Завтрак проходил как всегда – под постоянные переругивания. Счет, по моим прикидкам, был равный, ни одна еще даже не разогрелась. Ирта как раз беззаботно вставила, что одного крыла дворца ей с прекрасным сыночком, кажется, будет маловато, но вдруг осеклась и изменилась в лице.
– Что такое, госпожа Ирта? – не поняла Анабель. – В вас накопилось столько жадности, что горло не пропускает?
– Где охрана… – демоница произнесла очень тихо и невнятно. – Я ведь не видела…
Мне совсем было неясно, что она пытается сказать. Ирта просто встала и пошла во дворец. Ее величество пыталась ее позвать, а потом всплеснула руками. Мила закономерно заметила:
– Воспитание за столь короткий срок не привьешь. Что на нее нашло?
Мы продолжали завтракать, но теперь и у меня сердце было не на месте:
– Ваше величество, позвольте, я ее догоню и спрошу о причинах ее грубости!
– Не стоит, Айса. Какое чудесное утро – а у нее талант портить даже чудеса! А хотя догони, поинтересуйся. Карила, иди тоже. Буду очень благодарна, если вы вернете эту грубиянку за стол. Сегодня клубничная начинка особенно нежная, правда? Нора, передай мне мусс!
Я поспешила за Иртой, но ее нигде не было. Похоже, демоница просто убежала. Где-то вдали раздался звон стекла – и я тоже сорвалась с места, как будто предчувствовала беду. Может, Ирту отравили, как меня когда-то пытались? И она теперь в уборной пытается спасти себе жизнь? Но звук подсказал мне направление – ее собственные покои. Я летела так быстро, как только могла. И еще перед входом запоздало поняла причину ее неожиданного оцепенения – на этом месте всегда стояла охрана, но сегодня стражники почему-то отсутствовали. Ирта просто не заметила, не сообразила сразу, а за столом демонический мозг воина ей напомнил о странности.
Задыхаясь, я влетела в комнату, запнулась об окровавленное тело няньки, застыла, не в силах поверить. Окно было распахнуто, из него как раз выпрыгивал какой-то демон – и он явно был не один, а спешил вслед за своими подельниками. На полу лежали два трупа незнакомых мне мужчин. Я закричала, поскольку Ирта тоже распласталась на полу, прижимая телом младенца в кроваво-красной пеленке.
– Лекаря, лекаря! – заорала я, очнувшись.
Бросилась к ней, тронула за лицо. Ирта еще дышала, хотя ее тело было иссечено поперек точными ударами. Она приоткрыла рот, из которого потекла струйка крови, и, кажется, меня не сразу узнала:
– Сука… Не думала, что вернусь, да?.. Паршивая сука… Айса, клянусь, я пыталась, я била, как могла, но…
Позади раздался истошный вопль Карилы:
– О боги! Где охрана?! Сюда, все сюда! Приспешники Зохара снова ворвались во дворец! Айса, она жива?! О боги…
Я затуманенным умом пыталась осознать ее предположение. Какие еще приспешники Зохара, откуда? И куда заранее делась охрана? Но я вздрогнула от новой мысли, когда вспомнила – того, кто выпрыгивал последним, я однажды видела среди стражников императрицы. Ирта не должна была сейчас вернуться, но она пришла – и начала их убивать, защищая ребенка. Ее не собирались трогать, но пришлось. И я не должна была здесь оказаться, чтобы того ублюдка узнать… Появись я здесь хоть на секунду позже, списали бы на нападение демонов, озлобленных смертью своего предводителя. Ведь именно эта мысль первой и пришла в голову фрейлине.
Карила упала на колени рядом со мной. Позеленевшая от страха, она кричала и тряслась всем телом, когда наклонилась к фаворитке, забыв о том, как несколько минут назад презрительно посмеивалась над ней:
– Ирта, Ирта, только не умирай, держись, лекарь уже бежит! Только не умирай! Милая, хорошая, смотри на меня!
Но я отстраненно понимала – поздно. Красные дымки уже втекали в стекленеющие глаза. Ирта пришла, чтобы защитить, но сама защититься не успела, так и попала вместе с ним под острую демонскую петлю. Я пьяным взглядом осмотрела комнату. А где Сегор? Кроватки пусты, больше никого нет. Я резко дернулась, подалась вперед, приподняла ее за плечо и посмотрела на ребенка. Он тоже был мертв, их рассекли одним ударом – и в полной мысленной тишине я глядела на белое личико с носиком картошкой малыша зверолюда.
Меня отодвинул лекарь, крики вокруг нарастали. А со мной что-то произошло. Такое, после чего уже не будет чего-нибудь в этом мире достаточно, чтобы остановить растущую в груди воронку. Он не должен был умереть! Не должен был! Но оказался в той же самой позе прижимающей его к груди мертвой матери. Как если бы боги подарили ему несколько месяцев, чтобы теперь вернуть почти в точности туда же. Маленький малыш никому не мешал, не фигурировал в политических интригах, ни на что не претендовал, он просто имел право жить. И я имела права видеть его живым – веселым, смешным, взрослеющим.
Я закрыла глаза, медленно вдохнула. Высосала из кровавой комнаты все страдания, последний страх Ирты, последнюю улыбку моего Сегора. Я не могла вспомнить, кто я и в каком мире сейчас нахожусь. Плоскости пространств перемешались. Я поднималась в воздух, совершенно не собираясь этого делать и не прилагая к тому никаких усилий. Сквозь тело рвалась вперед золотая морда дракона, под ногами истошно орал черный демон, а вверх разворачивался маг столбом белого огня. Ни один человек не обладал такой силой. Но она была, саму себя наращивая, увеличивая всю мою сущность клубами магии, и это не вызывало никаких эмоций. Была только боль. Неведомая доселе, не испытанная раньше, разрывающая на части все вокруг боль.
