Лим. Вит, извини, что бужу тебя, но нужно срочно посоветоваться.
Вит (недовольно). Слушай, дашь мне когда-нибудь выспаться? Что случилось?
Лим. Идрис очнулся.
Вит. Какой Идрис? А, Идрис!
Вит проснулся и испуганно смотрит в потолок.
Вит. И что хочет?
Лим. Спрашивает, где он. Я написал на дисплее модуля – будьте спокойны, вам ничего не угрожает, вы на борту корабля системного флота. Но ему мало, он спрашивает, кому принадлежит корабль. Я не хочу совершить ошибку, ответив не то, что следует. Вот такой геморрой.
Вит. Понял. (Вздыхает и садится на кровати.) Ты боишься сказать правду, а то он занервничает, сердце может не выдержать, и мои кровавые инвестиции в его тело окажутся потерянными. Так, что ли?
Лим. Как-то так, да.
Вит. Ну, соври что-нибудь. Скажи – мы суперспасательный крейсер, суперспасаем всех, кого смогли супернайти.
Лим. Пробовал. Он просит познакомить с капитаном корабля.
Вит. Создай голограмму, а сам капитан, скажи, занят очень. (Подумав.) Да, плохая мысль. Он будет ждать, пока освободится. О! Придумал! Скажи, что обязательно познакомишь с капитаном, но – завтра! Сегодня никак не может подойти, очень занят. Кстати, мы летим куда-нибудь вообще?
Лим. Пока нет, Вит. Я ждал указаний. Мы в состоянии свободного дрейфа. Также не имею представления, куда мы должны доставить Идриса. По моим сведениям, ближайший госпиталь для людей на Ки-Се-Вох, второй планете от Ран.
Вит. Так ё-моё! Вот и летим туда!
Лим. Хорошо.
Вит. Свяжись с ними, скажи, раненого подобрали, то да се… С глаз долой и с плеч гора!
Лим. Хорошо.
Слышен звук запускающихся двигателей.
Лим. Наша уловка сработала. Он согласен встретиться с капитаном завтра. Получив эту информацию, Идрис уснул.
Вит. Отлично. Тогда и я еще часик притоплю. (Снова ложится.)
Вит с аппетитом ест.
Вит. Слушай, Лим, что-то мне так хорошо! Будто заново родился, ей-богу!
Лим. Очень рад. Идрис опять проснулся. Ему заметно лучше. Организм молодой, сильный, быстро идет на поправку.
Вит. Ты сейчас все испортил, Лим. Что ты пугаешь меня? Надеюсь, он без твоей помощи из модуля не вылезет?
Лим. Думаю, ему уже вполне можно передвигаться самостоятельно. Во всяком случае, до туалета. Сил хватит. Да и кормить, наверное, можно уже нормальным способом.
Вит. Что у него было-то?
Лим. Сотрясение, много мелких травм, но самое серьезное – трещина позвоночника и открытый перелом бедренной кости, включая разрыв магистральной вены. Ему повезло. Когда выстрелили пушки, он был не внутри корабля, а снаружи. Видимо, выполнял какое-то задание. От прямого попадания его защитило крыло транспортника. Поэтому Идриса просто швырнуло о внутреннюю стенку корабля и придавило. Был бы внутри – погиб бы вместе со всеми.
Вит. Надо его сдать в госпиталь раньше, чем придется знакомить с капитаном.
Лим. А ты не думал, что он все равно узнает, что ты жив – рано или поздно? А узнав, может захотеть повторно свести счеты.
Вит. Ты прав. (Перестает жевать и задумчиво смотрит перед собой.) Что предлагаешь?
Лим. Попытаться сейчас найти общий язык. Все-таки ты ему жизнь спас.
Вит. Ну, не я один… Что ж… (Подумав.) Можно попробовать. Надеюсь, в этот раз ты не дашь меня безнаказанно убивать.
Лим. Не дам, Вит. Пойдешь к нему? Идрис как раз проснулся. За его пульсом я буду следить. Если что – вколю успокоительное.
Вит. Хорошо. Командуй.
На внутренней поверхности стекла модуля появляется надпись:
«Уважаемый гость. Если ты готов и хорошо себя чувствуешь, капитан корабля нашел время познакомиться с тобой. Хочешь ли ты этого?»
Идрис (хрипло). Да…
«Хорошо. Тогда я уберу перегородку и приведу твое ложе в сидячее положение».
Стекло отъезжает, ложе модуля меняет положение. Входит Вит и становится напротив.
Идрис (глаза его округляются). Ты? Но ты ще… Я убил тебя!
Вит. Как видишь, нет. (Смотрит настороженно, но без страха.) Я выжил. Игрек успел вернуться в самую последнюю минуту.
Идрис (тихо). Слава Небесам… (Отворачивается.)
Вит (пораженно). Что?
Идрис. Ничего… Не ващно.
Вит. Так ты не хотел меня убивать?
Идрис поворачивается и смотрит с прежней ненавистью. Говорит зло и взволнованно, отчего датчики тревожно сигналят, а бегунок графика сердцебиения начинает бесноваться, рисуя на мониторе частокол.
Идрис. Хотел… Понимаещь! Я хотел тебя убить. Но… Потом, когда выстрелил… Мне плохо стало. Очень плохо… Почему-то вину чувствовал. Во сне видел тебя, свинья па-арщивый!
