– Молодец. Это опасно. Колун, он же Грехов, насколько я помню, возможно, вооружён. Не надо рисковать. С кем он там орудует?
– С ним Роза Анелевич и Марк Рогов.
– Известная парочка. Давай поступим так. Если ты можешь, поезжай завтра рано утром в этот дачный посёлок, где-нибудь постарайся встретить Марка или Розу. Они тебя знают как Сизого. Попробуй получить от них информашку об их планах. Будем готовить операцию по освобождению заложников и аресту преступников. Держи со мной постоянную связь.
Георгий выехал почти в шесть утра. Наталья ещё спала. Он оставил ей короткую записку.
Колун проснулся рано, ещё не было шести часов. Голова гудела от выпитого накануне. Он позвал:
– Роза, у нас чай есть?
Роза не ответила. Она крепко спала. Колун встал с кровати и прошёл на кухню, где на топчане, свернувшись калачиком, спала Роза, укрывшись своим стареньким пальто. Налил воды в электрочайник и подключил его.
– Роза, вставай. Приготовь завтрак.
Увидев на столе бутылку водки с небольшим остатком спиртного, он вылил напиток в пустой стакан и выпил. Поискал глазами, чем бы закусить, обнаружил консервную банку с остатками шпротов, загрёб почти полную ложку обломков копчёных рыбок. Закусил. Роза открыла глаза и посмотрела на часы.
– Ой, ещё только половина седьмого. Я так рано не встаю.
– Ничего, сегодня встанешь. Где Катька? – Колун беспокоился о надёжности содержания захваченной дочери богатенькой мамаши.
– Ты у Марка спроси. Он с ней последний обнимался.
– Роза, ты и Марк на что-нибудь способны, кроме как веселиться?
– Так ты же своё освобождение праздновал. Мы тебя во всём поддерживали.
– Да. За мои бабки.
– Так ты же у Валерки и Катьки все деньги и ценности забрал. Что, тебе мало? Куда ты Валерку дел, после того как ты с ним на улицу поговорить выходил? Перед этим ты его заставил выпить стакан коньяку. Он и так-то еле на ногах держался. Я его больше не видела.
Колун вспомнил, что он взял у пленника банковскую карту и заставил написать на бумажке ПИН-код. Он порылся по карманам. Нашёл записку и карту VISA.
– Вряд ли ты его живым увидишь. Посмотри в окно. Снова снег пошёл. Зима возвращается. Все следы заметёт. Вот, возьми денег и сбегай в лавку. Купи водки и закуски на своё усмотрение.
Роза встала и натянула старенькие, в дырках джинсы. Встряхнула пальто:
– Ой, как помялось! В этой заброшенной хижине даже утюга нет. Погладить нечем. Ладно, так сбегаю.
– Найди Марка. Пусть наколет дров, и печку растопите. Холодно.
Колун помнил, что он вывел Валеру в одном пиджачке. Дальше вспоминать не хотелось.
Роза поднялась на второй этаж дачи и разбудила Марка. Катя там спала на засаленном, в пятнах матрасе, брошенном на пол вдоль стены торцом к кровати. Руки у неё были связаны. Одна нога соединена крепкой верёвкой с железной ножкой кровати, на которой спал Марк. Он боялся, если Катя сбежит, ему придётся отвечать перед Колуном.
– Марк, Колун злой. Послал тебя за дровами. Надо растопить печку.
– Слушай, я так рано не могу вставать.
– Я, что ли, должна дрова искать? Мне в магазин надо бежать.
Поворчав немного, Марк встал, нагнулся к спящей Кате. Приподнял старое ватное одеяло. Она была нагишом. В его памяти встали эротические картины прошлой ночи. Катя беспрекословно выполняла все извращённые приказы Колуна. Роза активно помогала. Весело было. Колун сказал, что Валера разрешил с ней делать всё. Она давно имеет интимные отношения с мужчинами.
– Ого, какая красивая! Спящая она ещё лучше смотрится. Куда её отпускать. Такая роскошная тёлка.
– Колун хочет за неё взять с её матери много бабла. Думаю, за такую красавицу мамочка ничего не пожалеет.
Роза зашла на кухню:
– Сейчас Марк наколет дров и затопит печь.
Она взяла вязаную шапку и собралась выходить.
– Подожди. Ещё рано. Сядь. Понимаешь, меня с детства мучает вопрос о справедливости. Есть ли она на свете?
Роза удивлённо посмотрела на Колуна.
– Ты слушай, не отвлекайся. Я бы сбежал с кичи, но видел, как пойманных избитых беглецов тащили в карцер. Я не хотел такой участи. Считаю, что, находясь на свободе, имею полное право забирать бриллианты, золото, баксы и другое бабло, особенно у тех, кто, имея бумагу и ручку, делают огромные состояния. Их дети и внуки учатся и живут за рубежом. Они катаются на яхтах по тёплым морям, а я должен париться на киче. Нет, на воле надо делать бабки. Вот в СССР не было войн между союзными республиками, а сейчас идёт война между Азербайджаном и Арменией. Турция нагло вмешивается, снабжая азеров беспилотниками и спецами. Из-за чего драка и люди гибнут? Конечно, из-за бабла. Туркам нужны богатства Азербайджана: нефть, газ, золото, дешёвая, грамотная рабочая сила. Советские вузы ещё работают. Азеры думают, что отберут у Армении Карабах и станут богатыми. Нет, не станут. Всё приберёт Турция.
