да оставалось и остается полнейшей загадкой.
В течение двух лет я очень редко выходила из дома. Стирка и утренние дискурсы наполняли меня так, что мне больше ничего не было нужно. Иногда Ошо приглашал меня на даршан, потому что теперь он все меньше и меньше говорил, и энергия даршанов постепенно становилась все более интенсивной. Во время даршанов Ошо обычно работал с тем, у кого возникали какие-то проблемы. Обычно он сидел и внимательно слушал человека, который делился своей трудностью, – так, как будто этот человек был в данный момент единственным в мире. Когда человек умолкал, Ошо начинал говорить и говорил довольно долго. После того, как вы выслушали несколько тысяч человек, вы понимаете, что проблем не существует, или, скорее, их всего несколько, и они повторяются из раза в раз. Все наши горести от ума. Удивительно, сколько лет человек может выслушивать одно и то же снова и снова? Состраданию и терпению Ошо, казалось, не было предела.
Последний даршан, на котором Ошо говорил со мной, произвел на меня самое сильное впечатление. Прошло уже много лет, а я все еще помню то чувство, которое меня охватило тогда. Я чувствовала себя чистой изнутри и полной энергии.
В то время я переживала нелегкие времена и написала Ошо об огромной драме своей жизни. Помню, что закончила письмо так: «Хочется кричать: „Помогите!“» И получила ответ: «Приходи на даршан».
Я села перед ним. Он посмотрел на меня и спросил: «В чем дело?» Я взглянула ему в глаза, и все мои проблемы улетучились мгновенно. «Все в порядке», – улыбнулась я и дотронулась до его стоп. Он тоже улыбнулся и сказал: «Вот и хорошо».
С того дня, начиная чувствовать себя некомфортно, я останавливалась и спрашивала себя: «Что на самом деле происходит? В чем дело?» Ничего не происходит в Этот Момент, вообще ничего.
Конечно, иногда я забывала останавливаться и заглядывать в себя. Привычка ума и его способность создавать проблемы слишком сильная. Для меня всегда было загадкой, почему много раз мы что-то понимаем, до чего-то доходим, а потом напрочь об этом забываем. Иногда я ощущала себя свободной, как будда, а через мгновение снова оказывалась рабыней мыслей.
Прошло почти два года. Я вообще потеряла интерес к мужчинам. То было самое счастливое и спокойное время в моей жизни. Никаких проблем. Я была счастлива в одиночестве. Иногда, подходя к своей комнате, я испытывала волнение, как будто кто-то ждал меня за дверью. И тогда я спрашивала себя: «В чем дело? У меня что, захватывающий роман, который я собираюсь продолжать?» Но нет, мне было очень хорошо в одиночестве. Я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Однажды, сидя на дискурсе, я с удивлением услышала, как Ошо упомянул меня, объясняя разницу в путях искателей:
«Прежде всего, вам необходимо решить, нравится ли вам одиночество. Например, Четана… Вивек часто спрашивает меня: „Четана всегда одна и при этом выглядит очень счастливой. В чем ее секрет?“ Вивек не может понять, что другой человек может жить абсолютно один. Четана целыми днями стирает мою одежду. Стирка стала для нее своего рода медитацией. Она почти не выходит из дому, даже в столовую не ходит, а берет еду с собой… как будто другие люди ей совершенно не интересны.
Если вы можете наслаждаться одиночеством, то ваш путь – медитация. Но если рядом с людьми вы испытываете радость и подъем энергии, если, общаясь с людьми, вы чувствуете себя более живым и наполненным, то ваш путь – любовь.
Задача Мастера лишь помочь человеку отыскать свой путь, понять, к какому типу искателей этот человек принадлежит» («Дхаммапада»).
Через несколько недель после этого дискурса в Пуне вспыхнула эпидемия ветрянки, и для Ошо стало рискованно выходить к народу.
Впервые за много лет мое постоянное общение с Ошо прекратилось, и мне его очень не хватало. Я слушала запись дискурса, на котором мне было ясно сказано, что мой путь – это путь медитации и одиночества. Я хотела проверить, так ли это. Я хотела понять, действительно ли в одиночестве я чувствую себя более центрированной. И вот, выходя из ворот ашрама, я столкнулась с мужчиной, про которого поговаривали, что он ужасный бабник. Увидев меня, он спросил: «Эй, может, встретимся сегодня?» И я ответила «да».
Его звали Татхагат. Мне казалось, что он похож на настоящего воина: мускулистый, со шрамом на лице, с длинными черными волосами до пояса. Я «влюбилась», и мои эмоции хлынули бурным потоком. Ревность, гнев – ну, сами знаете. Я уже давно не испытывала ничего подобного и думала, что со всем этим покончено навсегда. Но нет, я вновь окунулась в мир страстей и переживаний.
Я слышала, как Ошо много раз повторял: «Живите в мире, но не становитесь мирскими людьми, научитесь не зависеть от мира». Теперь у меня была возможность понять на собственном опыте, что это значит. Последние два года я на самом деле жила как монахиня. Я была абсолютно счастлива, но в то же время моя жизнь была слишком безопасной, слишком легкой. Теперь я хотела вновь вернуться к старым переживаниям, но на этот раз я уже умела наблюдать за собой.
