– Наконец-то ты угадала с цветом – у нас как раз голубой день! – вместо приветствия заявила Анабель.
Я выпрямилась и уставилась на нее в полном непонимании.
– Цвет, ваше величество? Вы имеете в виду цвет платьев ваших фрейлин?
– А что же еще? Ты ведь все еще моя фрейлина, не помню, чтобы тебя разжаловала!
Я от этого визита ожидала чего угодно, но только не подобного разговора. Анабель махнула рукой, чтобы все остальные вышли, а потом продолжила, слегка понизив тон:
– Я страшно злилась на тебя, Айса, что ты ослушалась моего приказа! Но теперь, на фоне последних событий, понимаю, что ты это сделала ради собственного спасения – герцог пытался тебя отравить, а затем и убить руками Телланы! Я только теперь поняла, что мы с ним тебя пытались задержать в столице, преследуя прямо противоположные цели: он – ради твоего убийства, я – ради вашего с Элвином счастья.
Только не закатывать глаза к потолку – это неуместно! Даже если слышишь подобное – ни в коем случае не закатывать глаза! А, черт с ним, глаза мои все-таки сами закатились. Императрица не сдается. Может, именно поэтому она и стала императрицей: не договорится, так силой дожмет? Но я постаралась взять себя в руки и переспросить:
– Я снова фрейлина, ваше величество?
– Не снова, а продолжаешь ею быть, – поправила она с хитрой улыбкой. – Я много чего о тебе плохого думала, но в обвинения Кеймара не верю – они нелепы! Ты ведь жалкая княжна, ты не могла убить Хинанду, даже если бы захотела. Давай же, иди, собирай вещи – твоя комната ждет тебя! А мы завтра ожидаем подробного рассказа – ведь ты собственными глазами видела, как бравый солдат Шестой Окраины отважно убил тысячелетнего демона! Впереди только балы, радость и счастье, империя очнулась от страшного кошмара, а ты была свидетельницей самого переломного момента!
Методы герцога Кеймара по моему уничтожению и то гуманнее. Ее компания была мне неприятна, но стенать я смысла не видела – раз надо, то послужу, не переломлюсь. Но вот куда мне пристроить Сегора? Оставить на миледи Сао, нагло воспользовавшись ее безотказностью?
Я разыскала Мариту. Она втащила меня за руку в свою спальню и полчаса орала, как я посмела ее бросить без объяснений. Выслушала ее спокойно, обняла и поторопила:
– Переходи уже к тому, что тебя на самом деле печалит, Марита. Ты видела Аштара?
– Видела, – она поникла и рухнула в кресло. – Его держат под стражей, но невесту к нему пускают. Он настроен на хорошее разрешение, а я боюсь. Пусть летит к чертям этот титул, лишь бы улетел не с его головой…
Я подалась к ней:
– Ну не казнят же его за то, что он собственного отца убить не смог? Не совсем же здесь звери!
– Серьезно? – она изогнула рыжую бровь. – Видать, ты давно здесь не бывала и подзабыла о местном безразличии к чужим эмоциям. Его обвиняют в том, что он и в первый раз Зохара живым из дворца выпустил, мол, из-за него война не была закончена еще до ее начала. Еще в нарушении приказа. Он покинул расположение своего отряда. Но и это бы ничего. Понимаешь, когда он принял титул шелле, то от отца отрекся, хотя до конца этого не осознавал. И сделал это ради меня! Я думаю, что несу ему только беды, лучше бы он меня вообще не встречал – счастливее бы был.
– Вот подобное я понимаю, – я невесело рассмеялась. – Но если герцога осудят, тогда и его приказы поставят под сомнение.
– Осудят, – уверенно кивнула подруга. – Он виновен в военном преступлении, из-за него три наших с тобой земляка погибли. И его нужно осудить, тогда с Аштара хотя бы снимут обвинение за неисполнение приказа. Буду верить Элвину – он пообещал, что сделает все возможное, но титул тот точно не сохранит. Ничего, переживем. Я в нищете и раньше жила, мне не привыкать. А вот ему придется.
– Зато освободишься от этой службы, – я припомнила о своих волнениях.
Но Марита не согласилась:
– А мне здесь нравится. В смысле, не во дворце, не с этими снобами с их высокомерными замашками и непонятными мыслями, а служить при Ирте. Она замечательная! Вот ведь жаль, что демонам запрещено носить короны, такая императрица быстро бы здесь порядок навела.
Перед уходом я рассказала Марите о малыше-зверолюде. Она обещала посодействовать. Я уж подумала, что пустые слова, но оказалось, что нет – у нее был прекрасный план.
Марита меня еще ненадолго задержала, вспомнив и неожиданно звонко завизжав:
– Зохар сдох! Ты это уже уложила в своей голове, Айса? Его больше нет! – и бездумно прижала пальцы к шраму на щеке. И вдруг неожиданно разревелась – возможно, от счастья. Или она наконец-то освободилась от застарелого страха, который никогда не утекал полностью из ее крови.
Я погладила ее по волосам, лишь обозначая, что нахожусь рядом и полностью понимаю ее чувства. Если бы Зохар погиб от моей руки, то я бы оправдала обещание, данное старой ведьме. Этого было бы достаточно, чтобы доказать ценность своего существования. Но судьба распорядилась иначе – заслуженную славу получил самый простой и безграмотный солдат. Зато его имя запомнят на века.
