Лим. Жутковатая картина. Как их туда засасывает-то? Неужели все попались так же, как Вит? Получили сигнал «СОС», устремились на помощь, и в западне?
Евграф. Интересно также, кто подает эти сигналы? И зачем? Не похоже, чтобы их поедали или держали ради выкупа. Кому это надо?
Лим. Согласен с тобой.
Евграф (с равнодушным удивлением). Кажется, меня тоже куда-то затягивает. Что-то вытаскивает из катера. Вернусь, расскажу.
Лим (грустно). Если вернешься. Пока не отключился, глаза не закрывай, хоть увижу нашего главного врага.
Евграф. Как говорит Вит – заметано, чувак.
Крыша-дверь катера открывается, и, влекомый неведомой силой, Евграф летит по пространству внутри грани контура. Метеориты, тела, энергетические образования, похожие на шаровые молнии золотистого цвета, не то чтобы замерли, но будто резко снизили скорость. Евграф летит меж ними, легко избегая столкновений. Через несколько минут вдали появляется что-то, похожее на большой черный клубок ниток. Евграф приближается к нему, и становится видно, что этот клубок, словно грозовая туча, то и дело извергает бирюзовые молнии. Он не выстреливает ими вовне – молнии либо трещинами пробегают по нему, либо подсвечивают изнутри.
Когда Евграф оказывается прямо перед шаром, выясняется, что черный клубок просто огромен – диаметром в несколько километров. Предметы и тела вокруг замерли, словно попав в горизонт событий на окрае черной дыры. Евграф плавает в пространстве поблизости от монстра. Судя по видеоряду из глаз андроида, он собой не управляет.
Потом Евграфа начинает крутить. То он оказывается буквально в метре от черной негладкой поверхности и может рукой коснуться бирюзовой молнии, то его относит метров на сто и начинает кружить колесом. В конце концов Евграфа – после очередного приближения – резко выплевывает за пределы периметра, прямо в сверкающую метель.
Лим. Где ты, Евграф? Картинка неразборчивая. Ты нашел Вита?
Евграф (флегматично). Я уже снаружи. Видимо, возле этой черной твари связь не работает.
Лим (радостно). Рад, что ты цел! Что там случилось?
Евграф. Мною побрезговали, Лим. Выплюнули, как случайно попавшую в рот обертку от конфеты. Подгони катер, а я продолжу искать. Думаю, мы найдем Вита. Только вряд ли это будет тот Вит, которого мы знаем.
Лим. Почему ты так думаешь?
Евграф. Судя по всему, эта черная тварь ворует не тела, не ресурсы, не энергию. Поэтому-то я ей и не подошел. Она ворует личности. Ей нужны чужие «я». Она ими кормится. А тебя бы сожрали, друг мой. Правильно тебе интуиция подсказывала. Да и Мани пропал бы с потрохами, которых у него нет. Вот что я думаю и вот почему Вит в серьезной опасности.
Катер находит Евграфа, тот садится внутрь и вновь устремляется к грани ромба. Содрогание входа, несколько разрядов по поверхности катера – поиск Вита продолжается.
Сильно потрепанный катер влетает в ангар, проходит процедуру дезинфекции, потом паркуется. У катера не помяты бока, нет никаких видимых повреждений, но покрытие облезло – краска облупилась, местами видна коррозия, как после пребывания в едкой среде.
Из катера вылезает Евграф, после чего помогает выбраться наружу человеку в серебристом скафандре. Человек этот – хуже малого ребенка, похоже, что без помощи не может даже передвигаться.
Они входят в кают-компанию. Оба уже без скафандров – Вит одет так же, как и перед отлетом, в темно-синий тренировочный костюм с тонкими серебристыми лампасами и темные спортивные ботинки.
Евграф усаживает Вита за стол, который заставлен блюдами и напитками. Вит ест без аппетита, глядя перед собой.
Лим (бодро). Вит! Привет! Наконец ты вернулся! Расскажи, что произошло?
Вит не отвечает.
Лим (задумчиво и печально). Похоже, ты прав, Евграф. Не представляю, что теперь делать. Новую информацию о ромбовидной туманности я передал собратьям и во всевозможные справочники.
Евграф (садясь на свое место у иллюминатора). Скажи, как игреки могли не знать о странных свойствах этой диффузной туманности?
Лим. Мы в этом регионе и правда бываем редко. Значит, не сталкивались.
Евграф. Но ведь тронцы, да и другие развитые должны были знать?
Лим. Наверное, да. Даже наверняка. Может…
Евграф. Думаю, ты понял то же, что и я.
Лим (удивленно). Информация засекречена! Почему-то…
Евграф. Но вот почему?
Молчание.
Евграф. Что будем с ним делать?
Лим. После еды, пожалуйста, помоги ему принять душ, а потом уложим в лечебный модуль – надо Вита полностью обследовать. Если он пережил какое-то воздействие на мозг – возможно, это излечимо.
Евграф. Делаю.
Последующие восемнадцать корабельных суток не происходит ничего, заслуживающего внимания. Вит молчит и ведет вегетативный образ жизни. Лим и Евграф между собой переговариваются крайне мало.
Евграф. Пришел ответ от тронцев? Может, смотаемся в систему Сириуса? Пусть на месте его посмотрят.
