— Что-то важное? — Эона подняла брови, сдерживая улыбку.
Альфора слыла одной из первых сплетниц Ахарры, она всегда была в курсе происходящего в знатных семействах и водила знакомства почти со всеми. Сама она не так давно вышла замуж, что не помешало ей вести дальше активную светскую жизнь, несмотря на то, что маркиз не особо любил ходить на вечера и приемы.
— О, да, — с воодушевлением закивала Аля. — Я такую новость узнала! Ты же дружна с маркизом де Модано, да?
Эона невозмутимо кивнула, ничем не показав, что тема ее взволновала. Пальцы коснулись кольца Экара, рассеянно покрутили украшение, и на несколько мгновений захотелось снять его, оно вдруг стало мешать.
— Да, а что? — получилось сказать непринужденно, еще и улыбнуться.
— Так вот, я вчера была на одном вечере и услышала, как там обсуждали скорую помолвку маркиза и старшей дочери графа де Гедбера Дорины! Они из Гранатов, он глава рода, — выпалила Альфора. — Как только Уинхилд вернется, сразу объявят об этом!
Ни один мускул не дрогнул на лице Эоны, а внутри все обмерло. Почему-то стало пусто в груди, ребра болезненно сдавило. «А чего ты хотела? Конечно, так и должно быть, дочь главы рода — отличная партия для наследника клана!» — ехидно отозвался внутренний голос. И это была не Сумеречная.
— Что ж, поздравлю его, — недрогнувшим голосом ответила Эона, дернув плечом, и хихикнула: — Думаю, для Уина сюрприз будет, и большой, что его почти женили, пока он охранял границы Димарии!
Они еще о чем-то поболтали, потом Эона вернулась к гостям. Остаток вечера прошел как в тумане, известие Альфоры не выходило у леди Аметист из головы. «Замуж ты выйдешь только за меня, Эни». Слова Уина звучали в ушах, и почему-то хотелось плакать, глаза щипало. Однако Эона мужественно дотерпела до самого конца приема и, кажется, даже позволила Экару увлечь себя в одну из пустующих комнат и поцеловать. Только оставшись поздно вечером, почти ночью, в своей спальне, переодевшись в ночную рубашку, Эни, глядя на отражение в зеркале, подметила мокрые дорожки на щеках. Она даже не заметила, когда появились слезы. И почему она плачет из-за маркиза?! Он этого не заслуживает! Ну и пусть женится на своей Гранатине, Эона выйдет замуж за Экара, и все будут счастливы!
«Ой ли…» — прошелестела Сумеречная из дальнего угла сознания. Леди Аметист шмыгнула носом, решительно поднялась и юркнула под одеяло, свернувшись клубочком. Да, она будет счастлива назло Уинхилду.
ГЛАВА 2
Горничные тихо перешептывались, осторожно поправляя в четыре руки воздушную фату лавандового цвета, покрывавшую волосы Эоны. Сложную прическу украшали шпильки с аметистами, на шее мягко мерцало колье из того самого фамильного набора, подаренного матерью. Само платье из нежнейшего, тонкого кружева мягко облегало фигуру невесты, открывая плечи и верхнюю часть груди и закрывая руки чуть ниже локтя. В разрезе верхней юбки мелькала нижняя из тафты насыщенного сиреневого цвета, на тон темнее, чем кружево. Эни стояла неподвижно, не шевелясь, пока ее готовили к выходу. Гости уже собрались в ближайшем храме Литанис, где и должна пройти торжественная церемония. Внизу, в холле, ждали родители, а Экар будет встречать у храма.
Эти четыре месяца до назначенной даты прошли как в мороке. Эона не понимала, что с ней происходит, не желала понимать, а еще письма и подарки от Уинхилда перестали приходить, а она к ним уже привыкла, как выяснилось. Злость на маркиза переросла почти в ненависть, Эни уже горела желанием увидеться с ним и надавать пощечин… Спроси кто юную леди Аметист, почему она так бурлит эмоциями при мыслях или упоминаниях о маркизе де Модано и за что сердится на него, она бы затруднилась ответить. Да за все! За то, что не дает покоя, за то, что позволил себе тот злополучный поцелуй и признание, за то, что не воспротивился отцу устроить помолвку за своей спиной… За то, что не прилетел до свадьбы, не сделал ничего, чтобы предотвратить ее. Дошло до того, что у Эни вошло в привычку в последнее время доставать кольцо Уина и рассматривать, но примерить его она так и не решилась. А ведь оно так хорошо смотрелось бы со свадебным нарядом…
Эни моргнула и вернулась в реальность. Через несколько часов она станет женой графа де Мериса, и они улетят на несколько недель на юг, к морю, в поместье Экара. И нечего думать о всяком и всяких, которые не заслуживают таких сильных эмоций. За окном вовсю наступала весна, распускались листья на деревьях, цвели цветы, и надо улыбаться, радоваться в такой знаменательный день, как сейчас. Ведь Эни хорошо относится к Экару, и пусть Сумеречная ворчит сколько угодно! Молодой лорд Сердолик хороший… «Слишком сдержанный, видно, что мать из Алмазов!» — капризно отозвалась драконица. Эона раздраженно поджала губы, но ответить зверю не успела. Горничные закончили и отступили, склонив головы.
— Готово, миледи, — почтительно отозвалась одна из них и добавила, с восторгом глянув на госпожу: — Вы чудесно выглядите!
Эни улыбнулась, грациозно изогнула шею.
