И башенка у самой у реки,
игрушечно-торжественное диво,
их узнает… И долго, сиротливо
глядит им вслед. Как вдаль – из-под руки…
А дальше все уходит в поворот.
И если б кто-то мог над ним подняться,
увидел бы Кнайпхоф и, может статься, —
как Прегель пробивается вперед,
к морским просторам… Замок на горе…
У слышал бы ветра – литовский, польский
и орденский призыв в преддверье Польской
войны к Московии… И громкий на заре
скрип двух обозов в мемельской таможне
с московскими деньгами на войну…
С высокой точки все увидеть можно.
Услышать просьбу можно не одну…
И миссия проста и непроста —
ведь как взглянуть с Высокого моста?..
«Все краски мира вспыхнут вдруг, когда…»
Все краски мира вспыхнут вдруг, когда
ты молча остановишься у двери
и будешь так стоять, пока я ужин
не соберу. И, на тебя не глядя,
не уроню случившуюся склянку,
в которой я хранила равновесье…
И, от потери глаз поднять не смея,
замру затем, чтоб дух перевести.
Слегка качнувшись, он со мною вместе
вдруг кротким станет, чтоб не повиниться,
но подчиниться простоте сюжета,
в котором оживают краски мира…
Когда незрячий папоротник утром
купальной ночи вдруг глаза откроет
и самой некрасивой из подружек
достанется на миг цветок пурпурный…
Когда зелено-желтое созвездье
окрасится малиновым рассветом
и золотистый дождь прольется ливнем
на ложе вожделенное Данаи…
Когда Земля грозит остановиться,
должно, затем, что я разбила склянку…
И все стою, не поднимая глаз.
Вот как сейчас…
«Проплывает за бортом последний груз…»
Проплывает за бортом последний груз.
Скоро, скоро уходим домой, в Союз.
Приумолкла волна. Стережет рассвет.
Голубынь-глубина. Бледно-лунный свет.
А пока только звезды как светляки
и за лунной дорогой зовут гудки.
И смеются дельфины, разинув рот.
Праздник нынче на промысле – Новый год.
Мы от дома отстали на семь часов.
И придется опять не смочить усов.
И, наверно, еще много раз подряд
обойдет, не найдет Новый год ребят.
За спиною Атлантика, шалый Вал.
Да и он позабыл о нас и отстал.
И теперь вот уходит последний груз —
наконец-то на север, домой, в Союз!
Дорога без концафрагмент из поэмы об Александре Невском
Был последний из ханского стойбища путь.
Болен князь, потому и отпущен на волю.
Ни коня оседлать, ни полки повернуть
против хана. Был снег, необъятный, как поле,
как равнина поруганных русских земель…
Гулкий цокот копыт на Владимирском тракте.
Горький дым их костров, их шатров канитель,
их десятая доля в баскаковом акте.
Глаз с прищуром. Коварство Батыя «числа»…
И десятой-то доли ему было мало…
И Россия… тогда уже болью была.
И кому-то в ночи все уснуть не давала…
Влажный ветер Левантефрагмент из поэмы (Греция времен афинской демократии)
Калабрия в тумане. Но уже
над морем солнце и светлеют дали.
Храм Посейдона, и – кого не ждали —
идут туда… Беда на вираже…
Артисты всех мастей. Их главный – Архий.
Фракийские наемники вослед.
Предатели всех сущих иерархий,
напавшие на Демосфена след.
Он вышел – тих, нетороплив, бесстрастен —
звеневшим жарким калабрийским днем.
Они остановились. Им опасен
оратор и в молчании своем.
И Архий, вдохновившись, как на сцене,
заговорил, не предвещая мин, —
поговорить о нем, о Демосфене,
хотел бы новый властелин Афин.
Он приглашает. Это не опасно.
И он отменит смертный приговор.
А все другие мнения – напрасны.
И надо лишь уладить давний спор.
– Остановись! Кто подлость твою мерил!
И притуши свой завиральный жар.
Я никогда твоей игре не верил,
ничтожный изолгавшийся фигляр, —
сказал оратор. – Я пойду с тобою,
не улетит еще тумана дым…
Но лишь когда вот этою рукою
я напишу свое письмо родным…
Он взял перо, войдя теперь внутрь храма,
кусок папируса… с намереньем писать…
и прикусил перо там, где был яд… И драма
свершилась…
– Что же нам теперь сказать
Кимону?.. Он с минуты на минуту
появится,
чтобы подать сигнал
в Афины, – донеслось…
– Он не придет… Похоже, яд цикуты…
что был в вине… Посланник рассказал…
«Над осенью который день подряд…»
Над осенью который день подряд
без устали – и видится и снится, —
храня молчанье, улетают птицы
за темный горизонт за рядом ряд.
Уносят солнце с пожелтевших нив,
озерные золо́ченные блики.
Закатных линий радужный извив,
включая солнца огненные фрики,
оставив в изумленье, как в беде,
каштан, который к солнцу тянет руки,
и зерна ржи в холодной борозде
в недоуменье, вопреки науке.
И всюду всем – помимо суеты —
предчувствие или воображенье
знакомой осени знакомые черты,
как новое судьбы преодоленье.
Но кажется какой-то новый знак,
как будто видится, хотя еще таится,
как что-то вопреки… Не просто так,
роняя перья, улетают птицы.
Когда еще один закатный луч,
неся в себе восторженное бремя,
рассветным может стать – надежда из-за туч —
и птицам вроде улетать не время…
Но вот летят Землею от Земли…
Куда – про то никто еще не знает.
И «почему» и «отчего» гадают,
когда вернутся… И вернутся ли?
«За мною по пятам – я тень от дома к дому…»
За мною по пятам – я тень от дома к дому —
шуршащий отзвук шин, как воинский разъезд.
Мне все равно куда, к тому или другому,
и вскакиваю вмиг в случившийся подъезд.