Мне следовало ехать к Сао собирать свои вещи, вечер уже был поздний, а утром опять придется изображать из себя великосветскую даму и хихикать над шутками Анабель – а для этого следовало набраться сил. Но я решила потратить еще полчаса и постучала в комнату Элвина. Он оказался на месте. Я выпалила, пока не услышала обвинения:
– Я не нарушала распоряжение о домашнем аресте, милорд, за меня его нарушили!
– Знаю уже, – он с улыбкой сложил на груди руки и облокотился на дверной косяк. – Зайдешь?
– Нет, – я, наоборот, отступила. – Я пришла спросить еще раз – неужели герцог Кеймар будет в самом деле казнен? Как вы посмотрите в глаза Верану и Витаю после этого? Мне жаль, что он увидел во мне врага, но я не представляю, что с этим сделать.
– Мне не придется смотреть им в глаза, Айса. Я собираюсь уехать в Седьмую Окраину сразу после того, как здесь все проблемы уладятся, и Тирий осознает уже наконец-то себя настоящим императором – возможно, в мирное время ему будет проще с этим смириться. Поедешь со мной? Разве тебе не с самого рождения предначертано быть постельной утехой великого князя Седьмой Окраины?
Я рассмеялась, решив сделать вид, что восприняла как шутку:
– Пока очень сложно представить такое понижение вашего статуса, милорд. Но в моих родных краях в самом деле очень нужен мудрый, спокойный и справедливый глава – только такой поможет залечить все раны. Но я все же о герцоге. Неужели с ним никак нельзя договориться?
– Нельзя, – отрезал Элвин. – Ты ведь достаточно все понимаешь, чтобы не заставлять меня взвешивать твою жизнь и чью-то еще? Возможно, если я женюсь и воспроизведу на свет дракона, тогда и все недовольные решат отпустить удила. А я не женюсь, пока ты здесь, я физически не могу смотреть на других. И гадюка Анабель очень хорошо это понимает, потому будет держать тебя постоянно вблизи от меня. На самом деле это она во всем виновата – родила бы наследника, от нас с тобой все бы отстали. Уехали бы тогда вдвоем и были бы счастливы.
Забыв попрощаться, я побрела по коридору от него. Элвин стал хладнокровным и жестоким, никогда раньше в нем не водилось такой безапелляционности. Но у меня все равно голова кружилась от прекрасного будущего, которое он предлагал – быть вместе, где угодно, но вместе, неужели можно придумать что-то лучше? И восстановление Окраины – довольно важная миссия для моей теперь долгой жизни. Но маленькое препятствие перечеркивает все счастливые планы. И я очень сомневаюсь, что в том виновата именно Анабель. Ведь для зачатия наследника в ее постели нужно присутствие законного супруга. Скорее всего, мягкотелый Тирий не может с собой совладать, если даже Элвин, отличающийся поразительным самоконтролем, в этом вопросе сдался и не хочет других женщин. Вот император и тратит все свое время либо на дела, либо на общество Ирты.
Утро следующего дня началось с так называемого женского завтрака. Мы сопровождали Анабель в столовый зал, туда же она приказала притащить Ирту и Элвина. Ничего не меняется! Демоницу я не видела после приезда, потому ее огромный живот произвел на меня почти пугающее впечатление – она, раньше стройная и изящная, передвигалась теперь с большим трудом и явно не испытывала удовольствия от такой необходимости.
– О, госпожа Ирта! – императрица имела первостепенное право начинать их перепалки. – Разве вам не пора уже избавиться от бремени? Все сроки, по нашим подсчетам, прошли!
– Видите ли, ваше величество, наше племя не привыкло спрашивать разрешения, потому мой ребенок появится на свет тогда, когда захочет появиться!
– Понятно. Я только о вас беспокоюсь – с каждым днем вы все меньше напоминаете женщину. Проходите первая, сударыня, устраивайтесь поудобнее. Возможно, вам следует занять сразу три стула? Мы не будем в обиде!
Пока все со смехом рассаживались, Ирта наклонилась ко мне и прошептала:
– Зайди ко мне, когда освободишься. Марита передала мне твою просьбу – все устроим. Ребенок будет под присмотром, Тирий уже отобрал десяток лучших в империи нянек, им хоть армию младенцев сверху моего подкинь – не заметят. И у тебя получится навещать его в любое свободное время. Сколько ребенку-то?
– Какому ребенку? – расслышала Анабель.
– Моему, – скривилась Ирта в ее сторону. – Пытаюсь посчитать – сорок одна неделя или сорок три. Но мы ж, девицы необразованные, так с ходу и не сообразим. Ваша светлость, – она на той же ноте обратилась к фрейлине Норе, – будьте любезны, передайте пирожные. Мои тройняшки едят за четверых!
Элвин тоже появился, но с парой. Мы все замерли, когда он вошел в компании очаровательной драконицы. Девушка была молода, хороша собой, но явно смущалась от того, что оказалась здесь. Элвин мягко подтолкнул ее к столу со словами:
– Не возражаете, ваше величество? Я встретил Кайтану, когда бежал сюда, и подумал – хотя бы ею прикроюсь, раз меня так отчаянно зовут на женский завтрак, а я все еще слабо напоминаю женщину.