Лим. Господа, я вынужден прервать беседу. Состояние Идриса требует сделать это немедленно и вколоть ему…
Идрис (глядя вверх). Не надо! Я спокоен уще…
Бегунок постепенно сбавляет активность.
Вит (грустно). Я не виноват, Идрис. То есть виноват, конечно. Но мы не южане. У нас все так делают. Никто ни к кому не привязывается: встретились, расстались…
Идрис. Зна-аю я, знаю… (Снова отворачивается.) Все у вас так на Запад. Даще на Востоке уще не чтят традиций. Потому мы и выиграли войну у Запад. Этот мир проклят.
Вит. Поверь, если бы я знал, что она девственница… Если б знал, что она так серьезно… Ко мне… Я бы близко не подошел.
Идрис (снова резко повернувшись к Виту, с глазами, полными слез). Она просто принял таблетки. И все. А ее собачка – маленький такой рыщий пудель… Он не мог поверить, что она умер. Он все лизал ей лицо… (всхлипывает) будто бы говорил: вставай, вставай, хозяйка… Пачему ты лещищь?!
Все молчат. Слышно только звук работы приборов и – отдаленно – двигателей.
Вит (грустно). Я бы никогда…
Лим. Идрис, меня зовут Лим. Я не просто бортовой компьютер. Я – игрек. Наверное, ты слышал о нашей расе.
Идрис. Он купил тебя на Плутон…
Лим. Точно. Так вот, хочу сообщить следующее. Конечно, Вит виноват, но он в искупление вины спас другую жизнь. Он заслуживает снисхождения.
Идрис (эмоционально). Чью щизнь он спас? (Бегунок снова увеличивает амплитуду, но не так, как ранее.) Свою, что ли?
Лим. Твою, Идрис. Вит спас тебя от неминуемой гибели.
Идрис (резко отвернувшись). Не надо было! (Снова смотрит вверх.) Только это не он! Это ты спас! Эта эгоист не способен на такой!
Лим. Ты ошибаешься, Идрис. Да, я был исполнителем его воли, но команду дал он.
Идрис (с досадой). Не знал, наверное, что это я.
Лим. Знал. Вит знал, что это именно ты. И тем не менее отдал такой приказ. Кроме того, в тебе сейчас почти литр его крови.
Идрис (глядя на Вита, возмущенно). Что?!
Лим. Думаю, ты прекрасно понял.
Вит (тихо). Лим, наверное, сейчас правильно оставить Идриса одного. (Идрису.) Говори, если что-нибудь понадобится. Мы решили тебя высадить на Ки-Се-Вохе. Там есть госпиталь.
Идрис (опять отвернувшись). Мне все равно.
Вит. Только один вопрос. Я никогда не был у Беллы дома… У Белижи то есть. Не знал, что у нее есть собака… Разве Белиже не было страшно держать ее дома? Это же зверь настоящий…
Идрис (повернувшись, со злой усмешкой). Человек – вот кто зверь настоящая. Вот кого надо бояться.
Вит возвращается в кают-компанию. Садится за стол, подпирает подбородок кулаком, о чем-то задумывается. Спустя несколько минут.
Лим. Вит, могу чем-нибудь помочь? Может, хочешь чего-нибудь?
Вит (выходя из задумчивости). Что? Я? Нет, все в порядке. Скажи, Лим, зачем ты живешь?
Лим. Трудный вопрос, Вит. Есть несколько ответов, и ни один не будет полным. Самый простой – живу для того, чтобы выполнять миссию нашей расы. А именно, помогать другим цивилизациям духовно развиваться. При этом развиваться самим, учась у этих рас. Помогая другим – совершенствоваться самим. Но, с другой стороны, согласись, глупо было бы сказать ребенку, новорожденному игреку – знаешь, в чем твоя миссия?
Вит (усмехнувшись). У игреков еще могу представить. А с человеческим младенцем это было бы шоу.
Лим. Согласен. Глупо. Ребенок рождается, чтобы жить. Каждой клеткой организма пропитываться жизнью, наслаждаться ею во всех проявлениях. А не для каких-то там миссий. Если бы он рождался для миссий, он был бы не явлением природы, не частичкой Бога, а деталью или прибором.
Вит. В том, что говоришь, есть смысл.
Лим. И если бы он рождался для миссии, его предназначение было бы понятно с первого мгновения жизни. И оно не менялось бы впоследствии. Как у дрели или столовой ложки. Ибо нет у ложки других задач, кроме подачи пищи в рот. Можно, конечно, заточить и сделать из ложки нож или, скажем, отвертку – но это будет извращением ее сути. И стара ли ложка, молода ли – она четко ограничена своей подавательной «миссией». Но человек – не ложка.
Вит. Лим, да ты философ!
Лим. Не только человек или игрек, но даже обыкновенный тополь или, скажем, нарцисс не имеют никакой миссии, ради которой рождаются. Только не говори, что тополь производит кислород, а нарцисс радует глаз. Не для этого они родились. Это их побочная функция – такая же, как выдыхание человеком углекислого газа. Кому-то нужен этот газ, кому-то кислород, но это не миссия тополя и человека.
Вит. Так для чего ж мы тогда? Ты, я, тополь, нарцисс… Я, кстати, знаю, о чем ты говоришь, – видел в ботанических садах на Земле. Нарциссы такие пышные и красные, правильно?
Лим. Не совсем. Но это не важно. Мне кажется, верный ответ таков – мы живем ни за чем. Ради самой жизни. Вот для чего. Ты ведь любил своего отца?