И нет меня уже ни в улице, ни в доме.
Я – в вечности. Гудит гигантская толпа.
И требует на суд, всех возражений кроме,
какого-то во всем виновного клопа.
И нет среди людей, кого б он не обидел
от самых от начал, от сотворенья дней.
Все слышали о нем, хотя никто не видел,
и оттого желанье сумрачней и злей.
То посмеялся Бес, то Щучий Бог, то годы
подменят время, сходное едва.
И двинется народ в Неверие. Народы!
Крепясь не показать кулак из рукава.
И всякий раз, когда в Египте или Риме
вдруг воспалялась предпротестная тропа,
взметались люди при любом «прижиме»
искать в обмане тайного клопа.
То Герцог, то Король во время оно,
то самозванец-плебс, то крот-функционер…
Все было «как всегда», но чтоб «Корона!»,
венчающая праздники химер…
Похоже, прагматизму всех милей
могущественный скептик Водолей…
Сказка про Тодда и Тео…фрагмент
Три дня раздумий. Три сметенных дня.
Один уходит, вслед другой приходит…
И стынет, тихо душу леденя.
Как в темный пруд, в безвременье уводит.
Пришла пора сомнений и тревог.
У взрослой жизни к нам свои вопросы.
Но есть один – он короток, и строг,
и ясен, как во тьме огонь от папиросы.
И вопреки клубку привычных тем
про «кто есть кто», про «кем был или не был»
встает исповедальное «зачем»
ты в этом мире и под этим небом.
И почему тернист порою путь,
ничьим другим который не измерить…
Ведь он любил тебя… Когда-нибудь
он скажет это, если кто не верит…
Благословить все дни до одного,
что есть и были, пусть они вершатся…
Мой мир – мой путь… И нет, не сомневаться,
когда пришла пора простить его…
Гульнара Сарбасова
Родилась в городе Алма-Ате в середине шестидесятых в семье школьного учителя и автомобильных дел мастера. Как все дети этого поколения, горячо любила великую родину, стремясь стать хоть сколько-нибудь полезным членом социума. Поэтому, окончив школу, поступила в Технологический университет, по окончании которого получила диплом экономиста. Работала по выбранной специальности до развала Союза, а затем ушла в бизнес. Спустя годы решила получить второе высшее образование по специальности «Международные отношения».
Глядя на успехи старшего брата, режиссера-документалиста (выпускника ВГИКа и Московского института культуры), предположила, что склонность к творчеству должна быть заложена в ней на генетическом уровне. «Хромосома, отвечающая за творчество» сподвигла «писать с натуры» (как выразился Эмиль Золя), наблюдая сюжеты, предлагаемые жизнью, изучая характеры входящих в ее жизнь людей. Посвятила несколько лет жизни написанию документального романа «Оковы» и надеется издать его при содействии Интернационального Союза писателей.
Отрывок из документального романа «Оковы»
Глава 7. Интуитивный тип мышления
Человек есть тайна… Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.
Интуитивный тип мышления, по мнению Карла Густава Юнга, непродуктивен для приспособления к внешнему миру, поскольку он уходит от реальности в мир фантазий, творчества, мифологии и религии. Возможно, этим объясняется трудность приспособления к условиям жизни в обычной социальной среде врожденного преступника. Ему гораздо легче освоиться в среде агрессивной, где он находит людей со схожими поведенческими реакциями и с генотипическим сходством.
Основной массе женщин колонии был присущ именно интуитивный тип мышления, среди них было немало увлекавшихся психоделической литературой (творчеством, ориентированным на моделирование состояний измененного сознания и порождающим новое мировосприятие), оккультными науками и практиками или обладавшими экстрасенсорными способностями. Удивляло то, что матери некоторых заключенных отбывали наказание в этом же учреждении в годы советской власти. Несколько женщин даже родились именно в этом лагере и в младенческие годы проживали в Детском городке. Подельниками в совершенном преступлении нередко выступали дочки и матери, которые вместе приезжали в лагерь. Бывали случаи, когда дочерей арестовывали и этапировали в колонию позже и по другой статье, за не связанное с уголовным делом матери преступление. Основная масса заключенных имела ближайших родственников из числа лиц, когда-либо совершавших преступление.
Я пыталась понять, что за этим стоит, списать на случайность не получалось – слишком много подобных случаев имело место быть. Если бы мне был свойственен интуитивный тип мышления, то я подумала бы о родовом проклятии или неотработанной карме, но, подобно Мариэтте Шагинян, мне, «страстно любящей логику и ясность», требовалось научное объяснение «негативной преемственности поколений».
Согласно последним научным изысканиям, носителем самой прочной, самой глубокой памяти человека является ДНК, которую к тому же считают входящей в механизм наследственности. Память человека – это самый странный и самый непостижимый феномен, мы храним в памяти всю историю человечества, опыт прожитого и созданного нашими предшественниками. Переживаемый человечеством психический опыт не исчезает бесследно, а фиксируется на так называемых древних структурах головного мозга, а затем проявляется на инстинктивном уровне, мотивирующем поведение человека, и в виде архетипов коллективного бессознательного. «Коллективное бессознательное – это открытая миру и равная ему по широте объективность», – писал Юнг.
Наш мир представляется как «изнанка сердца», а душа человека – как отражение усвоенных образов мироздания.
В психологии имеется еще один термин – родовое бессознательное, автором которого является венгерский психолог Леопольд Сонди. Его теория в некоторой степени проливает свет на «негативную преемственность поколений», как я отныне стала называть «дурную» наследственность. Влияние родового бессознательного осуществляется на все аспекты жизни человека: определяет его подсознательный выбор профессии, круга интересов, друзей и врагов, супруга и даже вида смерти. Хорошо известен факт биографии Хемингуэя, застрелившегося из того же самого ружья, что и его отец. Возможно, родовое бессознательное объясняло мое присутствие в лагере вопреки действующему законодательству. Как я уже писала, родные братья моего отца погибли в сталинских лагерях и были реабилитированы лишь после смерти советского вождя.
