— Надо уметь притворяться? — только таким образом смогла расценить ее слова.
— Надо уметь быть разным: в кругу семьи быть любящим и заботливым, на работе — жестким и несгибаемым. Но при всем при этом не заигрываться и не забывать, что всем не угодишь, и оставаться порядочным человеком.
— А Костя живет по тем же правилам? — не хотела бы обмануться в нем и спустя время обнаружить, что влюбилась в человека, которым он на самом деле не является.
Ольга Алексеевна догадалась о моих опасениях и, как любая мать, стала защищать своего сына.
— Костик живет по своим законам и правилам, и остальным, тем, кто рядом с ним, трудно подстроиться под них. В одну минуту он душа компании, в другую — замкнутый и нелюдимый.
— Я уже это заметила, — вспомнила съемки в Нууке и необузданное поведение парня.
— Это же касается и личной жизни, — это была тема, которую мне не очень хотелось обсуждать с матерью своего парня, поэтому я просто молча слушала. — У Кости были девушки, были отношения, но, как видишь, он все еще один. Кто-то говорит, что это из-за того, что не нашлось подходящей, или причина в специфике его творческой деятельности, но тут большую роль играет и его характер, — она смотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами, и в них читалась неподдельная тревога за сына. — Он перфекционист, идеалист и романтик — безумное сочетание, с которым не каждый сможет примириться. Слабые сдавались и уходили, — Ольга Алексеевна ненадолго задержала на мне взгляд, будто проверяя, из какой я категории: сильных или слабых.
— Но были и сильные, те, что стремились только к красивой жизни, — припомнила рассказ про мегеру, с которой встречался Костя.
— И такое было, — кивнула женщина. — Но их не стоит осуждать, просто у них другие ценности в жизни.
— Неужели вы защищаете ту корыстную стерву, что использовала вашего сына и, возможно, разбила ему сердце? — эмоции взяли верх, и я не смогла вовремя закрыть свой болтливый рот. Брови Ольги Алексеевны взметнулись вверх от неожиданности, но через секунду выражение лица женщины вновь стало безмятежным. — Простите, — опомнилась я.
— Ничего, дорогая, — казалось, теперь она сдерживает улыбку, словно вспомнила что-то забавное. — В тот день, когда они, Костя и корыстная мегера, — уточнила женщина, — расстались, я сказала ей в лицо что-то вроде этого. Только слова там были не такие мягкие. Работа на рынке среди простых трудяг, которые порой выражались так, что у меня уши в трубочку сворачивались, весьма расширила мой словарный запас. Так что если и ты выкинешь нечто подобное, то я обложу тебя похлеще заправского сапожника, — шутя, она пригрозила мне пальцем.
— Не придется, — страх перед этой авторитетной женщиной отступал, я все больше расслаблялась и даже начала откровенничать с ней. — Деньги — это не та причина, по которой мне нравится ваш сын.
— Да? А по какой? — теперь мне казалось, что рядом со мной подружка-ровесница.
— О, тут целая история, достойная экранизации, — заинтриговала ее, за что получила просьбу рассказать о подробностях.
Мы, наверное, заморили мужчин голодом, потому что еще долго болтали и смеялись на кухне. Я делилась с Ольгой Алексеевной историей того, как ее сын завоевывал мое сердце, исключая, конечно, личные моменты, что касались только меня и Кости. При воспоминаниях обо всем этом мной все больше овладевали чувства к парню и сожаление, что мы никак не можем остаться наедине, чтобы я смогла выразить их так, как мне того хотелось. Ну а что? Я же тоже человек!
— Не думала, что мальчик на такое способен, — смеясь, подытожила Ольга Алексеевна мой рассказ.
— А я не думала, что для меня кто-то будет делать нечто подобное.
Потом она сказала мне странную фразу, которая накрепко засело в моей голове:
— Рита, если ты искренне хочешь быть с моим мальчиком, тебе понадобится много терпения. Люди постоянно что-то выдумывают, таким образом украшая свою серую жизнь, только им невдомек, что чья-то из-за этого страдает, и нельзя поддаваться на эти провокации. Хочу, чтобы ты восприняла мои слова как добрый совет. Костик часто обжигался, и я не хочу, чтобы это повторилось вновь. Я не королева-мать, и мне не нужна принцесса голубых кровей на место жены моего сына. Если он будет по-настоящему счастлив, я приму любой его выбор. Ты понимаешь?
Я понимала, что она устала смотреть, как ее сыну разбивают сердце. Многое из услышанного мне только предстояло прочувствовать на себе, и я до конца не представляла, насколько это сложно быть девушкой Константина Соболева — фронтмена группы «Адамас», поэтому согласно кивнула, надеясь, что не напрасно обнадеживаю женщину.
Голодающие семьи Соболевых уже толпились под дверью кухни, полные возмущения. Первым из-за приоткрытой двери показался Лев Леонидович.
— Олечка, сколько можно ждать?
— Марго, ты не забыла, что у нас есть планы на вечер? — следом возник Костя со своими претензиями.
— Брысь с кухни! — шутливо погнала их прочь мать семейства, и они, не хуже тараканов от неожиданно включенного света, бросились врассыпную.
