Яйцо достигло слоя сплошной облачности, и уже в сумеречной влажной мгле рокрафт начал долгий неспешный разворот на сто восемьдесят градусов. Наконец они провалились ниже, и перед глазами пассажиров открылась северная оконечность материка. Яйцо продолжало быстро снижаться – теперь оно мчалось на юг, где сразу открылся длинный узкий фиорд. Стены его поражали крутизной. Отвесные скалы в полкилометра высотой тут и там были рассечены рубцами расщелин. Вспомнив карту, Ди сразу определила, что это и есть залив Туат, или на шотландском диалекте Лох Туат. По обе стороны фиорда вздымались снеговые пики – горы здесь были дикие, угловатые, неприступные… В полусотне километров к востоку возвышался вулкан Ан Теалах – вершина его терялась в облаках.
В широкую лагуну, которой завершался на глазах мелеющий фиорд, впадала речка, маловодная в это время года. В маленькой бухточке, невдалеке от устья, был построен узкий дощатый причал – там, привязанные, томились две лодчонки. Здесь же на берегу стоял ангар. Отсюда брал начало вихляющий разбитый проселок, петлявший между холмов и упиравшийся в широкую, образовавшуюся в скалах выемку, где стоял домик на колесах. Окна его посвечивали мягким оранжево-золотистым светом. Рядом с домиком располагался легковой вездеход, несколько грузовичков, под брезентом складированы какие-то ящики…
Сумерки сгущались…
– Это те самые гробокопатели. – Кайл, указывая пальцем вниз, обратился к Маше: – Логан и Маевский, они со старой Земли. Уже полгода здесь работают… Когда они уберутся отсюда, Ян планирует окончательно выровнять площадку и построить капитальный склад. По закону первыми вскрывать дерн могут только археологи, особенно в тех местах, где можно найти какие-нибудь окаменелости. Поэтому Ян пока туда не суется, иначе по судам затаскают. Этих ученых отлично снабжают, даже белое вино привозят, а мадам Логан умеет так вкусно жарить мясо, что пальчики оближешь.
Рокрафт медленно двигался вверх по течению. Ближе к горам речная долина густо поросла колеусами. Наступила осень, и деревья начали сбрасывать листву. Примерно в трех километрах от устья через речку был переброшен мост – отсюда начинались угодья Яна Макдональда. Поля были огорожены, на лугах росла настоящая сочная трава. Кое-где розоватыми пятнами проглядывали болота. На запад убегала извилистая дорога – сверху были отчетливо видны две колеи от гусениц. «Это на рудники», – пояснил Кайл и указал в сторону Даомеанских гор. Коровы, мохнатые, круторогие – сразу видно, что из горной части Шотландии, – паслись на опушке леса. Рядом, за изгородью, спокойно жевали сено маленькие черные лошадки. В каменных россыпях бродили овцы. Вдали в поблекшем жемчужном небе тянулся к северу, к океану, клин белоснежных, похожих на птиц существ. Они одновременно взмахивали крыльями…
Поселение, основанное Яном Макдональдом, состояло более чем из дюжины крепких добротных домов. Крыши крутые, двускатные – видно, снега здесь выпадало немало. Небольшая усадьба, построенная по проекту Виолы Страчан, тоже накрыта остроугольной крышей – располагалась она на вершине холма среди живописного нагромождения каменных глыб и великолепно прижившихся шотландских сосен. Стены были выкрашены светло-голубой краской; карниз, оконные рамы, дверные проемы окантованы белым. Увенчивали ее две серебристые параболические антенны и навигационный купол, а также какое-то устройство, очень напоминающее мелкокалиберную лазерную пушку. У подножия бугра четко просматривалась ровная, залитая бетоном светло-серая площадка. Там в рядок было выдавлено несколько яйцеобразных углублений. В двух из них покоились пассажирские рокрафты. За ними серебрилась крыша длинного низкого ангара. Двери его были распахнуты. С другой стороны, тоже у подножия холма, среди груды камней выделялось пестро раскрашенное строение. Из высокой трубы валил дым…
– Это фабрика для первичной обработки воздушной травы, – объяснил Кайл. – Почти все автоматизировано. За ней главный склад. А вот тот амбар – хранилище летательных аппаратов и прочей техники. Еще ниже контора, у самой реки – видите три коттеджа, – это для рабочих и их семей. Когда сюда приходит зима, они обычно перебираются в свои квартиры в Макл Скери.
– Кайл, что там за странный летательный аппарат – вон, посмотри! Он приближается к нам. Такой огромный, желтый. – Гран Маша указала на горы. Очевидно, с помощью дальновидения она еще раньше заметила его. – Рядом четыре поменьше, все разных цветов. Они едва двигаются. Я никогда таких не видывала.
– Это особого рода дирижабли, – ответил дед. – Они более известны как воздушные комбайны.
Теперь странные летательные аппараты появились и на экране тридивизора. Дети припали к экрану…
– Сверху на флитере размещена жесткая и очень прочная гондола с водородом, в которую вмонтирован бункер для сбора воздушных растений. Пилот находится в кабине, прикрепленной к днищу аппарата, однако в случае необходимости он может выбраться наружу, чтобы проверить, как работает оборудование, особенно насосы, подкачивающие водород. Но главная задача – прочистить приемное устройство. Его часто забивает воздушной травой. В таких случаях фермеры обычно используют лазеры, чтобы прожечь пробку, но случается, приходится и вылезать наверх. Сбор шаров – работенка не для слабонервных!