Однако родовое бессознательное, содержащее в себе некое влияние предков, не означает его изначальной предопределенности. По мнению Сонди, его не следует «фатализировать», поскольку каждое побуждение изначально двойственно – амбивалентно, а значит, имеет как минимум две возможности реализации. Необходимо помочь человеку сделать выбор и закрепить на жизненной площадке наиболее благоприятный и соответствующий его возможностям план успешной судьбы. Суть помощи состоит в освобождении человека от навязанного ему фатализма и негативного восприятия окружающего мира, а также в предоставлении свободы выбора судьбы как минимум из двух вариантов. Я убеждена, что именно эту задачу должны решать психологи в местах лишения свободы, и прежде всего с целью предупреждения последующих преступных действий человека. Они должны в первую очередь усвоить концепцию позитивного мышления, с тем чтобы в последующем обучать персонал и заключенных. Однако проблема в том, что либо у здешних специалистов недостаточно профессионализма, либо отсутствует стремление привнести личный вклад в развитие психологии как науки, или в собственный рост как теоретика личности, или в онтогенез объекта изучения.
Коллективное бессознательное, имеющее общий язык символов, присутствует в нашей ежедневной, будничной жизни. Идеальным местом для считывания информации, которую, к слову сказать, Вселенная регулярно посылает человечеству, является колония (как это ни ужасно звучит) или, к примеру, менее отвратительное место – солдатская казарма. Ну, словом, то пространство, где человек вынужден проживать продолжительное время при большом скоплении народа, «желательно» в условиях ужасающей скученности. Длительное пребывание в состоянии эмоционального напряжения, на грани психологического срыва значительно усиливает способности восприятия человека на подсознательном уровне. В подобных местах можно найти подтверждение или опровержение многих теорий, предложенных социологией, психологией, этологией или, как это принято сейчас называть, в более широком смысле – «экологией человека». Для специалистов в области психоанализа, психиатрии, парапсихологии, социологии здесь просто непочатый край работы, прекрасное место для сбора информации, постановки психологических экспериментов и последующего написания диссертаций. Здесь можно отследить изменение сознания под воздействием агрессивной среды, преломление сложных, зачастую драматических событий внешнего мира в сознании отдельно взятого субъекта. Огромный интерес для меня стала представлять психология: познание характеров окружающих людей, предпосылок формирования личности преступника, природы конфликтов, основополагающих факторов возникновения чувств симпатии или антипатии между людьми и их поведенческие паттерны.
Женщины в лагере рассказывали о необъяснимых для их понимания явлениях, предшествовавших аресту и последующему осуждению. Кто-то видел пророческие сны, кто-то становился очевидцем странных событий, которые воспринимались окружающими как фантазии или галлюцинации рассказчика, некоторых преследовали видения, которые после помещения в камеру изолятора оказывались прямой проекцией из будущего, и тому подобные проявления подсознательного. Карл Густав Юнг полагал, что момент возникновения «мифологической ситуации» всегда характеризуется особой эмоциональной интенсивностью, словно в человеке затронуты «никогда ранее не звучавшие струны», о которых некоторые даже не подозревали.
На моей памяти случился абсолютно мистический случай. Ночью в тюремном бараке три разные женщины из разных углов спальной секции практически одновременно увидели силуэт женщины. Она была как будто соткана из плотного тумана, но с хорошо различимыми чертами лица, полного скорби. Женщина стояла в проходе между каркасами, держась рукой за железную спинку второго яруса, ее голову покрывал платок, а одежда свободно ниспадала мягкими складками. Увидевшие ее женщины вполголоса переговаривались между собой, делясь увиденным, сравнивая впечатления. Утром эта тема обсуждалась всеми обитательницами колонии. Выяснилось, что женщину в белом неоднократно видели осужденные, стоявшие на постах СП во время ночных бдений. Ее появление всегда связывали с грядущими неприятностями для заключенных, она словно предупреждала о надвигающихся тяжелых испытаниях.
Кстати о Вселенной, здесь я поняла ключевой момент: она живет по строгим законам, никто не в силах уклониться от их воздействия. Если ты что-то посеял, то непременно пожнешь. Каждый поступок человека приносит следствие: хороший – хорошее, дурной – злое. Тот, кто носит форму, определяющую принадлежность человека к организации, группировке или определенному социуму, какими бы они ни были, вынужден носить оковы. Здесь носили форму и осужденные, и персонал лагеря. При, казалось бы, очевидных различиях и социальном антагонизме оба лагеря несли оковы единой системы, одни не могли их сбросить в силу приговора, вторые – в силу материальной зависимости и профессиональной принадлежности. Колония, с точки зрения паранормальных способностей человека, представлялась мне аналогом древней Мадавры, славившейся колдунами и ворожеями. Возможно, так оправдывается теория Чезаре Ломброзо о том, что врожденному преступнику в силу вырождения свойственно тяготение к мистическому в любых проявлениях.
Однажды, еще в первые месяцы моего пребывания в колонии, я сидела на скамейке под березой, болтая с Леной о пустяках, и она вдруг рассказала:
– Тетя Гулечка, мне приснился сегодня странный сон. Я видела самолеты, летавшие над зоной. Они то просто кружили, то совершали фигуры высшего пилотажа, но в один момент самолеты потеряли управление, упали и взорвались на территории лагеря. Как вы думаете, к чему может сниться такой сон?
– Ленуся, я не специалист по сновидениям. Говорят, Михеева умеет их толковать. Женщины рассказывают, что у нее феноменальные способности в этой области, все ее расшифровки потом находят подтверждение в реальной жизни. Она живет в первой секции, можешь ее расспросить. Вообще-то, сны – это воспоминания будущего, а умение их толковать сродни пророчествам. Неплохо было бы получить объяснение такому сюжету.
