находил и все терял
И все искал, искал, искал…
Память сердца – крылья жизни
Память сердца – крылья жизни,
Пыль неистоптанных дорог
И огонек чуть тлеющей лучины,
Рука врага, что вдруг помог,
И снега хруст у новогодней ели,
Смеющихся девчонок хоровод,
Жизни неистовой качели,
Облом, падение и взлет
И Мамины глаза с грустинкой:
«Расти, малыш, расти, живи,
От зайки получи гостинцы,
Я рядом, только позови».
Девчонка в рыжих конопушках
Все проверяет на слабо,
И первый поцелуй с подружкой,
Уж и не помню-то, в каком кино,
И шепот тополей: «Ты вырос,
Тебя уж предали не раз,
Нет испытаний, что бы ты не вынес,
Жизнь будет бить не в бровь, а в глаз…»
Я сердцем помню и тепло ручонок,
И самый, самый первый шаг.
«Ну, ну, смелей, смелей, зайчонок,
Мы для тебя со счастьем заключили пакт».
Да, многое хотелось и забыть бы,
Но и плохое тоже все мое.
Мы Душу снова в тело одеваем,
Чтобы, испачкав, отстирать, как грязное белье…
Ведь не познавши горя – не увидишь радость…
Я искал одежду счастья
Я искал одежду счастья,
рубчик к рубчику сшивал,
то, что найдено, по-тихой
охранял, оберегал,
страсти гнал подальше в поле:
«Не мешайте тихо жить»,
и вдруг понял тихим сапом:
потерял любви я нить,
и теперь вновь каламбурю,
не боюсь счастье спугнуть:
пусть попробует догонит,
чтобы на разрыв аорты
в страсти вместе утонуть…
«Глоток вина, истома, нега…»
Глоток вина, истома, нега,
и ветер чуть трепещет шторы.
Постой…
Чуть-чуть поменьше света,
ведь так милы под шепот разговоры…
Воркуй, мечтай, веди беседу,
я тихо буду созерцать,
как ты босая бегала по снегу,
меня просила догонять,
снежками в полночь мы кидались,
и воем подразнила ты луну,
картинки прошлого мерцают,
дозволенность «границ» пересеку…
«Как незримо нежность струится…»
Как незримо нежность струится,
черно-белое фото, кино…
И Ваш взгляд переборами счастья.
Да…
Кому-то недавно, а кому-то давно.
И не важно
на самом деле —
нет у памяти времени, дат.
На шелках неукрытой постели
видишь ты его нежный взгляд…
«Я под Южным крестом…»
Я под Южным крестом
Любовался тобой,
Ты тропическим зноем укрылась.
Я смотрел, не дыша, вместе с луной,
Как к руке орхидея прибилась.
Океан вместо рокота тихо шептал
И ласкал твои стопы волною.
Был бы художник – портрет написал.
Ну а так нарисую Душою…
«Кучерявятся облака…»
Кучерявятся облака,
Воробьи чешут лужам пятки,
И взгрустнули вдруг соловьи,
Осень с летом играет в прятки.
Черно-белые полутона
Дождем оттеняют зелень,
У листвы началась кутерьма,
И длиннее становятся тени.
Чуть пораньше зажглись фонари,
Малость позже стали рассветы.
Юность, осень с зимой не зови,
Не все спеты еще куплеты…
«Зайчик пузо греет на опушке…»
Зайчик пузо греет на опушке,