И Лаврик плюхнулся на мягкий стул с высокой резной спинкой, развалившись на нем нарочито небрежно и по-хозяйски, чтобы лишний раз подчеркнуть, что он тут у себя дома, а все прочие – только его гости и будут находиться тут ровно столько, сколько он сам потерпит их присутствие.
Лаврик сидел и молчал. Кира перекрывала пути отступления. Лена ничего не говорила. А Лисицу подруги оставили внизу, чтобы не смущать Анютку. И, так как все молчали, первой заговорить пришлось Лесе:
– Тебе привет от Светланы.
– От какой Светланы?
– Собакевич.
Лаврик нервно дернулся, услышав эту фамилию. Он явно ожидал любого поворота событий, но только не такого. И по его красивому, немного порочному лицу скользнуло выражение искреннего недоумения. Он не понимал, к чему тут упомянули имя бухгалтерши? Но счел нужным выяснить это.
– И что дальше? Просто привет? Тогда ей тоже привет от меня передавайте. – И, повеселев, Лаврик поднялся со стула: – Если вы уже все сказали, тогда всего доброго. У нас с моей куколкой на сегодня еще есть кое-какие дела. Да, Анютка?
Но Анютка не успела ничего ответить, потому что вновь заговорила Леся:
– Мы твой привет Собакевич передать не сумеем. Она мертва.
И вот тут Лаврика дернуло по-настоящему! Шандарахнуло, словно электрическим разрядом! Он даже на месте подпрыгнул, еще и подергался в легких судорогах около десяти секунд. И побледнел! И позеленел! И затрясся! Одним словом, продемонстрировал все признаки сильнейшего волнения.
– Вы это чего?! – прошептал он затем непослушными губами. – Кто умер?! Светка, что ль?!
– Она самая.
– Собакевич? Померла? А отчего? Здоровая тетка же была! Я думал, она на меня еще сто лет пахать станет, а она…
Тут Лаврик прикусил язык, но было уже поздно. Подруги уже услышали то, что хотели узнать. Лаврик и Светлана были связаны какими-то общими делами! Светлана работала на Лаврика, он сейчас сам об этом проболтался!
Но Лаврик уже справился с волнением, подсчитал в уме вероятные убытки, которые могли последовать из-за скоропостижной смерти Светланы, смирился с ними и уже совсем другим, равнодушно-нейтральным тоном спросил:
– И от чего померла-то? Инфаркт? Инсульт? Машина сбила?
– Нет, не угадал. Она не сама умерла. Ее убили.
И снова Лаврик задергался. На этот раз еще сильнее, чем в первый раз. По его телу словно электрические разряды забегали.
– Убили?! Кто? Как? За что?
Пожалуй, последний вопрос волновал его сильнее всего. И Лаврик даже не предпринял попытку изобразить, будто это не так.
– На Светлану напали поздно вечером. Ударили ножом. Врачи сказали, что смерть наступила мгновенно. Она совсем не мучилась. Но вот что странно: ни денег, ни ценных вещей убийца не взял. Значит, они были ему не нужны? Значит, это был не грабитель?
Лаврик явно тоже так думал.
– Кто? Кто из них? – шептал он побелевшими губами. – За что? Как узнали? Как смогли? Как осмелились?..
Теперь он явно трусил за свою драгоценную шкуру. И этот страх был самым искренним и неподдельным чувством, которое Лаврик продемонстрировал с момента своего знакомства с подругами. Вот они каковы, эти современные красавцы-мужчины! Ткнешь их посильнее, они и сдуются. Теперь дело было за малым: напугать Лаврика до такой степени, чтобы он принялся каяться в своих делишках, надеясь на помощь, понимание, совет и сочувствие.
Но напрасно подруги мечтали об этом. Если парень и нуждался в сочувствии, то точно в их – глупом и бабском.
– Анютка, я пошел! – внезапно метнулся он к выходу. – Сегодня ресторан отменяется!
– Но я хочу есть!
– Купи себе пиццу, – отмахнулся от нее Лаврик. – Мне некогда!
– Куда ты собрался?
– Не твое дело, курица! – неожиданно злобно огрызнулся парень, и пухленькие губки Анютки обиженно задрожали. – Сиди дома, позвоню!
И с этими словами Лаврик, отодвинув Киру со своего пути, устремился к выходу. Кира не стала ему особенно мешать. Чуток посопротивлявшись для виду, она благоразумно отступила в сторону. Кулаки у Лаврика были тяжелые. А сам он был в таком настроении, что, не задумываясь, пустил бы их в ход. Полученное им в детстве воспитание от Василия из казармы вряд ли могло бы серьезно помешать Лаврику в этом деянии.
У Киры был еще один резон поступить именно так. Внизу дежурил верный Лисица. И, едва Лаврик выскочил из квартиры, как Кира нажала на кнопку вызова. Это был сигнал Лисице: проследить за вышедшим из дома человеком.
Между тем оставшаяся в одиночестве Анютка внезапно горько расплакалась.
– Какой же он все-таки гад! Какой мерзавец! – повторяла она сквозь слезы. – Я все про него расскажу своему папе! Он его накажет!
– Да? И как же? Заставит на тебе жениться?
Лена не скрывала своего торжества и сарказма. Соперница была совершенно посрамлена в глазах мулатки! Теперь у Анютки не было ничего. А у Лены были и контракты с иностранными домами мод, и «Мерседес», и даже папа, который не только никуда не девался, а напротив, активно строил новый общественный строй пусть и в далекой, но вполне конкретной Африке.