Глава 4Энергетические даршаны
Ошо просветлел 21 марта 1953 года. С тех пор он искал людей, способных его понять и тоже стремящихся к просветлению. Он помог сотням тысяч людей обрести свой путь. Я слышала, как он говорил:
«Люди ищут истину в течение многих жизней, и некоторым удается ее найти. Те, кто ее ищут, думают, что просветление принесет им облегчение. Но те, кто уже просветлел, обнаруживают, что это всего лишь начало новых испытаний. Никакого облегчения не наступает. Истина, однажды обретенная, порождает новые задачи» («В поисках чудесного»).
Ошо говорил о цветке, наполняющем все вокруг своим благоуханием, о туче, жаждущей пролиться на землю.
Целых двадцать лет он скитался по Индии в поисках учеников. В него часто бросали камни, туфли и даже ножи. Он подорвал здоровье, путешествуя по индийским железным дорогами в грязных поездах. Иногда ему приходилось проводить в пути больше двух суток. Так что две трети из тех двадцати лет он провел в поездах. Чтобы найти своих людей, он заглядывал в каждую деревушку, в каждый небольшой городок. Позже он начал проводить медитационные лагеря. Ошо давал людям возможность вкусить всю прелесть того, о чем говорил. В лагере участники могли познать медитацию на собственном опыте. Кроме того, он создал новые медитативные техники для современных людей, чей ум настолько занят мыслями, что они не могут просто сесть и начать медитировать. Эти медитации обычно включают в себя стадию катарсиса, во время которой человек проживает подавленные эмоции, «выбрасывает» из себя весь накопившийся мусор. В некоторые медитации он добавил стадию джиббериша, который дает уму возможность расслабиться и освободиться от всех мучительных противоречий, которые порой доводят человека до сумасшествия. Только так современные люди способны погрузиться в тишину. Ошо помогал ученикам проходить сквозь слои болезненных мыслей и ощущений. Во время катарсиса люди обычно кричали, прыгали, вели себя как сумасшедшие, а он всегда был рядом, несмотря на невыносимую жару.
В 1978–79 годах Ошо начал проводить энергетические даршаны в ашраме, в Пуне. У учеников появилась возможность «ощутить вкус» того, что я могу назвать «другим измерением», «потусторонним» миром или миром магии. Даршаны проводились в круглом зале Чжуан-цзы. Каждый вечер на них собиралось около двухсот человек. Ошо сидел в кресле, а справа от него сидели двенадцать медиумов.
Ошо по очереди подзывал к себе желающих разобраться с какой-либо своей трудностью. Человек выходил и садился перед Ошо, а медиумы садились вокруг этого человека. Какое-то время Ошо называл медиумов «связующими». Будучи медиумами, мы садились за человеком, принимающим даршан, один медиум садился перед ним и брал его за руки. И еще один человек стоял сзади на случай, если принимающий даршан начнет падать.
После того, как все рассаживались, наступала тишина и Ошо говорил: «Закройте глаза и как можно глубже погрузитесь в себя».
В этот момент включалась музыка – безумная музыка – и присутствующие начинали раскачиваться, позволяя любым чувствам и ощущениям проходить через тело. Нужно было быть очень устойчивым и центрированным, чтобы не унестись на волнах релаксации.
Обычно Ошо одной рукой дотрагивался до энергетического центра (известного как третий глаз) на лбу медиума, а другой – до третьего глаза человека, пришедшего на даршан. Таким образом происходила передача энергии. Стороннему наблюдателю могло показаться, что люди заряжаются высоковольтным электричеством. В ашраме была команда сильных мужчин, которые после даршана относили человека в сторону, если тот не мог идти сам, а такое случалось довольно часто.
Во время этой части даршана свет выключали во всей общине, таким образом, люди (а на шести акрах{2,4 га. – Примеч. пер.} ашрама их было довольно много), которым не хватило места в зале, сидели в своих комнатах или на лужайках перед зданиями и тоже участвовали в этом энергетическом действе, соприкасаясь с полем Ошо.
Когда музыка становилась очень громкой, включали свет, и было видно, как люди танцевали, раскачивались, кричали или смеялись, а кто-то сидел в полнейшей тишине.
Ошо рассказывал нам, как он работает с нашей энергией:
«Чтобы вы могли стать медиумом, ваша энергия должна начать двигаться. И единственный способ раскачать энергию, единственный путь лежит через вашу сексуальность, потому что лишь сексуальная энергия подчинена правому полушарию мозга. Все остальное попадает под влияние левой, рациональной половины.
Впитывая мою энергию, вы чувствуете себя на пике сексуальности, становитесь чрезвычайно чувственными. Вначале эта энергия ощущается как сексуальное желание. Но вскоре вы достигните той точки, в которой энергия начинает трансформироваться в нечто еще вам не знакомое, в то, что мы называем духовностью. Однако трансформация произойдет только после того, как вы погрузитесь в энергию секса полностью. Если вы будете себя сдерживать, если не сможете пройти сквозь заслон различных табу, навязанных вам обществом, то ваша энергия так и останется сексуальной и никогда станет духовной.