На этом обсуждение сна Лены закончилось, и я забыла бы этот эпизод, если бы через пару дней мне не рассказала нечто подобное другая женщина, к слову сказать, не общавшаяся с Еленой в силу различности интересов и значительной разницы в возрасте. Поэтому допустить какое-то взаимное влияние на рассказы этих женщин я не могла. Светлана Маженовна рассказала, что видела во сне войну, все кругом горело, с неба падали и взрывались самолеты.
Когда спустя неделю о падающих самолетах и вертолетах в своем сне рассказала Ирина, не осталось сомнений в том, что за этими снами стоят события, которые нам вскоре предстоит пережить, и эти события будут иметь для заключенных определенное значение. До этих рассказов я даже предположить не могла, что есть нечто незримое, неосязаемое, объединяющее людей и оно так однозначно проявляет себя на подсознательном уровне человека. Последовавшие за этим события доказали, что коллективное бессознательное Юнга действительно имеет общий для всего человечества язык символов. Руководителей лагеря уличили в получении крупной суммы взятки и осудили на длительные сроки заключения. Фактически весь командный состав колонии отправился за решетку. Два майора юстиции получили по десять лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима, а полковник юстиции Крестильников – шесть лет в колонии строгого режима. На языке архетипов коллективного бессознательного взрывающиеся самолеты означали «сбитых летчиков».
Общеизвестен факт, что таблица химических элементов – в том виде, в каком мы все ее знаем, – пришла к Менделееву во сне, как и структура ДНК ее создателю. Музыка во сне и звуковые галлюцинации Бетховена привели к созданию гениальных произведений, ставших мировой классикой. Кардано верил в сновидения и руководствовался ими в своей профессиональной деятельности, в чем с гордостью признавался, а с помощью математических расчетов высчитал день своей смерти и умер точно в срок. Правда, злые языки утверждали, что он был настолько спесив, что не мог принять поражение и, когда настало время, совершил самоубийство.
В этом мире одиночества не существует, все мы связаны тонкими нитями энергии с Вселенной, а потому через нее всегда на связи друг с другом. Неужели и в самом деле наши души (энергетические субстанции) блуждают во время сна – близнеца смерти – сквозь пространство и время, передавая друг другу знания или информацию? Я стала искать и читать литературу, которая могла бы пролить свет на психологические аспекты человека. Мне предстояло выживать в агрессивной среде долгие пять лет, я обязана была понять, что стоит за поступками людей, я должна была научиться точно предсказывать поведенческую реакцию человека на то или иное событие, действие, слово. Когда спустя два года после падения коррумпированной администрации лагеря свой сон о взорвавшемся самолете во время завтрака рассказала Наташа, я, не задумываясь ни на минуту, предложила толкование:
– Это, моя дорогая, к смене командира зоны!
– Не поняла… – удивлено сказала она, вытаращив глаза.
– Почитай теорию Юнга об архетипах коллективного бессознательного, он утверждал: «К снам непозволительно относиться легковесно, ведь они – порождение духа, который ближе не к человеку, а к природе, ее дуновению; это дух прекрасного, благородного, но и жестокого божества», – неопределенно отвечала я, запивая горячим чаем конфетку.
Наташка открыла рот, но, не найдя подходящей мысли для ответа, промолчала. Последовавшее спустя пару недель после этого разговора отстранение от должности начальника колонии в очередной раз доказало состоятельность научных изысканий знаменитого психолога, а я в глазах Наташи уподобилась величайшей прорицательнице.
Древние люди высоко ценили опыт сновидений, галлюцинаций и видений как Божественного проявления, именно в такие моменты человек вступает в прямой контакт с коллективным бессознательным. Для обладающих духовным зрением весь умопостигаемый мир представляется во всем чувственном мире посредством символических образов, утверждал Иезекииль. И еще о прорицателях и целителях: я читала о том, что наибольшее количество шаманов проживает в Непале и Тибете, – вероятно, сказывается жизнь в условиях высокогорья. По наблюдениям специалистов, на высотах три-четыре тысячи метров над уровнем моря и выше отмечается нарастание изменений высшей нервной деятельности и такие физиологические изменения, как нарушение психомоторики, явления сердечной декомпенсации, кровотечения из слизистых оболочек верхних дыхательных путей. Мой брат, отправившись в Тибет в поисках духовных откровений, страдал на подходах к горе Кайлас сильнейшими болями в желудке. Попутчик, практиковавший врачевание и мануальный массаж в Алматы, очень быстро снял боли брата только посредством восточных духовных практик. Позднее брат пригласил товарища в Астану, где тот успешно помог восстановить здоровье многим его знакомым и друзьям, используя методы нетрадиционной медицины.
Жизнь в условиях постоянной психотравмирующей обстановки также способствует физическим изменениям в организме и глубоким изменениям сознания. Возникнув под влиянием внешних стимулов, соответствующие импульсы отражаются в головном мозге человека через систему обратных нервных связей и порождают определенное эмоциональное состояние, которое приводит к состояниям измененного сознания. Заключенный на протяжении длительного периода вынужден существовать, балансируя на грани своих возможностей, в условиях недоедания, ужасающей тесноты барака, психологического давления надзирателей, агрессии, направленной на него, и его собственной агрессии, направленной на окружающих людей, в условиях постоянной борьбы за место под солнцем и непроходящей депрессии. В подобной ситуации, по моим наблюдениям, обостряются все пять органов чувств человека, а также развивается, усиливаясь, шестой – seconda vista. У большинства женщин под влиянием темных, глубинных инстинктов возникает тяготение к иррациональному, непонятному, «колдовскому», или, если одним словом, к аномальному.