— Да у вас талант управлять мужчинами, — позавидовала ее способности.
— Научишься тут, — в ее тоне появилась игривость, — когда ты единственная женщина в семье.
Ужин прошел в такой же непринужденной атмосфере, на которую я даже и не надеялась, впервые взглянув на родителей Кости. Я делилась впечатлениями об отдыхе, Костя перебивал меня рассказами о коротком пребывании у меня в гостях и знакомстве с моей мамой. В общем, к концу вечера я была сыта и едой, и положительными эмоциями.
Костя как можно скорей пытался вырваться из объятий семьи, периодически напоминая родственникам, что у него еще есть важные дела, но родители не спешили так быстро отпускать меня, не узнав получше.
— У вас еще будет время познакомиться поближе, — уверял их Костя, увлекая меня за собой к выходу, крепко держа за руку. — Сейчас моя очередь.
— Спасибо за приятный вечер! — только и успела произнести до того, как скрылись из вида озадаченные странным поведением сына лица его родителей.
Мы спустились в гараж, где Костя выбрал одну из множества своих дорогих машин и стремглав вылетел из выездных ворот, окунаясь в темноту ночи. Гул мотора и эмоционально напряженный день, да еще плотный ужин, приправленный чрезмерной материнской любовью, когда в тебя пытаются запихнуть каждое блюдо, приговаривая, что наконец в доме девушка с нормальным аппетитом, под вечер вымотали меня, и глаза волей-неволей то и дело закрывались.
— И куда мы едем? — поинтересовалась у Кости, чтобы окончательно не заснуть.
— Ко мне, — в отличие от меня он был бодрым.
— Если не ошибаюсь, мы только что «от тебя», — запуталась я, сонный мозг плохо соображал.
— То был дом родителей, — пояснил, — в городе у меня есть собственная квартира.
— Как предусмотрительно, — зевнула, прикрывая рот рукой.
— Марго, только не засыпай! — взвыл парень, одновременно прибавляя скорость.
— Прости, — удобнее устроилась в кожаном кресле, которое так и манило подремать в нем, — твои родители выкачали из меня все силы.
— Именно это сегодня намеревался сделать я, — я тут же взбодрилась и шлепнула его по плечу тыльной стороной ладони. — Эй! — возмущенно отшатнулся от меня.
— Я так не даю себе заснуть, — пояснила свои действия.
— Вроде бы надо бить или щипать себя, а не соседа.
— У меня свой метод, — улыбнулась, увидев недовольное лицо парня.
Так, перебрасываясь колкими фразами и смеясь, мы добрались до места. Это была высотная новостройка практически в центре города с собственной стоянкой, охраной и камерами видеонаблюдения.
— Прям крепость супергероя, — пришлось запрокинуть голову, чтобы, стоя у входа, охватить взглядом здание до самых верхних этажей, — где он скрывает ото всех свое истинное лицо и строит планы по спасению мира.
— Да, мой бастион одиночества, — пошутил Костя, хотя по некоторым ноткам в его голосе, выдавшим его, я поняла, что в какой-то степени он говорил правду. Грустно и, наверное, нет никакого желания возвращаться домой, где тебя никто не ждет.
Лифт домчал нас на нужный этаж, и уже через несколько минут я разглядывала словно созданную из стекла и стали современную квартиру-студию музыканта. Если загородный дом, обустроенный его матерью, с порога окутывал уютом и теплом, то здесь каждая деталь интерьера рябящий в глазах символ достатка и демонстрацией новых веяний моды.
— Какое безобразное место, — повернулась к Косте, улыбнувшись. — Теперь понятно, почему ты проводишь большую часть времени в доме родителей.
— Эта квартира покупалась не в качестве жилья, — заговорил парень и резко замолк, а я задумалась. Из каких соображений можно купить квартиру, если не жить в ней?
— Так ты водишь сюда девушек? — пронзила меня догадка, от которой захотелось покинуть этот дорогой и дизайнерский… бордель.
Костя осознал всю отвратительность ситуации и пустился в извинения.
— Рита, прости. Я самый настоящий идиот. Уйдем.
— Почему же? — не стала показывать, насколько меня ранил его поступок. — Я, вроде как, девушка, и ты привел меня сюда с той же целью, что и других до меня — заняться сексом. Все совпадает.
— Нет, все не так. Ты достойна большего.
— Куда же достойней этой шикарной квартиры? — усмехнулась, но вышло надрывно, будто я собираюсь расплакаться.
— Поехали к тебе, — предложил музыкант, видимо, первое, что пришло ему в голову.
Неужели он думает, что я все еще планирую сегодня заняться с ним любовью?
— Там Аня, — привела аргумент, на самом деле являющийся поводом для отказа.
— Мне все равно, — он заключил мое лицо в плен своих ладоней. — Я настоящая свинья, — посмотрел прямо мне в глаза, — и буду счастлив уже тем, что ты разрешишь мне спать рядом с тобой.
— Просто спать? — засомневалась. Только Костя мог, не желая того, обидеть и тут же, искренне каясь, заглаживать свою вину.
— Просто спать, — еще раз подтвердил он, покрывая поцелуями мое лицо, — моя королева.