Вит (задумчиво). Не знаю… Может… А кенурийцы не прыгнут сюда?
Евграф. Э, нет, братан! Этих тут не бывает. Они могли бы пробраться сюда только обычным маршрутом. А это долго. Так что пока они нам не угрожают.
Вит (постепенно осознавая и все больше радуясь). Тогда давай праздновать, что ли! Сделай какой-нибудь вкуснятины! Кстати, салатик тот зеленый тоже накроши, если осталось из чего. Только перцу побольше!
Евграф. Уже все скворчит и жарится!
Вит. Может, оборудуем на борту «Фобоса» что-то вроде крытого сада? Зелень какую-нибудь посадим, цветы…
Евграф. Теплица? Немедленно приступаю. Да, чуть не забыл… Думаю, тебя обрадует эта новость, хотя теперь не так важно.
Вит. Какая же?
Евграф. Идрис рассказал мне, как вычислил твое местонахождение – когда ты на XTH-11 предавался пьянству. Инга и телешоу тут ни при чем.
Вит. Да? Занятно. И как же?
Включается запись с голосом Идриса:
«Просто интуиций… Только он.
Голос Лим а. А почему она не помогла тебе его вычислить раньше? В Пекле, например?
Идрис (отвечает словно нехотя). Я знал, что он там… Не хотел я в Пекло…
Гнусное место. Для парщивых сабак только.
Лим. Идрис, неужели ты испугался?
Идрис (бурно). Кто?! Я?! (Потом тише.) Чуть-чуть толька… Там дущу потерять мощно… Рещил, щдать буду».
Евграф. Вот так, чувачело.
Стол уставляется разными яствами, Вит накидывается на еду.
Землянину эта туманность показалась бы похожей на оконную раму из красно-лилового металла. Будто ее раскалили докрасна, а потом резко охладили, отчего ту сжало и покорежило. Но даже в таком виде этот растянутый и закрученный космический ромб завораживающе прекрасен. Вместо стекол внутри его периметра искрится красноватый туман. Почему-то очень тянет нырнуть в него. Хочется шагнуть в это окно, не боясь разбиться. Не заботясь о том, что там – с другой стороны оконной рамы.
Вит, напевая, прохаживается по кают-компании в халате.
Вит. Где мы, Евграф?
Евграф. Определяю координаты.
Вит, улыбаясь, садится напротив Евграфа и тоже смотрит в иллюминатор.
Вит. Заблудились?
Евграф. У Вторых Врат несколько точек выхода. Но мы оказались в месте, о котором не могу найти упоминаний.
Вит. А игреки не рассказали? Разве твои собратья не завсегдатаи этих мест?
Евграф. Нет, между Вторыми и Третьими Вратами нас немного.
Вит. Почему?
Евграф. Некого сопровождать. Цивилизации, которые здесь обитают, достаточно развиты. А искатели типа тебя встречаются крайне редко. У них не получается пройти Вторые Врата.
Вит. И где же нас выкинуло?
Евграф. Возле ромбовидной туманности Штигля – Хаксмана. Открыта и внесена в земные каталоги сравнительно недавно, но обследована только дистанционно – телескопами. Иными словами, ты первый земной астронавт, который видит туманность, что называется, воочию.
Вит. А те, что тоже прошли Вторые Врата?
Евграф. Неизвестно. Во всяком случае, сведений о том, что кто-то из землян исследовал туманность Штигля – Хаксмана, нет. Возможно, твои предшественники вынырнули в другом месте… (подумав) …чувак…
Вит (задумчиво). Красиво…
Евграф (на чем-то сосредоточен). Погоди секунду… Я, кажется, что-то слышу.
Вит затих, надеясь услышать то же, что и Лим-Евграф. Спустя пару минут.
Вит (с нетерпением). Ну? Что?
Из динамиков раздаются довольно жуткие звуки. Будто кто-то, плохо умеющий говорить, пытается попросить о помощи. Голос женский.
– Помо-гите… Спас… те… Сос, сос… Кто-ни… будь… А… (Стон усиливается.) Как мне плохо!..
В конце каждого слова звук расслаивается, и кажется, что говорит не одна женщина, а три. Потом голоса вновь сливаются в один. К просьбам о помощи подключается новый, мужской:
– Маг-да! Маг-да! Памаги. Ги. Ма-да… Ма-ма… Мама моя, как мне… Страшно…
Так же, как и женский, в конце слова голос расслаивается на несколько.
Вит (напуганно). Евграф, ты что-нибудь понимаешь? Будто робота говорить учат.
Евграф (пожав плечами). Либо просят о помощи те, у кого иначе устроен голосовой аппарат, а для разговора пользуются словарем. Что не удивительно в нескольких десятках световых лет от Земли.
Вит. А как они узнали, что обращаться надо именно по-русски? У тебя на борту большими красными буквами написано «Русские против войны[7]»?
Евграф (снова пожимая плечами). Разве что нашли данные о нас в каталогах. Хотя… Не забывай, здесь более высокоразвитые цивилизации, им доступно многое.
Вит (нехотя). Тогда, наверное, надо помочь.
Евграф. Давай я сначала попробую приблизиться к этой зоне.