У Лениного папы в его африканском доме даже был (иногда, как она сказала) Интернет, так что дочь могла пообщаться с любимым папочкой и еще более любимой мамочкой практически в любую минуту и убедиться, что они все так же способны отравлять ей жизнь и портить настроение, как и прежде.
Иногда ведь пять минут личного общения куда лучше убеждают вас в сделанном вами или за вас выборе, нежели долгие и мучительные размышления.
Определенно, Лена выигрывала у Анютки по всем статьям. Главная козырная карта Анютки – якобы неземная любовь к ней Лаврика – была побита самим Лавриком. И теперь Лена могла позволить себе чуточку этакого «христианского милосердия» в отношении бывшей соперницы.
– Ну что ты, дорогая, – пропела она. – Будет еще и на твоей улице праздник! Только, конечно, не с этим человеком.
– Много ты понимаешь! – хлюпнула носом Анютка. – Валя знаешь какой ко мне внимательный!
– Да уж, видела… Только что!
– Ну и что? Это у него нервное. Не знаю, отчего он так взбеленился? Никогда с ним такого еще не бывало! Может быть, действительно случилось что-то страшное? Эта Светлана – она ему кто?
Вопрос этот для девушки, живущей фактически в браке с мужчиной, был довольно-таки странным. Кому же и знать о делах Лаврика, как не его сожительнице? Но сама Анютка, кажется, так не думала. И упорно ждала от своих новых знакомых каких-то объяснений.
– Ань, ты нас извини, но что ты вообще знаешь о делах своего Лаврика?
– Вали! – упрямо поправила Анютка. – Не Лаврика, а Вали! Ничего не знаю!
– Но как же так? Он ведь что-то тебе рассказывает?
– Конечно! Постоянно!
– Ну?
– Так кто же его слушает! – возмутилась Анютка. – Только не я!
– Ты должна была слушать!
– Я?!
– Но он же с тобой делится.
– А он меня спросил перед тем, как вываливать на меня свои проблемы? Оно мне надо?! Зачем мне вникать в его проблемы? Сам вляпался, пусть сам все и расхлебывает!
– Выходит, тебе совсем наплевать на дела твоего жениха?
– Не совсем, но… Как бы вам объяснить, – утратив былой боевой тон, пробормотала Анютка. – Ну, к примеру, узнаю я о каких-то Валиных проблемах, и что? Помочь я ему все равно ничем не смогу. Так зачем мне попусту свою нервную систему перегружать? Пусть сам решает, как быть и как жить. Он мужчина – ему виднее!
Позиция Анечки до боли совпадала с позицией ее родной мамочки, которая тоже любила перекладывать весь груз ответственности на плечи более сильного, мудрого и решительного существа – своего мужа. И, что самое странное, ее мужу это очень нравилось.
Ситуация, таким образом, представлялась в виде прекрасной статуи, сверкающей с высоты мраморного, украшенного позолотой и богатой резьбой и очень крепкого, монолитного пьедестала.
Но тут ведь как… Главное – не ошибиться с выбором пьедестала. А то попадется тебе не крепкий трон, а колченогая табуретка, и полетит с нее красавица прямо в грязь, а то еще и мордой об землю. Но Анютка, похоже, о такой перспективе не задумывалась. Согласно ее мнению, получалось, что все мужчины сродни ее отцу – крепкому семьянину, даже в изгнании не забывающему о своем отцовском долге.
– Так что в проблемы Вали я не вникаю, – закончила свои пояснения Анютка и печально вздохнула.
– Но что-то ты ведь должна была услышать? Ты же не глухая!
– Ну… Кое-что я и правда слышала. Только не знаю, поможет ли это вам.
– Говори!
– Дело в том, что у Лаврика есть близкий приятель – Эрни.
– Да, да… Есть! Мы знаем! Продолжай!
– Но этот Эрни – очень странный.
– Почему?
– Лаврик говорит, что они дружат уже много лет, чуть ли не с детского сада или что-то в этом роде. Но я никогда в глаза не видела этого Эрни.
– Даже его фото?
– Даже фото!
– И в гости он к вам не заглядывал?
– Ни он к нам, ни мы к нему. Но между тем Эрни звонит Лаврику почти каждый день. И они о чем-то постоянно разговаривают. Но в последнее время они беседуют все напряженнее и напряженнее. И мне кажется, что проблемы Вали в первую очередь связаны с этим Эрни. Во что-то он Валю впутал. Но я точно не знаю, во что именно.
Леся с увлечением послушала бы рассказ Анютки и дальше, ее очень заинтересовал этот таинственный Эрни, никогда не показывающий людям своего лика. Но в этот момент ей снова позвонил Леонид.
– Ну вот, – убитым тоном произнес он. – Я в квартире Светланы! И где мне искать улики, которые помогли бы изобличить преступника? На кухне? Или в туалете?
– Где?! – невольно ахнула Леся.
Впрочем, ее поразило не само место, где Леонид собирался производить свои поиски, сколько то обстоятельство, что эти поиски вообще стали возможны. До последнего момента она не верила в то, что Леонид реально проникнет в квартиру Светланы. А теперь вдруг выясняется, что все-таки ему это удалось.
Но Леонид понял ее по-своему и произнес: