– Твой латте. – Джекс протянул ей чашку, их пальцы соприкоснулись, и дрожь пробежала по телу Руби.
Пусть она выходит за него замуж исключительно ради высокой цели спасения семьи, но с того момента, когда он возвестил о своей готовности исполнять супружеские обязанности, она не могла перестать думать о нем в этом ключе.
И ее это безумно раздражало.
Она не должна его хотеть.
Он был высокомерен, невыносим и вечно всем недоволен. Но также привлекателен, брутален и неотразим.
Осталось надеяться, что у нее хватит сил не отказаться от своего решения.
– Что это за загадочная улыбка? – Его взгляд был прикован к ее губам, вызывая волнующие воспоминания.
Там, на ипподроме, Руби потеряла контроль на сотую долю секунды, но ему хватило этого времени, чтобы ответить на ее поцелуй.
И это было восхитительно. И это было волшебно. Его губы дурманили, околдовывали ее и сводили с ума, заставляя забыть про все на свете. Руби желала, чтобы этот момент длился вечно.
– Я думаю.
– О чем? – Он прищурился. – Последний раз, когда ты этим занималась, все кончилось предложением руки и сердца.
– Ты теперь всегда будешь мне об этом напоминать?
– Всегда – это слишком долгий срок, дорогая.
Улыбка исчезла с ее лица. Джекс был прав. Этот брак – всего лишь удачное решение проблемы.
Цифры, представленные Руби бухгалтером были неумолимы, и кто знает, что произойдет с Сапфи, если «Сиборн» пойдет ко дну?
– Нам нужно обговорить все детали. Церемония уже на следующей неделе, – произнесла она.
Неудивительно, что он снова нахмурился.
– Ты у нас генератор идей. Что нужно сделать?
– Придумать легенду. – Она пожала плечами. – Люди будут спрашивать, как мы познакомились, сколько мы встречались, ну и все такое.
Джекс заморгал:
– У меня и без того достаточно дел, чтобы еще заниматься такой ерундой.
Она потерла глаза, словно маленькая расстроенная девочка. Он не смог удержаться от улыбки.
– Это несложно. – Она щелкнула пальцами. – Мы встретились, желая обсудить наши прииски, общались по Интернету. Затем ты понял, что не можешь жить без меня, и вернулся в Мельбурн.
– Я буду выглядеть как помешанный на любви придурок, – заворчал Джекс.
– А разве это не так? – Она перегнулась через стол и захлопала ресницами.
– Давай сосредоточимся на деле, дурачиться будем потом.
Как будто мистер Зануда когда-либо дурачился в своей жизни.
– Когда ты в последний раз с кем-нибудь встречался?
Джекс опустил два кубика сахара в эспрессо и принялся задумчиво помешивать.
– Что ты имеешь в виду под «встречаться»? – уточнил он.
Руби закатила глаза, вспомнив, что мужчины и женщины по-разному определяют для себя это понятие. Некоторые женщины после первого поцелуя начинают задумываться об именах общих внуков. Для большинства мужчин требуются полгода «встреч» и ключи от квартиры, чтобы принять тот факт, что у них есть девушка.
– Длительные отношения? Дольше трех месяцев. – Она постучала пальцем по губе. – Просто если выяснится, что ты ходил налево, тебя переедут дорожным катком.
– Ходил налево? Очаровательно.
Она помахала рукой перед его лицом:
– Сосредоточься и отвечай на вопрос.
– Время от времени у меня были женщины в Перте. Последняя – пять месяцев назад, – послушно ответил он.
– Ничего серьезного?
– Я же сказал только что! – рявкнул он, раздраженно уставившись в свой кофе в ответ на ее удивленный взгляд.
– Неудивительно, с таким-то характером.
– Я живу в маленьком городке посреди пустыни, населенном рабочими прииска. Мне не с кем и некогда завязывать отношения.
– Я живу в огромном мегаполисе, и мне тоже не до отношений, – беспечно заявила она, слизывая шоколад с пальцев.
Джекс как завороженный следил за движениями ее языка, и его видимое возбуждение начало передаваться ей.
– Странно, – пробормотал он.
– Почему? Потому что мы, женщины, ищем родственную душу, вторую половинку? – Она драматически прижала руки к груди. – Не пойми меня превратно, я хожу на свидания. Это все прекрасно, мне нравится. Но ничего серьезного.
– Что, вообще никогда?
– Кто бы говорил, пустынный отшельник.
Он нахмурился:
– Пожалуй, людям так будет легче поверить в нашу историю.
– Да, мы влюбились друг в друга с первого взгляда, но держали это в тайне, потому что не хотели шумихи, особенно…
– Особенно учитывая, что мой отец скоро выйдет из тюряги и журналисты и так стоят на ушах.
Она кивнула:
– Ты можешь не рассказывать об этом, но мне кажется, я должна знать основное, на случай, если на меня накинется пресса.
Он фыркнул:
– Я уже вижу заголовки: «Алмазная принцесса спуталась с сыном преступника. О чем она думала?»
В первый раз, с тех пор как они встретились, Джекс дал ей повод заподозрить, что он способен хоть на какое-то подобие чувств. Руби положила свою руку на его, ее маленькая и бледная, его большая и загорелая.