Вытянутый ромб приближается. Жутковатых звуков и жалующихся голосов становится больше. Но вскоре остаются только два: первые мужской и женский. Их все хуже слышно, хотя расстояние сократилось.
Вит. Ты можешь обнаружить источник?
Евграф обхватывает голову руками и на какое-то время так застывает.
Евграф. Нет. Звездная пыль рассеивает сигнал. Впервые встречаю подобную структуру пыли. Я поостерегся бы влетать внутрь ее скопления. Мало ли… Давай попробуем послать катер.
Вит (с сомнением). Ну, давай. Настрой его на поиск голосов, что ли…
Евграф (кивает). Делаю.
Евграф и Вит смотрят в большой монитор, показывающий трансляцию с камер катера. Сначала стены ангара, потом звездная ночь космоса и через несколько минут – блестящая красная пыль туманности. Будто катер попал в сверкающую красную метель. Голосов тех, кто просил о помощи, не слышно.
Спустя примерно час катер влетает в ангар. Как только он приземляется, со всех сторон обстреливается струями дезинфицирующего пара. После чего железная рука гигантского ангарного манипулятора охватывает катер и ставит на место парковки.
В кают-компании вновь раздаются голоса, молящие о помощи.
Мужской голос. Мама… Прошу тебя… Мне очень страшно… (Голос съезжает до очень низкого баса.) Спаси меня… Ма-мо-чка…
Женский голос. Пожалуйста, люди, которые находятся на… (голос опять троится) …космическом корабле «Фобос». Помогите нам! Сос… Сос…
К ним подключается голос рыдающего ребенка: Ура! Ура!! А-а-а-а…
Вит (напуганно). Бред Чушь какойкакая-то… Чего он ура-то кричит?
Евграф (поворачиваясь к Виту, задумчиво). Может, это «уа-уа»? Как у земных детей? Хотя, если судить по голосу, это не младенец. Действительно, странно, чувак.
Вит. Жуть какая-то… Но они видят нас. Обращаются к нам. Надо помочь.
Евграф. Погоди, попробую ответить на их частоте. (Не хрипловатый, Евграфа, а привычный голос Лима звучит через внешние и внутренние динамики корабля.) Мы экипаж корабля «Фобос». Готовы помочь. Сообщите ваши координаты. Повторяю. Готовы помочь. Ждем координаты. (Виту.) Послал то же и азбукой Морзе. Хотя вряд ли она тут известна.
Мужской голос. Мы не знаем, где мы… Координат… ты… Неизвестны. Маг-да… Мне страшно…
Вит (психуя). Вы можете сказать, что у вас происходит?! Что случилось-то? Чем мы можем помочь?
Помехи. Минут пятнадцать в радиоэфире только шум и шорох. Если внимательно вслушиваться, в этом шорохе тоже можно различить звуки, похожие на голоса. Но, может, это только кажется.
Евграф. На записи с камер катера ровным счетом ничего и никого – только красная пыль.
Вит (деловито). Примерный квадрат, откуда звучали голоса, ты засек?
Евграф (недовольно поморщившись). Ну как… Очень примерно. Квадрат слишком большой – сто тысяч на сто тысяч километров. Да и перемещаются они, голоса эти.
Звук корабельных двигателей усиливается.
Евграф. Давай попробую войти внутрь туманности.
Вит. Нет, Лим. Я сам. Нужна маневренность. Ты слишком громоздок. Да и нельзя рисковать нам сразу всем. Если я влипну, ты меня спасешь, как всегда.
Евграф. Что-то я боюсь за тебя, Вит. Предчувствие нехорошее.
Вит. Давай попробуем. Если повезет – поможем кому-то, кому так плохо, что он Магду зовет и ура кричит. Вон они, бедолаги, даже словарь русского языка нашли, чтоб до нас докричаться. А не повезет – разошлем о них информацию и чалим отсюда. Но совесть будет чиста: мы попробовали.
Евграф (не по-детски почесывая подбородок и задумчиво глядя на Вита). Совесть, говоришь? Ну, хорошо. Только при одном условии, кореш. Если мне покажется, что существует малейшая опасность, дам команду катеру возвращаться – даже вопреки твоей воле.
Вит. Это еще зачем?
Евграф. А вдруг эта пыль – неизвестный наркотик? Я пробу взял, но пока непонятно ровным счетом ничего. Нет в моем архиве данных о таких сочетаниях веществ. И я хочу иметь возможность вернуть тебя, даже если ты будешь пьян, как сапожник.
Вит. Сапожник? Это кто?
Евграф. Люди, которые в старину делали обувь своими руками. Почему-то принято считать, что они много матерились и пили горькую.
Вит. Зачем?
Евграф. Не имею понятия. Наверное, если были трезвы, вместо сапог лапти выходили. Так мы договорились?
Вит. Да.
Катер с Витом на борту стартует. «Оконная рама» вместе с красной метелью становятся ближе. Голосов, молящих о помощи, больше, и они слышны гораздо лучше. Но по-прежнему никого и ничего в метели не видно.
Лим. Очень странно… Почему как только ты направился туда, голоса усилились? Будто бы они знали, что в прошлый раз катер был пустой. Не нравится мне это…
Вит (деловито)