— Благодарю.
После чего аккуратно подобрала юбку и направилась к выходу из комнаты. Несмотря на кипевшие в последние недели эмоции, сейчас на нее снизошло отстраненное спокойствие, она почти смирилась с происходящим. Не то чтобы девушка совсем не хотела выходить замуж за Экара, он все же не был ей противен, но… «Никаких „но“, — строго прикрикнула она на себя. — И хватит уже об этом, дорогая моя». Эона прошла по коридору к лестнице и начала медленно спускаться, и когда со стороны присутствующих донесся дружный восхищенный вздох, ощутила, как кровь прилила к щекам от внезапного смущения.
— О, дорогая, ты прелестна. — Баронесса де Гиларо аккуратно промокнула кружевным платочком уголок глаза. — Так быстро выросла, девочка моя, уже и замуж выходишь. — Она вздохнула и поправила край фаты.
— Пойдем, нехорошо опаздывать, — засуетился отец, и Эона положила ладонь ему на локоть.
Они вышли из дома, сели в украшенный лентами и живыми цветами экипаж и поехали к храму Литанис. Рассеянно глядя в окно, невеста крутила кольцо с сердоликом, а в ее голове царила пустота. Сумеречная тоже молчала, но молчание это было таким выразительным, что трогать драконицу Эона не рисковала. Мало ли что. Зверь у нее отличался своенравностью и не всегда соглашался с хозяйкой. Но пока серьезных разногласий между ними не случалось… Эни надеялась, что ей удастся уговорить Суми не капризничать, ведь она с удовольствием летала с драконом Экара, когда они семьями отдыхали за городом. «Мы дружим», — прилетела от драконицы сумрачная мысль, и она снова затихла. Что ж, придется привыкать к другим отношениям.
Размышления девушки прервались неожиданной остановкой экипажа.
— Что такое? — нахмурился отец, выглянув в окно. — В чем дело? — громко спросил он у возницы.
А потом и вовсе вышел разобраться в причине заминки. Баронесса де Гиларо глянула на дочь, на ее лице мелькнуло беспокойство.
— Посиди здесь, милая, сейчас узнаем, в чем там дело. — Она улыбнулась, нагнулась, погладив ладони Эоны, и тоже покинула экипаж.
Эни стыдно было признаться, что отсрочка вызвала скорее радость, чем раздражение. Она крутанула кольцо, длинно вздохнула, покосилась в окно… Неожиданно противоположная дверь экипажа, выходившая в узкий переулок, распахнулась, и взгляду пораженной и ошарашенной Эоны предстал маркиз де Модано собственной персоной. Он быстро улыбнулся, ухватил ее за руку и дернул к себе. Леди Аметист настолько растерялась, что временно потеряла дар речи и даже не сопротивлялась.
— Прости, звездочка моя, так надо, — с сожалением выдохнул Уинхилд странную фразу, а в следующий момент перед ее лицом вспыхнула радужными искорками какая-то пыль.
Девушка вдохнула, от неожиданности закашлялась, глаза заслезились, и она чихнула. А потом сознание мигнуло и погасло.
Лица коснулся ласковый ветерок, принесший с собой запахи листвы, немного хвои и чистого воздуха. Потом пришло следующее ощущение — она лежит на чем-то мягком и широком. Ну а поскольку сознание уже достаточно прояснилось, Эни разом вспомнила все, что предшествовало принудительному обмороку. Ее лиловые глаза распахнулись и встретились с веселым взглядом рубиновых, и девушка задохнулась от могучей волны самых разных эмоций. Возмущение, даже злость, растерянность, радость, волнение — все смешалось, и в первые мгновения Эни даже не нашлась, что ответить.
— Я соскучился, звездочка моя, — негромко произнес Уинхилд, наклонившись ниже к Эни.
Он опирался ладонями по обе стороны от ее лица, не оставляя ни единого шанса отстраниться, и сердце девушки подпрыгнуло, из всего клубка чувств на первый план вышло волнение. Уин находился слишком близко, окутывал своим присутствием, сводил на нет попытки возмутиться. Все, на что ее хватило, это упереться ладонями в грудь маркиза, и тут… Эни краем глаза заметила, что кольцо на пальце другое. Там мягко поблескивал рубин в окружении бриллиантов. Она задохнулась: вот теперь совершенно точно следовало выразить, насколько бестактно и недопустимо поступил молодой лорд, украв ее со свадьбы, да еще и поменяв кольцо.
— Уин! — прошипела Эни, уперевшись сильнее, в ее взгляде мелькнули фиолетовые всполохи. — Что ты натворил?! Как ты вообще мог?! Ты еще месяц на службе должен быть!..
— О, а ты считала дни до моего возвращения? — Светло-рыжая бровь вздернулась, маркиз усмехнулся. — Я польщен, Эни, счастье мое. Меня отпустили раньше за отличную службу. — Он перехватил тонкие запястья Эоны и прижал их к подушке, переплетя пальцы, их лица разделяли считаные сантиметры. — Я же не мог пропустить такое событие, как твоя свадьба, — понизив голос, добавил Уинхилд.
— Ты меня ук-крал с нее!.. — выпалила Эона, запнувшись, и попыталась высвободиться.
Не тут-то было. Лорд Рубин обнаглел до такой степени, что почти лег на нее, придавив сильным телом к кровати. Эни скосила глаза, разглядывая обстановку — чтобы отвлечься от хоровода искорок в рубиновой глубине взгляда Уинхилда.