В зимние месяцы, в канун Рождества, святок, Нового года, в лагерную ночную жизнь приходил особый настрой, который заставлял и прагматиков, и почитателей мистицизма просиживать ночами в проходах, где арестантки, уподобляясь шаманам, вызывали духов. Причем способов гадания было превеликое множество. В занавешенных простынями проходах между каркасами собирались стайки любителей спиритических сеансов. Сидя на одеялах, расстеленных прямо на полу, при свете свечей женщины гоняли по разрисованным плакатам фарфоровые тарелочки, крутили на нитках иголки, совершали странные манипуляции с ложками, разливали по стаканам воду, которая, по мнению гадающих, пророчествовала о грядущем, лили воск, смотрели в зеркала или просто раскладывали карты. Пламя свечей билось на сквозняке, гулявшем под каркасами, как рой огненных мотыльков. Свет плясал на лицах женщин, глаза мерцали и вспыхивали, отражая пламя. Женщины сидели смирно, как маленькие девочки в ожидании сказки, было одновременно и жутко, и весело, словно стоишь на пороге великих открытий, тайных знаний. Глубокой ночью, в промежутках между обходами контролеров, в разных углах спальных секций начинались таинства, народ ворожил, пытаясь заглянуть в будущее.
После посещения такого вот местечка в соседней секции прибежала взволнованная Айка, торопясь, запинаясь и отчаянно жестикулируя, рассказала следующее:
– Сейчас у Рыси была, там бабы гадание затеяли. Ой, девки, никакая это не лажа! Я сама раньше так думала, что люди фигней занимаются, а оказывается, тарелка, что по плакату бегает, всю правду рассказывает! Позвала меня Рысиха в свой проход, говорит: «Сейчас гадать будем». Ну, стою, посмеиваюсь по-тихому, думаю: «Сейчас потеха начнется». Бабы вопросы задают, тарелка бегает, буквы показывает и цифры, а они их хором читают. И вот что удивительно, ответы точные, иногда злые, иногда даже с приколами. Я подумала: «Сейчас задам вопрос и посмотрим». Спрашиваю: «Как звали моего первого парня и где он сейчас?» Тарелка по буквам выдала имя, а потом мы прочитали: «Почему ты спрашиваешь, ведь сама знаешь, что он давно умер». Я никому в зоне о нем не рассказывала. Что это значит? В самом деле дух отвечает?! Я сразу решила, побегу своим расскажу. Давайте, девочки, завтра сделаем плакат, я уже научилась гадать. Будущее узнаем, а?
– Насчет «узнаем будущее» ты явно погорячилась. И охота тебе ночь на ерунду тратить, а утром подъем в шесть? – спросила я, насмешливо глядя на Айку.
– Да брось, Гульнара, ты у нас известный Фома неверующий.
– Гадай, дитя, по картам ночи,
Где твой маяк…
Еще смелей нам хлынет в очи
Неотвратимый мрак, – с величайшим удовольствием процитировала я строки Блока.
Однако утром следующего дня Айка все же принесла разрисованный ватман, глядя на меня с мольбой.
– Что это – абстракционизм или примитивизм? – спросила я насмешливо, рассматривая плакат, на котором цветными фломастерами были изображены гроб, циферблат, буквы алфавита по кругу, два слова черным фломастером – «да» и «нет». – А, поняла, – весело воскликнула я, – это антитеза соцреализму! Предлагаю заменить гроб женщиной с косой, потому что гроб – неэстетично! А слова «да» и «нет» заменить словами «возможно» и «маловероятно». Я, знаете ли, противник всякой фатальности.
– Я так и знала, что для тебя это станет новым поводом для шуток, – обиженно проговорила Айка.
– Не обижайся, «подруга дней моих суровых», тащи тарелку, ударим ею по цинизму, скептицизму и материализму!
Ночью, после обхода, мы собрались в нашем проходе. В Оксанкином углу тихо хныкал шансон, песня рассказывала о предостережениях в адрес непутевой дочери: «…говорила мать: “Сдохнешь, милочка…”». Кто-то же сочиняет такие «прелестные» стихи! В уголке напротив стайка девчонок тихо сплетничала, переживая за чью-то судьбу. Кто-то раскатисто храпел, сотрясая пространство трубными звуками.
На первом ярусе двух сдвинутых вместе каркасов мы соорудили уютный «шалаш», как в детстве, занавесив со всех сторон открытые места одеялами и пледами. Удобно расположившись вокруг развернутого плаката, установили горевшую свечу так, чтобы были видны надписи на бумаге. На фарфоровой тарелочке, позаимствованной у девчат первой секции, Айка нарисовала красным карандашом стрелку, которая должна была указывать буквы и цифры. Она прочитала «Отче наш» и призвала дух умершего родственника. Тарелка беспорядочно носилась по плакату, не отвечая на вопросы. Наконец нам надоело следить за ее перемещениями. Айка задала последний вопрос просто для того, чтобы как-то закончить неудавшийся спиритический сеанс:
– Вы не хотите с нами разговаривать?
«ДА», – стрелка неожиданно указала на это слово.
Мы замерли не в силах поверить, что «да» – ответ на вопрос Айки.
– Почему? – взволнованно спросила она.
Тарелка начала передвигаться по плакату, каждый раз останавливаясь, когда красная стрелка указывала на определенную букву, а мы, словно по команде, хором читали:
«ЧУДО… – Здесь я подумала, что слово “чудо” – это ответ на вопрос Айки, но тарелка продолжала двигаться, а мы и дальше произносить буквы: – …В И Щ Е».
– Чудовище! – выдохнули мы разом все слово, когда тарелка замерла окончательно.
Мое сердце учащенно забилось, по спине пробежали мурашки. Вероятно, все остальные испытали нечто подобное, потому что в нашем «шалаше» повисло тягостное молчание.
– Кто чудовище? – глухо нарушил тишину осипший голос Айки.
«ТЫ», – мгновенно последовал однозначный ответ.
Я испытала настоящий шок, покрывшись холодным потом.
