– Между прочим, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, – глубокомысленно заявило уязвленное самолюбие мага, наблюдавшего за процессом.
– И что? – вяло уточнила я, не отрываясь от дела.
Есть правда хотелось зверски. На улице начинали сгущаться сумерки, а у нас еще только завтрак. И это при том, что с ужином вчера не сложилось. Не считать же таковым подогретое вино?
– Как насчет блинчиков с разными начинками? – Ран мечтательно сглотнул. – Кажется, у нас где-то ягоды были… Только я понятия не имею где.
Пальцы сжались на ручке сковороды. Вот так бы ею кое-кого и приложила! Но нельзя, потому что… как там ее… субординация, вот.
– Обойдешься, – выдохнула с чувством.
– Ну Соня!..
– Должна же у тебя быть причина расторгнуть помолвку, – объяснила уже спокойнее. – А так ты хотя бы сможешь сказать, что я отвратительно готовлю.
Разложив готовую яичницу по тарелкам, я поставила перед Веораном его порцию.
– Слабовата причина, – задумчиво изрек он. – У нас же Рита есть.
– А ты скажи, что я страшно ревнива и требую ее уволить, – нашлась я.
Маг ничего не ответил, одарил меня непривычно тяжелым взглядом и уткнулся в тарелку.
Позже ходили к близнецам. Тело после всех злоключений неприятно гудело, а внутри жила полная уверенность в том, что с Жеандом все в порядке, так что я хотела остаться дома и разобрать коробки, но Веоран не разрешил. Он тоже все никак не мог выкинуть из головы возникший в воздухе рисунок с вплетенными функциями захвата и телепорта и, по его смущенному признанию, пока я спала, трижды спускался посмотреть, все ли в порядке. И оставлять меня в доме одну точно не собирался.
Сапфиры удивили относительным порядком в доме и возмутительно бодрыми физиономиями. Кажется, у этой парочки неиссякаемый запас энергии! Правда, Жеанд еще не до конца отошел от ранения и смотрелся немного бледным, а в глазах его брата надолго поселился страх, но в остальном все было в порядке. Даже утренний допрос у дракона им оказался нипочем.
Новостей набралось мало. Ривер теперь знал о пентаграмме и задавался вопросом мотива. Зачем неизвестному магу столько камней?
Внятного объяснения не имелось ни у кого.
Сапфиров же и вовсе больше интересовала моя скромная персона.
– Так ты теперь богатая наследница? – дразнил Арман.
– Ран, кажется, тебе пора начинать бояться, что отобьют девочку. – Жеанд тоже дразнил, но больше друга, чем меня. – Ведь точно отобьют! И даже не мы.
Вид у профессора стал крайне недовольный, но «жених» на откровенные подначки не реагировал. Просто друзей он отлично знал, а потому понимал, что если сейчас поведется, закусают. Любя, но крайне неприятно.
– Не боится, – заключил синеглазый Сапфир. – Гонять от нее поклонников учится. На драконе вон тренируется.
– Отстаньте, а? – не выдержала я. – Рану никакого дела нет до моих поклонников. Знаете ведь, что у нас договор. И вообще… я росток плюща принесла, пойдемте сажать?
И встала, показывая положительный пример.
Мужчины тоже поднялись на ноги, хотя двое из них кривили одинаковые скептичные физиономии.
– Ну да, дела ему нет…
– Ну да, – передразнила я, направляясь к выходу.
Судя по шагам позади, друзья не отставали. Впрочем, за спиной не только шаги слышались.
– Все приличные девушки такие непонятливые или Соня у нас какая-то особенная? – страдальчески вопросил зеленоглазый Сапфир.
– Должен же у нее быть хоть один недостаток, – хохотнул его брат.
А чтобы посмотреть, кто меня там за волосы дергает, я из чистого упрямства не стала оборачиваться.
Кончилось тем, что Веоран не вытерпел и рявкнул на этих неугомонных, чтобы оставили уже нас в покое, а если так хочется пообсуждать чьи-нибудь отношения, пускай собственные заведут, хоть бы и ненастоящие. Эта перспектива напугала шебутных близнецов больше, чем неизвестный псих со своей пентаграммой. А потом я извлекла из кармана завернутый в бумагу росточек, и всеобщее внимание надолго сосредоточилось на нем.
Близнецы пребывали в полном восторге. Мне же доставляло удовольствие наблюдать, как они каждое, даже самое маленькое дело делали вместе. Выбирали лучшее место, подготавливали почву, сажали, потом поливали. Благодарили меня в своей немного фривольной манере тоже вместе, а потом сообща отбивались от недовольства харз Аадора и делали невинные лица. Глядя на них, я ощущала странное, обволакивающее чувство уют-а. Снова накатило нежелание расставаться с этим всем. Особенно с Алмазной академией и друзьями, которые стали мне ближе, чем был кто-то еще за всю жизнь.
Новый плющ окутало сияние, а миг спустя он изменился: зазеленел и бодренько пополз по стене, разрастаясь на глазах.
– Веди себя хорошо. – Я со щемящей нежностью погладила зазубренный листочек. – И присматривай за этими разгильдяями.
Близнецы дружно напустили на себя оскорбленный вид.
По дороге домой Ран обнимал меня за плечи и задумчиво молчал. Я тоже его обнимала и… в области сердца мучительно-сладко тянуло. Так сильно, что в конце концов я не выдержала:
– Когда буду уходить, я и тебе росточек оставлю.
