Вот где я смогу одеть свои весенние вещи и сделать фотосессию в весенних нарядах, в то время как в Одессе еще носят шубы.
Стараюсь не отвлекаться от кавалера на эти дни и привыкнуть к его чертам лица. Убеждаю себя, что он мне приятен.
Девять утра. Часовой пояс тот же, что и у меня. Снаружи все симпатично и обещает быть приятным внутри. Дом обнесен оградой, вокруг дома кусты, цветущие розовыми цветами, пальмы и деревья, как в Одессе. Много бродячих кошек, собирающихся у окна точить лясы и соблазнять кавалеров для размножения. Коричневая входная дверь закрыта всего лишь на один замок, который можно открыть без проблем булавкой или шпилькой для волос даже непрофессионалу. Значит, нечего беречь, делаю вывод, но на всякий случай интересуюсь.
– Дом милиционеров, бояться нечего, – слышу в ответ.
Квартира слишком скромна. Слишком одинокая и заброшенная. Словно человек живет в берлоге, стены которой его не интересуют. Вижу его неудобство передо мной. Старается. Теряется. Стесняется. Молчит. Обстановка накаляется. Понимает, что могу уйти. Но остаюсь. Интересно, что дальше? За окном детская игровая площадка с современными цветастыми горками и лесенками. Стена напротив нее разрисована героями мультфильмов: Винни-Пух – медведь с зайцем, – мультик про Бэмби, пингвинчики и цыпленок. Я была даже удивлена слегка. Мне все-таки казалось, что в Турции это должен быть как минимум Алладин с Джином и лампой. Но Алладина не было. Нигде! Ветки пальмы безжалостно начали срезать дворники, отчего я даже возмутилась.
Почувствовала я себя спокойно – ни капли волнения. Но ты вел себя напуганно, словно приехал ты. Виски! Спасенье! Наливай больше! Пошла беседа. Притом на удивление легко после моего замечания тебе, что ты в замешательстве и, если так и продолжишь, я начну так же в ответ.
– Мне кажется, что я тебя всю жизнь знаю и что ты тут уже была, – говоришь ты, и я замечаю, что тебе стало комфортней в моем обществе.
Или это виски. Наливаем еще.
– Мне тоже так кажется, но тут я не была уж точно!
Беседа длится долго. На часах девять вечера. Вот так двенадцать часов общения в замкнутом пространстве соединяют людей, словно они знакомы всю жизнь. Еще пару последующих часов соединяют их еще ближе…
– Давай договоримся сразу? Никто ни в кого не влюбляется! – утвердительно озвучила я, на что ты очень легко мне ответил:
– Без проблем.
И так возмутил меня ответом! Как это «без проблем»? В меня нельзя влюбиться, что ли? Что ты о себе возомнил?!
– А ты никогда не полюбишь больше. Никого! Ты не умеешь, – говоришь ты мне.
Как ты смел?! Парень с претензией на бытового психолога!
– Я не влюблюсь? Еще как влюблюсь! Как только захочу! Когда сама решу! И к чему этот разговор вообще?!
Ты перевел тему.
Какой-то ты странный. Присматриваюсь. Не чувствую себя пьяной. Бутылка «Рэд Лейбл» на двоих пошла как-то незаметно, так, что успевала выветриваться и снова навевать расслабление и смелость. То ли он интересуется мной и моим миром, то ли терпит мои рассказы, чтобы произвести впечатление. Странно, что не пристает… Приятно, что не пристает!
Читаю тебе отрывки своих заметок, которые набирала для книги. Тебе вроде как интересно. Показываю свои фотографии на другом сайте. Рассматриваешь. На экране у тебя ярлычок фотографии. Незаметно открыла – девушка! Наверное, твоя. Или бывшая, но еще не закончено ничего. Обычно хранят то, что еще не выбросили. Говоришь, что никого нет. Стираешь ее. Верю, но сомневаюсь. Насчет меня же ты целиком уверен, что поссорилась с парнем и приехала отвлечься или отомстить. На самом деле нет. Сама не могу дать отчет, почему я тут с тобой и что делаю.
Беру ситуацию в свои руки, потому что чувствую, что она будет длиться долго.
– У меня мало времени, и я хочу его провести так, как хочу, понимаешь? – объясняю тебе.
Не хочу показаться легкодоступной. Хочу, чтобы ты сразу знал, что я просто всегда делаю и получаю то, что хочу и когда я хочу. Говоришь, что понял это сразу. Врешь, наверное, но мне все равно. Я просто выпила много виски, и у меня давно не было секса.
Меня ничего не останавливает, потому что я в другой стране и никогда больше с этим человеком не встречусь. И мне все равно, с какими мыслями он останется здесь. Я проведу время, получу, что мне нужно, и уеду жить своей жизнью, в вечном поиске и борьбе.
Заманиваю его сесть рядом, но это не дает результата. Чувствую себя мужчиной. Вижу, что он не понимает. Прошу его закрыть глаза и ничего не говорить после того, как я кое-что сделаю. Закрывает. Такой смешной! Сидит притаившись! Главное, не засмеяться.
Прикасаюсь губами. Еще раз. Еле-еле касаюсь кончиком языка и отстраняюсь. Пробы сняты. Приятно. Повторить бы, но уже стесняюсь я. Странная. Сама же проявила смелость – и в кусты. Все-таки я не мужчина! Проснувшееся женское начало вытеснило мою смелость и привнесло трусость.
Минута молчания, каждый собирается с мыслями и не знает, что делать дальше. Странная ситуация. Сама же начала, сама и прервала ни с того ни с сего, а дальнейший ход событий не спланировала. Просто не успела. И голова не варит. Проклятый виски! Все соображаю, но мозг отключился.