Колун отхлебнул из железной кружки крепкого чайку и продолжил:
– Считаю, что наступает пора, когда я и мои друзья будем брать своё, то есть украденные у народа деньги и другие ценности. Раньше это называлось «грабь награбленное».
– Ну ты, Коля, философ. Уже без пятнадцати девять. Я пошла в магазин.
Надо сказать, что дачный посёлок опустел. Если раньше, до раннего начала весны, сюда ещё наезжали дачники за овощами, солениями и другими продуктами дачного хозяйства, то в холодную слякоть желающих месить грязь со снегом не было даже на машинах. Обстановка способствовала Колуну избавиться от лишнего свидетеля. Убивать пленника он не хотел. Зачем снова труп со следами тяжёлых, несовместимых с жизнью телесных повреждений? Он понимал, что надо убрать его другим способом. Взял бутылку коньяка, бобину скотча и вывел Валеру на улицу. Зашли в полупустой сарай. Посередине стоял крепкий столб, поддерживающий крышу. Он привязал Валеру к столбу, обмотав скотчем.
Бандит насильно влил из бутылки значительную часть коньяка в рот пленника.
«Ну, вот и всё. Сейчас он на холодке немного взбодрится, растянет скотч и освободится. На это потратит много сил и времени. Попробует сбежать. Но далеко не уйдёт», – так решил Колун.
Для большей уверенности в выполнении своей задумки Колун вложил бутылку с остатками коньяка в карман пиджака, надетого на Валеру.
На морозе Валера освежился, но до полной трезвости, конечно, дело не дошло. Пленник почувствовал опасность и возможность сбежать. Это придало ему уверенности в борьбе за жизнь. Он напряжением всех своих сил, ещё не до конца ослабленных спиртным, освободил руки от липких пут. Передохнув, с новой энергией стал пытаться разорвать полоски скотча, которыми был приклеен к столбу. Наконец одна, затем вторая лента порвались, и тогда в него вселилась надежда, что можно разорвать скотч полностью. Срывая остатки ленты, он освободился. Навалившись плечом, отворил последнее препятствие на его пути к свободе. Куда и как бежать? Он, шатаясь, подошёл к своей машине. Она закрыта на замок и поставлена на сигнализацию. Можно разбить стекло и залезть в салон. Вырвать провода зажигания, соединить их напрямую и завести мотор. Однако есть вероятность, что Колун выскочит на звук противоугонной сигнализации, и тогда смерти не избежать. Он пошёл по заснеженной улице. Мелкий снег освежал его разгорячённое лицо. Он нащупал в кармане пиджака бутылку с коньяком, посмотрел на неё на свет фонаря, увидев, что там ещё есть коньяк; чтобы согреться, выпил несколько глотков. Этого делать ему нельзя было. Для скорого, как он думал, выхода к шоссе он пошёл через подтаявшие днём и подмёрзшие поздним вечером сугробы. Его ботинки были полны снега. Щиколотки изодрал об острый лёд наста, образовавшегося на сугробах весеннего снега. После достаточно длительного пути уже в спокойной обстановке, в уверенности, что его никто не догоняет, он стал чаще останавливаться отдыхать, ноги отказывались идти. Допил коньяк, думая, что калорийный напиток добавит ему сил. Однако вместо ожидаемого прибавления бодрости очень захотелось спать. Он понимал, что если заснёт, то замёрзнет, поэтому старался двигаться. Потом желание заснуть оказалось сильнее. Напрягая все силы, он смог практически дойти до шоссе, но подняться из глубокого кювета до шоссейного полотна не сумел.
Георгий на подъезде к дачному посёлку видел, как загружали тело мужчины в труповозку Народу было много. Из любопытства остановился. Как оказалось – не зря. В замёрзшем человеке он узнал Валеру. Из разговора с людьми получил информацию, что на одежде трупа были обрывки скотча. Георгий быстро сопоставил услышанное с увиденным телом, представил, что Валера по горячке, пока ещё соображал, напрягся и смог освободиться, хотя долго мучился, растягивая скотч, которым его привязал Колун. Каким-то образом выбрался из места, где его содержали. Пошёл на звук проезжающих автомобилей, то есть к шоссе. Однако сил не хватило. Упал в кювет, подняться и вылезти на асфальт уже не смог. Утром шофёр снегоочистительной машины увидел человека в одном костюмчике, лежащего в кювете и слегка припорошенного снегом. Вызвал полицию и скорую помощь. Полиция приехала, а медики из-за вызовов к больным коронавирусом не смогли приехать. Только полицейский почти матом настоял, и скорая приехала. Предварительно констатировали смерть от переохлаждения. Георгий сразу же сообщил Грибкову, что один из похищенных мёртв. Точная причина смерти пока неясна.
Перед дачным посёлком его осенило: «Что надо мужикам после большой выпивки? С бодуна надо похмелиться. Всё выпито. Ехать днём с заложниками опасно. Значит, они будут ждать вечера. А сейчас кого-нибудь пошлют в ближайшую лавку». Георгий поехал к магазину. Там по деревенскому обычаю все и всё знали. Подъезжая к деревенской лавке, он увидел Розу с сумкой, полной продуктов.
– Привет, Роза. Сто лет тебя не видел. Садись в машину, подвезу.
– Ой, Сизый. Ты как тут оказался?
– Так у моей жены здесь дача. Ты же была в теремке. Помнишь вечеринку у Натальи три года назад?