Айка была достаточно дружелюбна, никаких гадостей мы за ней не замечали. Дома ее ждали мама и маленький сынишка, срок она получила за мелкую кражу. Когда мы вспоминали своих родных или рассуждали о будущем, Айка мечтала, что после возвращения домой сделает ремонт в своей квартире, где будет жить с сыном. Подруги ее мамы, прихожанки пресвитерианской церкви, обещали помочь с трудоустройством. Она постоянно получала из дома письма и рисунки сына, религиозные брошюры и открытки от подруг мамы. Поэтому «чудовище» никак не вязалось с образом той Айки, которую мы знали. Я предложила прекратить манипуляции с тарелкой. После «чудовищного пророчества» стало как-то неприятно продолжать глупую затею.
Однако по прошествии нескольких месяцев наше общение с Айкой значительно сократилось: в лагерь стал регулярно поступать героин, а она, будучи наркозависимой, живо интересовалась всем, что было связано с наркотиками. После того как Айка стала систематически употреблять наркотические вещества, я прекратила с ней всякие контакты. Наркотический бред употреблявших «отраву» сменялся ломками, «зависаниями», беспорядочными сексуальными связями. Женщины в таком состоянии, уподобляясь животным, представляли собой жалкое, отвратительное зрелище, поэтому я избегала общения даже с Ксюшей, когда она была под кайфом, не говоря уже о других заключенных.
Забегая вперед, скажу: когда зону заполонил героин, когда на территории лагеря насчитывалось более десятка «ям», Айка показала себя с той стороны, которую, скорее всего, имела в виду тарелочка, назвав ее чудовищем. Она сменила нескольких любовниц. Причем, занимаясь сексом в спальнях, наркоманки устраивали настоящие оргии с пьяными выходками, криками во время оргазмов, не скрывая извращенных предпочтений. На наркотики денег у Айки, конечно же, не было, поэтому, оставаясь в локальном участке, где контингент осужденных постоянно пополнялся за счет вновь прибывающих, она занималась вымогательством, воровством и откровенным грабежом имущества новобранцев. Избивая женщин или угрозами вынуждая их выпрашивать у родных и друзей на свободе денежные переводы на счета «вольных наркодилеров», местные наркоманы получали героин на руки уже в лагере, куда наркотики нелегально заносили коррумпированные сотрудники. О жестокости и подлости Айки в зоне ходили легенды. После освобождения, немного погуляв на свободе, она была осуждена на новый срок и отбывала наказание в колонии строгого режима «Коксу». Я не нашла научного объяснения пророчествующей тарелке, но то, что «усопший родственник» Айки оказался на редкость прозорлив, было доказано самой жизнью.
Но, на мой взгляд, была и внешняя причина, повлекшая подобную метаморфозу, когда обычная молодая женщина за три года «мутировала» в монстра, не ведающего совести и страха. Перевоспитание уголовно-исполнительной системы не давало сбоев: в первые месяцы пребывания в лагере Айку жестоко избили пятеро мужчин-надзирателей и в бессознательном состоянии, черной от побоев, голой заперли в камере, а затем двадцать пять дней без одежды, в одних трусах, она жила в штрафном изоляторе. Когда работники все той же системы «перевоспитания личности» завалили лагерь наркотиками, в безумном наркотическом угаре погибали души не только отъявленных наркоманок, но и тех, кто начал употреблять героин здесь, в местах «исправления» преступников.
И еще к теме об архетипах коллективного бессознательного. В колонии в ходу было слово «курица». Этим прозвищем женщины оскорбляли друг друга во время ссор, так обзывали нерадивую соседку, неумеху и грязнулю. Так блатные окрестили прочий контингент, так называли тех, кто безмолвно глотал оскорбления администрации, прогибался и заискивал, стремясь получить как можно больше поощрений, чтобы пройти суды на перевод в колонию-поселение или на условно-досрочное освобождение. Так называли тех, кто из страха терпел унижения остальных, не в силах противостоять грубости, жестокости и наглости зэков. Одним словом, курицей называли «среднестатистическую» осужденную в колонии.
Я уже приводила примеры общего языка символов, который сформировался древними предками и сохранился в структурах головного мозга современного человека. Таламическая область, как предполагают ученые, осуществляет кодирование некоторых видов информации, получаемой через органы чувств, а кора головного мозга отвечает за сохранность долговременной памяти. Глубочайшая древность птичьей символики не вызывает сомнений. «Курица – не птица», – говорили в народе, имея в виду то, что она совершенно лишена главного птичьего качества – полета, возможности свободно перелетать с места на место, или, проще, – свободы.
Однажды, перед выходом на «облегченные условия содержания», все та же Лена поведала мне свое очередное сновидение, в котором она, пройдя узкой тропинкой через густые заросли шиповника, вышла к ветхому деревянному строению, над которым возвышалась грубо намалеванная надпись на деревянном щитке: «ТАУЫЦТАР». Меня поразило то, что русская девочка, не владевшая казахским языком и не понимавшая смысла сказанного, достаточно отчетливо произнесла по слогам слово, увиденное во сне, которое в переводе с казахского означало «КУРЫ».
Позднее Елену распределили в третий отряд, который представлял собой одноэтажный старый барак на низком фундаменте с просевшей крышей, убогими помещениями с низкими потолками, прогнившими деревянными половицами и сновавшими по стенам сколопендрами в летний сезон. На «облегченных условиях содержания» поведение женщин значительно менялось: здесь они начинали отчаянную борьбу за поощрения, боясь высказываться против любого мнения администрации, потому что в этом случае «УДО подвергалось опасности». Теперь значение сна Лены стало очевидным для нас обеих, оно оказалось не просто пророческим – стало ясно, что для архетипов коллективного бессознательного нет языковых барьеров. Порой человек может получить информацию на языках, которые он никогда прежде не изучал. Так я убедилась в существовании ксеноглоссии (паранормального знания языков других народов без их изучения).