Аллилуйя! Он притянул меня к себе и начал целовать сам. Уже не так скромно и осторожно. Его язык проник в мое пространство и начал лизать мой. Его рука искусно оголила мою грудь и так нежно ее поглаживала, что волна озноба охватила не только мозг, но и все тело. Он делал это так, словно знал, как я люблю. Именно так, как в романе про Анжелику, когда Жофрей оголял ее грудь и она панически смущалась. Я не раз перечитывала этот момент в детстве, закрывала глаза и представляла, что и у меня когда-нибудь будет так же, и так возбуждалась! Но у меня так никогда не было, в такой последовательности. Да и кавалер мой напоминал мне Жофрея, вроде как и некрасивого, но манящего к себе непонятным образом. И так же, как и Анжелика, я вырвалась из его объятий. Поправилась и начала строить из себя скромницу.
«Да пошла я!» – сказала я про себя и позволила ему снова это сделать, уже не останавливаясь! Какой был смысл терять время, если его так мало? Пусть останутся хоть воспоминания. Если этот момент такой для меня приятный, может, и в остальном мне все понравится?
Не сразу. Первый блин комом. Но второй получился сразу же, без перерыва, словно отрепетированный годами! Восторг! Нет слов. Хочется плакать, но я начинаю смеяться. Он не понимает, что со мной, а мне все равно, что он думает. Молчу. Хочу еще. Ты показываешь свой восторг от меня.
– Ты умеешь получать удовольствие и доставлять его – у тебя нет комплексов. Ты все делаешь приятно, и внутри тебя так горячо.
Твои слова мне приятны. Хорошо осознавать, что в постели ты хороша. Тебе ничего не стану говорить. Пусть тебе польстит моя реакция. Но про себя подмечаю, что с тобой в этом плане я выиграла джекпот.
– Ты мне подходишь, как ключик и замочек.
Странное новое сравнение для меня, но мне понравилось. Именно так я теперь начну характеризовать половую совместимость.
Ночь. Прогулка по набережной.
– Ты не обидишься, если мы сегодня никуда не пойдем?
У тебя болит голова, ты вчера хорошо погулял, ведь, как говоришь, не верил, что я приеду. Я не против. Я хочу еще…
13 марта 2010 года.
– Я тебя люблю, – ты сказал мне перед сном на второй день знакомства. – Ты станешь моей женой. Знаешь, как долго я тебя искал? Никуда не отпущу!
Я округлила глаза и испугалась. Смесь чувств и эмоций. Мне хорошо с тобой. Замечательно. Но «люблю»? Нет!
Любой приятно слышать такие слова, но от тебя они меня испугали. Я переспросила, что это значит, но ты начал делать вид, что не слышишь, и не давал мне повернуться к тебе. Думал, усну после этого? Ха! Я не спала всю ночь! Я не знала, что делать. Собраться и уехать на следующий же день? Остаться и потом доказать тебе, что ты ошибся? Уточнить, что это было? Уверена, что и ты не спал, а притаился и долго думал, правильно ли ты сделал, что сказал мне такое.
Такие признания на второй день знакомства опасны очень. Тот, кто может так быстро загореться, так же быстро и перегорает. Тот, кто способен так быстро и утвердительно сказать такие слова, может их говорить любой, и любая искра может ему казаться самой яркой и быть для него любовью. Я делаю вывод, что либо ты никогда не любил в жизни и не понимаешь, о чем говоришь, либо ты просто влюбчивый человек сиюминутного настроения.
Проснулась утром. Получила чашку кофе в постель. Единственное, что было симпатичным в твоей спальне, – это постель и открытое окно, из которого раздавался призыв к молитве из мечети. Заглядываешь мне в глаза. Ложишься рядом и молча смотришь на меня. Гладишь мое лицо и волосы. Тяжело вздыхаешь. Понимаешь, что ничего не светит, но надеешься. Как мне жаль. Ты хороший парень, очень даже. И мне так хорошо.
Может, мне присмотреться? И ты сам говоришь мне, чтобы я это сделала:
– Присмотрись ко мне.
Как мольба о спасении. Смотрю очень нежно в твои глаза в ответ на твою нежность. Теряюсь. Пугает все. Не знаю, что происходит, а что-то происходит. Мне не хочется отводить свой взгляд, когда ты так пристально всматриваешься и стараешься выкопать из моих зрачков все тайны. Мне нравится в тебе и то, что ты не отводишь свой взгляд, хотя мне говорят, что в мои глаза смотреть долго очень тяжело. Не потому, что взгляд у меня тяжелый, а потому, что очень проницательный, считывающий человека изнутри полностью. Легко только тем, кто со мной открыт и хорошо меня знает. Другие не выдерживают и либо отводят взгляд, либо отвлеченно смотрят по сторонам.
– Не оставляй кофе в чашке. Всегда допивай, а то день будет неудачным. Я всегда допиваю до конца.
Восточная мудрость или турецкая традиция? Но я слушаю твои слова и давлюсь остатками растворимого кофе в большой чашке. Наверное, ты просто не хочешь потом отмывать черные засохшие круги на дне своих разных чашек. Тебе посуду словно соседи выделили из жалости, что тебе не из чего есть. Кто чашку пожертвовал, кто тарелку. В твоей квартире не было ни одного комплекта посуды. Вилки разные, чашки тоже, тарелки подавно. Стандартный набор холостяка. И если у меня и закрадывались мысли о том, что у тебя кто-то есть или только исчез серьезный, то анализ твоего хозяйства полностью убедил меня в обратном. Даже плохая хозяйка всегда внесет свой корректив в посуду и ее вид. Из красивых тарелок кушать красивее и из специальных бокалов