В ответ маг остановился, развернул меня к себе и посмотрел так, что душа совершила кувырок где-то в солнечном сплетении и ушла в пятки. Но не поцеловал, хотя… хотелось.
– Прости, Соня, но на меньше, чем оригинал, я не согласен, – заявил Веоран и, не давая опомниться, потащил меня к дому.
А… Э-э-э.
Идти, к сожалению, было близко, что помешало мне определиться с отношением к его заявлению и найтись с ответом.
Очутившись на своей территории, Ран скрылся в кабинете. Дел накопилось много, а помощи от меня в последнее время совсем не было, вот и пришлось ему захватить кусок выходного. На мою, между прочим, бумажную работу. Но на предложение разобраться с ней самой на меня строго нашипели и отправили в комнату. Отдыхать, набираться сил и осознавать себя в новом качестве – адамасы и богатой наследницы.
Я же решила провести время с пользой, уселась на пол и принялась разбирать дедовы подарки.
Ивергаст Бриллиант явно задался целью произвести впечатление. Роскошные платья – пять повседневных, но все равно безумно красивых, и три для выхода в свет. Три пары обуви на разные случаи жизни, особенно мне понравились невысокие сапожки из мягкой бежевой кожи, которые так легко ощущались на ноге, словно являлись ее продолжением. Красивейшая бижутерия работы полудрагоценных адамасов, серебряное зеркальце с алмазным драконом на крышке, флакон дорогущих духов…
– Алмазы умеют быть щедрыми, как никто другой, – с грустью заметили над ухом. – В этом с ними разве что драконы могут посоперничать.
Резко обернувшись, я увидела полупрозрачную Хию, которая с еле заметной тенью зависти разглядывала разложенное вокруг изобилие.
– Насчет драконов тебе виднее, – буркнула я, борясь с глупым детским желанием закрыть от нее свои вещи. – Что ты тут делаешь вообще?
– Присматриваю за тобой. Ривер просил. – Она уселась рядом на пол. – Не ревнуй, между нами ничего нет. Так, общаемся в меру необходимости. О расследовании… и иногда о тебе.
Пальцы дрогнули. Пришлось поставить флакон с духами на пол, потому что существовала реальная возможность его разбить.
– Обо мне?
– Ага, – совершенно по-детски подтвердила призрачная девушка, не забыла и кивнуть. – Ты что-то задела в нем, хотя он по-прежнему помешан на своей Виолетте.
В то время как у меня внутри сидит половина нее. Вот удача-то, врагу такой не пожелаешь!
– Зачем ты мне все это говоришь? – В присутствии призрака я ощущала нервозность: она сама по себе пугала, плюс еще болтала всякие глупости, и приходилось постоянно следить за словами, памятуя, что эта особа – дочь ректора и наверняка доложит о каждом неосторожном слове отцу.
Всмотревшись в меня проницательно, Хия пожала полупрозрачными плечами:
– Понятия не имею. – И после короткого раздумья добавила: – Можно я тут посижу с тобой? У тебя такие красивые вещи, а мне так хочется хотя бы ненадолго почувствовать себя живой…
Желания соглашаться не было вот вообще, но ее отец предоставил мне убежище, когда я в нем нуждалась, а сама она спасла жизнь. С драконьей помощью, но тем не менее. Пришлось смиренно кивать.
Незаметно для себя я обзавелась… ну, не то чтобы подругой, но Хия частенько вертелась рядом. Рита от нее откровенно шарахалась, Ран злился, что на мое внимание смеет претендовать кто-то еще, а я как-то быстро к ней привыкла. Когда не страдала над своей безвременно загубленной жизнью и не корчила из себя важную персону, дочь Аданта оказалась интересной девушкой. Она знала все последние сплетни, охотно объясняла мне то, чего я не понимала в книгах, присланных Рубином, и старых конспектах, отданных Веораном, напоминала, если я вдруг забывала что-нибудь сделать. Но главное, она провожала меня до замка и обратно домой, когда мы с Раном шли не вместе, таким образом значительно притупляя страх встречи с опасной пентаграммой. Ну а бесконечных подначек по поводу наличия у меня сразу двух поклонников можно постараться не замечать.
Работы было много, все же сессия на носу. До нее оставалась еще одна неделя учебы, которая угрожала лишить отдыха и сна и оставить на память о себе дергающийся глаз, поскольку сейчас Ран по итогам полугодия выставлял допуски к зачетам и экзаменам, а в стремлении получить их студенты бывали неудержимы. И многие почему-то считали, что я в их вопросе могу как-то повлиять на преподавателя, так что на перерывах прятаться приходилось не только профессору, но и мне. Плюс дополнительная нагрузка никуда не делась. Рубин вернулся, зато теперь Ран частично заменял Жеанда, которому состояние здоровья пока не позволяло полноценно колдовать. Арман без него выглядел странно, будто половину его самого отсекли – так непривычно оказалось видеть близнецов не вместе. Но эту неделю мы уже как-то пережили, а со следующей зеленоглазый Сапфир планировал вернуться к обязанностям. Уже полегче станет. Правда, наученная горьким опытом, я предчувствовала новую волну изощренных студенческих атак. А о неделе зачетов и месяце экзаменов пока просто времени не хватало подумать. Доживем – увидим.