Помимо курицы с арестантами и преступниками ассоциируются вороны: «Ворона во двор – ворог на пороге» или «Ворона каркает – беду пророчит». Слово «ворона», как ни одно другое в так называемой народной этимологии, производится от слова «воровать», то есть в обратной проекции словообразования. Издревле на Руси черный ворон символизировал ворога, врага или вора, считаясь зловещей птицей. Черные воры-вороны, помимо того что клюют огородные посевы, истребляя урожай, не брезгуют мертвечиной. В силу этого обстоятельства в народе сложилось суеверие, что ворон пророчит покойника в дом, если сел на крышу и каркнул. А уж если черт крылатый сел на церковный крест, то жди беды для всей деревни. Поэтому народ внимательно следил за полетом сакральной птицы.
В наши дни эта птица сохранила в народе принадлежность к враждебному для мирного обывателя социуму преступников. Достаточно послушать русский шансон – любимый жанр вокальной музыки заключенных, где упоминаются вороны как птицы тех мест, где «по периметру горят фонари», куда «не прилетают зимой снегири, там воронье». Тюремный романс – это еще один довод в пользу того, что сознание многих заключенных подвержено психологическим аномалиям – стремлению вечно страдать, нередко по надуманным причинам. Разница между здоровым человеком и невротиком в том, что невротик страдает по пустякам, и, если страданий не хватает, он «догоняется» бутылкой, наркотиками с непременным шансоном. Каждое утро в нашем бараке начиналось со звучания шансона, причем низкий страдающий голос, хрипевший: «Владимирский централ, ветер северный. Этапом из Твери, зла немерено. Лежит на сердце тяжкий груз…», доводил меня до рвотных позывов, и только благодаря Ксюше эту «шикарную» традицию с величайшим трудом удалось искоренить. Благодаря моей замечательной подруге мы стали просыпаться под рев Rammstein: «Du, du hast mich…» – на мой взгляд, прекрасная альтернатива «злу немереному».
Народная мудрость, основанная на постепенном постижении тайн природы, накопила огромные знания, которые мы можем получать с подачи подсознания. Очень интересно, что статус волхва, шамана, провидца, авгура содержал в себе обязательное понятие Человека-птицы, а птицегадание было главным атрибутом статуса. В Древнем Риме авгурами называли жрецов-предсказателей, которые пророчили будущее по полету птиц в небе, по их пению на рассвете или закате дня, а также они использовали для предсказаний живших при храме кур, наблюдая за тем, как священные птицы клюют корм. Все прорицатели получают информацию лишь тогда, когда сознание освобождается от физического тела и свободно воспаряет. Достигается это медитацией, посредством наркотических веществ (галлюциногенов), во снах, многочасовыми камланиями, вхождением в состояние экстаза. Способов много, принцип один: состояние раскрепощенности духа должно быть обеспечено раскрепощенностью тела, это состояние еще можно назвать вдохновением или трансом. Но шаманом, или, если хотите, экстрасенсом, может стать не всякий. Им может стать лишь тот, у кого предки уже были шаманами. То есть должна быть определенная наследственность, генетическая предрасположенность, иначе говоря, родовое бессознательное, носящее момент некоторой обреченности, непременное присутствие родового дара. Своеобразное психическое содержание личности, обреченной стать шаманом, заключает в себе особый подбор качеств, которые присущи и некоторым заключенным, и творчески одаренным людям.
Перечитывая Достоевского, Леопольд Сонди сделал одно из своих первых открытий: Достоевский потому психологически очень тонко понимает и описывает поведение своих обычных героев – преступников и блаженных, – что сам предрасположен к реализации глубоко скрытых в нем личностей убийцы и святого. Великий психолог предположил, что такая предрасположенность может быть обусловлена наследственным генофондом. Много лет спустя его юношеская гипотеза нашла свое подтверждение в биографии Достоевского, где приведены примеры из жизни предков писателя, среди которых действительно были и убийцы, и блаженные. Сам писатель в результате расследования так называемого дела Петрашевского был приговорен к каторжным работам. В Омске на каторжных работах Достоевский провел четыре долгих года, затем был освобожден и переведен в сибирский линейный полк рядовым. Я бы сказала, что родовое бессознательное, или родовая карма, проявило себя не только на примере жизни предков писателя, но и его судьба была показательна в этом смысле: от приговоренного к смерти – к каторжанину, а затем к величайшему писателю.
Мнение Юнга: «Не родившееся произведение в душе художника – это стихийная сила, которая прокладывает себе путь либо тиранически и насильственно, либо с той неподражаемой хитростью, с какой умеет достигать своих целей природа, не заботясь о личном благе или горе человека – носителя творческого начала». В результате многочисленных исследований и опытов Юнг обнаружил способность бессознательного не только влиять на сознание человека, но и управлять им. Пытаясь понять причинно-следственные связи, повлекшие пребывание некоторых женщин в подобных местах, я пришла к заключению, что носители «паранормальных качеств» или творческого начала не принимают и не используют имеющийся у них потенциал. И в силу этой же причины возникают различного рода зависимости, в том числе алкогольная или наркотическая, которые приводят в итоге к нравственной деградации личности и саморазрушению. Родовая особенность воистину становится родовым проклятьем, если потенциал не реализован.
Если вынесешь наружу то, что внутри тебя,
То, что вынесешь, оно спасет тебя.
Если не вынесешь того, что скрыто в тебе,
То, что оставляешь внутри, оно разрушит тебя.