– Теперь и я их вижу! – закричал Кен. – Папа летит на желтом, самом большом?
– Необязательно, – ответил дедушка. – Этот аппарат слишком неповоротлив и скорее служит складом или ангаром для своих меньших собратьев. Твой папа обычно летает вон на том серебристом аппарате. Он куда более маневрен. Три других флитера ведут нанятые летчики.
– Разве нельзя летать на рокрафтах?
– Нет, парень. Существуют веские причины, почему даже защищенный сигма-полем рокрафт нельзя использовать на таких работах. Флитерами управляют при помощи струй сжатого воздуха, подъемная сила создается за счет водорода и самой небесной травой, загруженной в бункер. Эти штуки всего лишь разновидность дирижаблей. Ты расспроси папу, он лучше разбирается в этих тонкостях, чем я.
Теперь их яйцо недвижимо висело над фермой на высоте в пару сотен метров. Кайл объяснил, что груженный добычей флитер имеет преимущество перед всеми другими воздушными средствами, и, пока навигационный робот не посадит его, им придется повисеть в воздухе. Дирижабли летели красиво очерченным клином: в центре желтый грузовик, по бокам – красный, голубой, серебристый, сзади – раскрашенный в древнюю символическую клетку рода Гордонов. Они почти одновременно приземлились на гудронированной, выкрашенной в белый цвет площадке, расположенной перед воротами фабрики. Два человека встречали сборщиков урожая. На экране бортового тридивизора было отчетливо видно, как эти работники – мужчина и женщина, – не теряя ни секунды, начали присоединять гибкие толстые шланги к брюхам грузовых дирижаблей.
– Приступили к разгрузке, – объяснил Кайл. – Работать надо очень, очень осторожно, иначе – бах! Теперь и мы можем садиться.
Через несколько мгновений они под контролем автоматического штурмана тоже приземлились у подножия холма, на вершине которого возвышался голубой дом.
Ди последней вышла из рокрафта. Было прохладно и очень тихо, с гор слетал слабый свежий ветерок. Непривычный, густой, припахивающий мускусом дурман мешался с сочным смолистым, сосновым ароматом. Из-под опор, на которых стоял рокрафт, вырывались струйки пара.
Вот она, папина ферма! Постройки, хозяйственные здания, домики у реки едва угадывались сквозь пестрые, как расписной платок, заросли кустарника и редкий лесок. Только хозяйский дом победно голубел на холме. Склоны бугра облиты пышным изобилием распустившихся цветов. Те, что попадались на глаза Ди, были привезены с Земли – пурпурные астры, золотистые, белые, рубиновые хризантемы, георгины самых невероятных расцветок.
Неожиданно в расщелине, между двумя мшистыми каменными глыбами, что-то звонко щелкнуло – следом распахнулась не замеченная ранее металлическая дверь, и на посадочную площадку вышла молодая женщина в голубой мешковато сидящей юбке. На плечах у нее была наброшена куртка, из-под ворота которой выглядывала рубашка в крупную клетку и край массивного серебряного ожерелья, отделанного бирюзой, на ногах – ковбойские сапоги. Черты лица ее были резки и грубы, рыжеватые волосы коротко пострижены.
Светлого окраса терьер вертелся у ее ног – заметив гостей, он с лаем устремился в их сторону. Женщина сунула два пальца в рот и коротко свистнула – пес остановился, посмотрел на хозяйку.
– Сидеть! – приказала она, потом еще раз повторила: – Сидеть, ты, дрянная собака!..
Кайл, не глядя на нее, прошептал детям:
– Гражданка Джанет Финлей. Родом из Аризоны… – Потом он обошел стороной терьера и подошел к домоправительнице, снял кепку и низко поклонился: – Джанет, моя радость, ты, как обычно, такая же искрящаяся и обворожительная.
Мисс Финлей, не говоря ни слова, прошла мимо Кайла и, приблизившись к Гран Маше, протянула руку:
– Здравствуйте, профессор Макгрегор-Гаврыс. Меня зовут Джанет Финлей. Добро пожаловать на Каледонию и на ферму Глен Туат.
Женщины обменялись рукопожатием. Джанет Финлей, сузив глаза, внимательно оглядела нарядный костюм гостьи. В ее взоре промелькнуло едва заметное неодобрение.
– Какое счастье, что мы наконец добрались сюда, – спокойно ответила Гран Маша. – Позвольте представить: Кеннет, а это Дороти.
Джанет чуть улыбнулась.
– Привет, Кени, привет, Доро.
Потом Джанет указала пальцем на собаку.
– Его зовут Таксон. У этого пса есть еще какое-то шотландское имя – у него длинная родословная, – только я сразу забыла его. С ним пока лучше не играть. Вот когда он познакомится с вами поближе… Он пес добрый, веселый, вы с ним еще набегаетесь.
Дети молча кивнули.
– Ваши внуки устали и умирают с голода, – обращаясь к Гран Маше, добавила Джанет. – Здесь, за дверью, – она указала в сторону холма, – есть маленький электромобильчик, он доставит вас по туннелю прямо к лифту. Мы эти ходы называем норами, здесь мы храним все – ну, буквально все необходимое, и частенько укрываемся от непогоды. – Она неожиданно хихикнула. – Климат здесь не балует. Зимы куда более суровы, чем на старой Земле или в дорогом для вас Эдинберге.