– Может, она думала о том, что он отличная партия? Может, она думала, что он сильный, богатый и успешный? Может, она думала о том, что наконец воплотит подростковые фантазии о плохом парне и спасет свой бизнес?
Он поднял на нее горящий взгляд, и между ними снова побежали разряды электричества.
– Тонко спланировано.
– Про спасение бизнеса? Ну это было довольно просто.
Джекс поднес ее руку к губам. Ее бросило сначала в жар, затем в холод.
– Расскажи мне о своей подростковой фантазии.
Им нужно закончить сделку – их брак, – и, если сейчас они отвлекутся на посторонние темы, это может привести к серьезным проблемам.
Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы люди усомнились в реальности их романтической истории.
Конечно, Джексу легко тут сидеть, такому сексуальному, демоническому и загадочному. Что он теряет, если они потерпят неудачу? Репутацию?
У парня один из крупнейших приисков в Западной Австралии. Да ему это как слону дробина!
Что касается Руби…
Она внутренне содрогнулась от одной мысли о том, что будет с Сапфи, если они все-таки обанкротятся. Она высвободила руку, взяв латте.
– Отложим это до медового месяца. Сейчас нам нужно обо всем договориться.
– У нас будет медовый месяц? – Его бархатный тон ласкал и обволакивал, и она с трудом подавила желание потереться щекой о его ладонь, словно кошка.
– Если тебе повезет. – Руби отхлебнула кофе, его горьковатый вкус соответствовал ее настроению.
Ей нравилось дразнить Джекса. Это позволяло отвлечься от непрестанного свербящего чувства, что они совершают непоправимую ошибку.
Каково это, сидеть рядом и обсуждать будущую свадьбу с тем, кого она обожает, кого любит, без кого не может жить? С настоящим женихом?
Руби всегда мечтала об этом дне, но вышло так, что ее планам о сказочной свадьбе не суждено было осуществиться. Даже если она и встретит когда-нибудь свою любовь, второй брак будет лишь вторым. Статус разведенной женщины не предполагает романтики. Но все это ради благой цели, не стоит об этом забывать.
– Медовый месяц придаст легенде достоверности, – заявил он.
Этого никак нельзя допустить. И так будет нелегко притворяться счастливыми молодоженами, поездки на какие-нибудь романтические острова Руби не выдержит. В конце концов, она не была полной дурой. Между ними существует влечение. Есть опасность, что дело кончится сексом. Незабываемым, потрясающим сексом, если судить по поцелую, черт бы его побрал.
Хотя, если подумать, одна ночь на самом деле ничего не значит. Роскошный отель, цветы, свечи, шелковые простыни, на которых они предадутся страсти. Чтобы оформить их брачные отношения. Нет, нет и еще раз нет!
Руби беспокоилась не столько из-за брачной ночи или медового месяца, сколько из-за того, что будет потом. Как они станут жить? Засосет ли их рутина? Сделает ли их счастливыми брак по взаимовыгодному расчету без лишних осложнений в виде чувств?
Даже в теории звучит отвратительно, не говоря уже о практике.
Руби не должна подпускать Джекса слишком близко. Ему не место в ее сердце.
Умение контролировать эмоции защищало его, словно броня, но что спасет ее от любви и неизбежного разочарования?
Жаль, что Руби не похожа на него. Сухарь чертов. Вероятно, Джекс стал таким после всей этой истории с отцом. Общество отвернулось от него, вот он и надел на себя костюм Железного Дровосека и ушел в лес.
Что-то подобное произошло и с ее матерью. Матильда слишком рано потеряла своего мужа и закрылась от мира.
Она вовсе не была плохой матерью, но слишком много сил отдавала бизнесу и на дочерей их почти не оставалось. Сапфи это нисколько не огорчало: она была маминой любимицей и готовилась пойти по ее стопам. И хотя Руби предпочитала не привлекать к себе излишнего внимания семьи, каждый раз, когда она смотрела на мать и сестру, склонившихся над каталогами, она хотела, чтобы мать приняла ее.
– Поговорим о медовом месяце позже – намного позже. Например, никогда. Сейчас нам нужно скоординировать наши действия.
Руби внутренне сжалась, ожидая, что Джекс не захочет оставить эту благодатную тему, но, к ее облегчению, он кивнул и вытащил мобильник.
– Я возьму на себя свидетельство о браке. Что насчет свидетелей? Я могу пригласить своего менеджера, Мюррея. А ты?
Ее снова накрыл приступ меланхолии. При других обстоятельствах в такой день рядом с ней была бы сестра.
– Да, моя кузина Опал.
– Хорошо. – Он застыл. – Твоя сестра будет присутствовать?
Она ощетинилась, не желая обсуждать состояние Сапфи с посторонним человеком.
– Нет.
Джекс дотронулся до ее руки, но Руби убрала ее. Ей не нужно его сочувствие.
– Хочешь поговорить об этом?
– Не очень. – Она кивнула на его телефон. – Пиши: прием.
– Прием?! – Он вытаращил глаза, словно она заявила, что явится к алтарю голой.
– Неужели ты думаешь, что люди, которых ты хочешь привлечь на свою сторону, примут наш брак, если мы не устроим грандиозную вечеринку?