Помимо ассоциаций с вором, ворон считался мистической птицей, покровителем шаманов. Достаточно вспомнить, как мудрый Один с двумя воронами на плечах ворожил и творил чудеса или как ворон кормил пророка Илию в пустыне, и это также подтверждает мои догадки о нереализованном потенциале некоторых преступников, о «зарытых талантах». Этнографы не сомневаются, что шаманизм – это одна из ранних стадий в развитии религиозных верований, следы которой хорошо читаются почти во всех религиях мира, в мифотворчестве, в становлении статусов пророков, жрецов, магов. Безусловно, шаманы – хранители, носители и авторы устного народного творчества, поэтического и культурного наследия племени. Наличие кровной преемственности для наследования паранормальных способностей – обязательное условие передачи пророческих, шаманских, экстрасенсорных, целительских и в целом магических свойств. Шаман по рождению имеет особый потенциал, в отличие от тех, кто пытается развить в себе такие способности. Шаман по рождению – это человек, живущий в симбиозе с духами предков и природы, благодаря их содействию он способен проникать сквозь пространство и время.
Интересный момент: пересотворение обычного человека в шамана происходит в виде имитации смерти, смерти духовной и весьма мучительной, с последующим воскрешением. Посвящение в шаманы – реминисценция адаптации человека к природе. Обучение и посвящение в шаманы направлено на разрушение человеческой личности и пробуждение в ней животного начала, однако парадоксальным образом шаман превращается в высокодуховное создание, способное контролировать эмоции и дух, интеллектуальные и интуитивные способности.
К слову сказать, тайные братства и масонские ложи Европы также практиковали в качестве обряда принятия в члены сообщества символическую смерть и возрождение мастера, убежденные в том, что истина доступна лишь избранным. Магистры орденов и тайных лож высших степеней изучали «Соломоновы науки»: натурфилософию, мистическую теософию, космологию, древний эпос, историю древнего мира, а также точные науки, в том числе химию, физику, биологию, тайно практикуя алхимию и магию, приучая себя к постоянной напряженной работе мысли, что является обязательным условием духовного роста индивида.
Нечто подобное духовной смерти происходило с некоторыми женщинами, пережившими арест, суд, вынесение приговора, помещение в камеру тюрьмы. Нейрофизиология полагает, что когда человек говорит: «После всего пережитого я стал другим человеком» – он совершенно прав, поскольку перестраивается вся работа его сознания, даже перемещаются некоторые центры головного мозга.
Процесс духовного умирания продолжался у многих из нас и во время этапа в зону, и в период адаптации к условиям жизни в перенаселенной колонии, на грани безумия, голодного и нищенского существования. «Борьба за адаптацию – мучительная задача, – писал Юнг, – потому что на каждом шагу мы вынуждены иметь дело с нетипическими условиями». Для кого случившееся не уподобилось смерти, у того не наступило и духовного возрождения. Но тот, кто, пройдя ад лагерей, достиг пересотворения, тот обрел что-то невероятно значимое, и для каждого это сугубо индивидуальное приобретение.
Я думаю, что значение слова limbo не случайно одинаково по звучанию и написанию, но оно означает два разных понятия с единым метафизическим смыслом: чистилище (пограничная зона между жизнью и смертью, или преддверие ада) и тюрьма. Чистилище – это следующий этап после умирания; тюрьма подобна чистилищу, это «мир вне мира», где в муках может произойти просветление. Предвидение, по мнению Гумилева, возникает в результате физических мук и духовных страданий: «Кричит наш дух, изнемогает плоть, рождая орган для шестого чувства». Через муки пересотворения надо подойти к призванию, которое не потерпит уступок, сделав жизнь невыносимой, а порой и самоубийственной. Здесь задача одна – не остыть, выстоять, вынести из испытаний чистую душу, верное сердце и любовь, но главное, понять свое предназначение и двигаться по пути реализации потенциала.
В Казахстане на определенном этапе развития сложилась благоприятная обстановка для появления различных направлений мистицизма и распространения идей нетрадиционного ислама. В нашей стране образовано и довольно успешно действует мусульманское сообщество с определенными тенденциями к мистицизму. Они называют себя братством Ак-ку, что в переводе с казахского языка означает «белый лебедь» (птичья символика!). Братство организовывает поездки паломников к мусульманским святыням и могилам предков, в его рядах есть суфии, читающие зикр.
С представителем этого сообщества я познакомилась в колонии. Женщина, без сомнений, обладала сильными экстрасенсорными способностями, предвидела некоторые события, практиковала зикр как медитативную практику суфизма. По ее мнению, она была наказана высшими силами за алчность, нежелание заниматься исцелением больных и практиковать интровертные методы восприятия (ясновидение, общение с духами, каналы интуиции). Тем самым отказалась от служения людям и реализации «даров Святого Духа», предпочтя ростовщический бизнес своему прямому предназначению. Вольтер полагал, что мы в ответе за то, что сделали, и в равной степени за то, что не сделали. Из рассказов женщины я узнала, что одному из отцов-создателей братства Ак-ку приснился сон о белых лебедях как о людях, одаренных особыми способностями, тайными знаниями о мироздании, отсюда и название сообщества.
Язычество по сути своей земно и антропоморфно, а человек – это часть мира и природы, поэтому мир был нами очеловечен. В настоящее время этот принцип сохраняется и в рамках религиозных систем, особенно наиболее архаичных из них, и как язык в компьютерной терминологии: интеллектуальные сети, память, а также обратный феномен в профессиональном сленге айтишников, ставший общеупотребительным: надо перезагрузиться, апгрейдить прикид, оперативки не хватает, форматнуть инфу и так далее. По мнению нейрофизиолога Натальи Бехтеревой, «мысль существует отдельно от мозга, а он только улавливает ее из пространства и считывает». Переносчиками информации в состоянии измененного сознания, по предположениям ученых, являются гравитационные волны. То есть мы коммуницируем сервер, как компьютер открытый портал, через который приходит информация. Об этом еще в начале двадцатого века говорил Альберт Эйнштейн. Итак, дамы и господа, мы «на связи» со Вселенной, в режиме online! Мы в «сетях» планеты, опутанной «всемирной паутиной», и «подключены» к мирозданию.