Лим. Тронцы утверждают, что это излечить невозможно. Это не болезнь. А пройдет это или нет – у каждого по-разному. Возвращаться не будем – Вит столько сил потратил, чтобы пройти Вторые Врата… Представь, если выздоровеет, а больше нас не пропустят? Я вообще думаю, может, нам дали пройти только для того, чтобы от кенурийцев спасти?
Евграф. Тебе видней. Но сколько ты будешь ждать? Год? Два? Мне все равно, торопиться некуда, как понимаешь, но хотелось бы узнать.
Лим. Сам об этом все время думаю. Куда-то двинуться – но куда? Лечить бесполезно, других недугов не обнаружено. Будем ждать.
Евграф (скучая, смотрит в иллюминатор). Тоже верно. Ладно, тогда я опять отключаюсь, что зря энергию тратить? Разбудишь, если понадоблюсь.
Спустя еще двое суток слышен возмущенный голос Вита. Он сидит на постели в своей каюте и оглядывается с таким видом, будто его окружают ядовитые пауки.
Вит (в бешенстве). Какого черта?! Кто, блин, это наделал? Совсем, что ли, с ума сошли? Да и взяли-то их откуда, у меня же их отродясь не было!
Лим (с восторгом). Вит! Дорогой друг! Ты вернулся! Узнаю тебя, чувак! Пожалуйста, дорогой, зайди ко мне в техотсек – ей-богу, обнять хочу!
Вит (по-прежнему возмущенно). Лим? Что ты сделал? Как ты умудрился вытащить ее из-под меня, пока я спал?!
Лим (счастливо). Да что вытащить, дорогой? Только скажи, сейчас втащим на место! Евграфушка, родненький, просыпайся! (Манипулятор опускается и касается груди Евграфа. Тот открывает глаза.) Виталик наш дорогой проснулся! Всех с добрым утром!
Евграф (спокойно). Вообще-то по внутрикорабельному времени сейчас четыре вечера.
Вит (вбегая в кают-компанию). Как что, Лим?! Простыни! Как ты умудрился вытащить мои серые и постелить эти мерзкие белые?! Я что, покойник? Или больной? Ненавижу белые простыни!
Вит коротко острижен и в пижаме.
Лим (виновато, но радостно). Вит, дорогой… Эта простыня хранилась в бельевом ящике. Наверное, еще от папы осталась. Я же не знал про белые.
Вит только сейчас видит, во что он одет. Почти задыхаясь:
– Что это на мне за фигня?!
Лим. Пижама, Вит… Так удобнее…
Евграф. Доброе утро, Вит. Рад, что ты снова… в форме.
Вит еще какое-то время возмущенно себя оглядывает, потом начинает стягивать пижаму.
Вит. А чего мне не быть в форме? Пью в последнее время мало. А простыни белые ненавижу с тех пор, как сам в больнице лежал… Они мне все время больницей пахнут. Сколько раз пробовал! И отец тоже… На таких простынях лежал. Когда умирал. (Снимает пижамную рубаху, поняв, что под штанами ничего нет, решает не снимать. Смотрит на Евграфа. Делает к нему осторожный шаг, трогает пальцем.) А ты это… Не тот. Лим, что ты сделал с Евграфом, пока я спал? Это не голограмма.
Лим. Точно, Вит. Это андроид. Так разве не лучше? Он, кстати, способен самостоятельно анализировать и принимать решения, а не только повторять то, что я говорю.
Вит (продолжая рассматривать Евграфа). Ну, вы даете! Видимо, основательно я поспал! (Садится к столу.) Кофе дайте, не́люди добрые. (Появляется чашка с напитком.) Рассказывай, Лим, что случилось за ночь? Простыни поменял, одел меня в какую-то хрень… Еще и робота собрал зачем-то… Лим, я на «Фобосе»?
Евграф. Вит… Пока ты спал, действительно кое-что успело произойти. Многое.
Вит. Да что могло случиться за ночь?
Евграф. Двадцать. Прошло двадцать дней и ночей с того дня, когда ты ложился в постель на серой простыне и в трусах вместо пижамы.
Вит (потрясенно). Я – что, в коме был?
Лим. А ты ничего не помнишь, Вит?
Вит. Что, например?
Лим. Например, что ты летал обследовать ромбовидную туманность. Красноватую такую. Голоса еще были, помнишь? Кто-то о помощи просил, ты и вызвался.
Вит (хватаясь за лоб). Точно! Что-то такое было… (Тут же вскакивает и бежит в ванную.) Что вы со мной сделали, ироды?! Зачем волосы обкорнали?
Евграф (Лиму, не без ехидства). Сам отвечай… Я лишь исполнитель.
Лим. Вит, Виталик… Я думал, так лучше будет… Удобнее… Время-то идет. Мы и побрили тебя пару раз.
Вит. Так. Ви́ски мне. И закусить. Иначе я… Не знаю… Устрою посреди каюты публичное сжигание белых простыней. В знак протеста против насилия игреков и андроидов над человеком.
Судя по голосу, Вит уже не сердится.
Вит (выпив и закусив куском яичницы). Рассказывайте, что случилось-то? Меня побили-покалечили? Усыпили-изнасиловали? Надеюсь, хотя бы женщины? Там женские голоса были – точно помню.
Лим. С какого места ты не помнишь?