Стены задрожали, лекарь заорал в страхе и отшатнулся подальше. Охрана отважно перекрыла мне выход. Я просто смерила их отстраненным взглядом. Эти люди мне не нужны – и потому я даю позволение им жить. Знала, кто мне нужен, и знала, что эта тварь прямо сейчас умрет. Я не наплевала на последствия, потому что не было в моей голове никаких последствий такого решения. Я обязана была увидеть еще одну смерть, и если кто-то попытается меня остановить – я разнесу их в щепки. Весь этот мир разнесу в щепки к чертовой матери. Чтобы даже мать черта содрогнулась от тяжелого сострадания к тому, что в этой комнате произошло.
Чтобы не смять охрану, я двинулась вправо – прямо в стену, которая разлеталась в клочья от исполинской силы.
Вокруг кричали разбегающиеся люди, но их вопли меня не останавливали:
– О боги, что это? Что она такое?!
Я чувствовала ее – и передвигалась по воздуху сквозь мрамор и золото напрямик. Анабель оказалась в тронном зале – и ей, возможно, уже доложили о том, что все вышло из-под контроля.
– Айса, нет! Айса!
Голос Элвина из какой-то другой реальности меня не отрезвил, я вообще не придавала значения всему, что слышу. Но если он встанет сейчас передо мной защищать эту мразь – я ударю даже по нему. Замерла в воздухе, рассматривая красивое бледное лицо императрицы. Анабель была испугана и все еще конца не понимала. А я не хотела объяснять. Она не заслужила ни единого моего слова.
Что бы я ей сказала? Что меня много раз били, ранили и почти убивали, но еще ни разу в жизни меня не разрывали на части? Что ее удар был направлен в другую сторону, но попал в мое самое больное место – в моего ребенка?
Она заверещала:
– Стража, стража! Остановите! Айса, очнись!
Мне безразлично, окажется ли на моем пути еще и ее стража. Пусть все сдохнут, кто попытается защитить эту суку. Но люди отчего-то не бросались на меня и не могли даже подступиться – и я представления не имею, что они видели перед собой. Я медленно, почти с предвкушением поплыла к ней, медленно разводя руки – и магия потекла вслед за ними еще более мощными волнами.
Анабель, поняв свое положение, решилась спасаться любым путем. Ее платье разлетелось с треском, грубая чешуя расширялась. Голова на длинной шее поползла вверх, взрезая потолок. Боевая форма дракона в такой момент совсем не пугала и даже не выглядела величественно. Что ж, теперь узнаем, кто в действительности самое могущественное существо белого света. Я в своем намерении ни на секунду не усомнилась – оно развернулась так далеко, что даже драконы в дальних скалах очнулись от своего вечного счастья и насторожились.
Наткнувшись на невидимое препятствие, я была вынуждена остановиться и покоситься вниз и в сторону. Кеймар вместе с сыновьями выставляли щит, а Веран притом кричал, пытаясь пробиться к моему рассудку:
– Айса, остановись, прошу! Что произошло?! Айса, объясни нам!
Я с большим трудом вспомнила, что он друг и достоин какого-то ответа. Но это можно сделать потом. Однако мне отвечать и не пришлось – кто-то истерично заорал сзади, из коридора:
– Ирта мертва! Ристана похитили!
Те, кто еще не знал о страшной новости, замерли. И, похоже, в их числе был и Элвин – я его судорожный выход расслышала прямо в своей голове:
– Тирий… – и после того он сразу заорал: – Где император?!
Кеймар опустил голову и осел на пол, больше не пытаясь меня остановить. Но Элвин собрался быстрее остальных и подлетел ко мне:
– Айса, не надо. Если она виновна – мы ее казним по законам Центрины!
Я все же разомкнула сухие губы, чтобы разрешить:
– Казните. Все, что от нее после меня останется.
Дракон впереди взревел – безуспешно ударил в меня огнем, но тут же повернул гигантскую голову в сторону, будто в поисках выхода. Анабель почувствовала, что ей конец, и теперь собиралась сбежать, снеся часть потолка. Посмотрим, успеет ли. Я поплыла к ней, собирая силу для единственного удара, но раздался страшный грохот. Сминая целую стену, наперерез ей влетел другой дракон, куда более крупный. Он безошибочно, как будто нацеленной стрелой, попал в нее, тотчас вцепился огромными зубами в шею и с силой дернул, ломая позвонки. И я остановилась, смиренно опустила руки – я признала за Тирием первостепенное право на эту расправу. Он не мог не расслышать последние чувства и слова его любимой, не мог в них усомниться. И он не меньше меня хотел рвать клыками плоть убийцы и всей кожей впитывать ее предсмертные стоны.
Едва лишь тварь сдохла, как и мои пальцы начали слабеть, втягивать силу обратно – аккуратно укладывать его в нутро посередине груди, чтобы никогда к такой мощи больше не обращаться. Обезумевший от горя дракон ревел – и почему-то в этом зверином рыке слышалась самое настоящее, самое обыкновенное человеческое горе. Тирий сотрясал стены звуком, но в действительности тихо скулил в невозможности выразить такой груз. Но, растерзав труп жены когтями, он неуверенно взмахнул крыльями и полетел в развернутый проем.