К аэропорту примчалось еще несколько полицейских машин, пронзая всеобщее веселье диким воем сирен. Но им достались лишь два огонька на хвосте набирающего высоту самолета, постепенно растворяющегося в ночном небе.
19 июня Америка официально заявила, что Уругвай получит сто пятьдесят миллионов долларов.
Глава 15Вы не можете меня спрятать
По пути на Ямайку мы с Рафием заехали в Майами и поэтому прибыли в Монтего Бэй уже после Ошо. От жары у меня кружилась голова. Кроме того, буквально накануне я ходила к зубному. Мне вскрыли корневой канал, и теперь боль пульсировала так сильно, что я была готова кричать.
Нас должны были встретить в аэропорту и отвезти в дом, который нашла для Ошо Аруп, стойкая и преданная саньясинка. Ей пришлось работать сразу с обеими тираншами, приближенными к Ошо, – Лакшми и Шилой, и, несмотря на это, ей все же удалось остаться неисправимой оптимисткой. Теперь она поддерживала связь с Хасьей и Джайешем, находившимися в это время в Португалии. Узнав, что в Уругвае стало небезопасно, она немедленно вылетела на Ямайку и нашла для Ошо целый дом, принадлежавший какому-то знаменитому теннисисту. Это было продолговатое бунгало, с бассейном и прекрасным видом на остров.
Большая часть наших друзей осталась в Уругвае. Они доделывали дела, связанные с домом, и просто ждали дальнейшего развития событий. Люди в Уругвае, с которыми мы встречались, подали на правительство иск, даже не столько из-за того, что Ошо не продлили визу, сколько потому, что власти уничтожили веру в свободу их родной страны. Было больно осознавать, что Уругвай – всего лишь марионетка в руках «людей с севера», так они называли американцев.
Сразу после перелета нас ждали хорошие вести: Ошо дали туристическую визу в Кингстоне на Ямайке. Все прошло гладко, без приключений. Однако ровно через пять минут нам вновь пришлось хвататься за голову: спустя десять минут после того, как самолет Ошо приземлился, в этом же аэропорту показалось военное американское судно. Это было уж очень подозрительно. Анандо видела, как он приземлился, и, пока из него выходили двое в штатском, быстро довела Ошо и всех остальных до выхода и посадила в такси. Мы знали, что наши телефоны прослушиваются. Как-то Анандо спросила у Ошо: «Почему эти люди подслушивают наши разговоры? Они что, хотят получить духовное наставление?»
И вот мы прибыли в дом теннисиста. Немного посплетничав, я удалилась к себе в комнату, которую делила вместе с Анандо. Комнатка была маленькой, но благодаря кондиционеру в ней было освежающе прохладно. Я взглянула на сервант, размышляя, стоит распаковывать вещи или нет. Затем приняла таблетки от зубной боли и уснула на целых четырнадцать часов.
Утром, когда я завтракала, кто-то громко постучался к нам в дом. Я выглянула в окно и увидела шестерых высоченных мужчин, в брюках цвета хаки, с дубинками в руках. Это были местные полицейские. Анандо решила с ними поговорить. Настроены они были явно агрессивно. Грубым тоном они приказали всем, кто вчера прибыл на Ямайку, выйти с паспортами! Анандо их заверила, что все наши визы абсолютно легальны, и спросила, в чем собственно дело. «Вы должны покинуть остров! Немедленно!» – прозвучал резкий ответ.
Когда они ушли, Анандо позвонила Аруп, остановившейся в отеле по соседству. Та тут же связалась с теннисистом, владельцем виллы. Поскольку у него были связи в правительстве, Анандо надеялась, что он поможет. Даже нам казалось, что произошла какая-то ошибка. В течение двух следующих часов мы совершили огромное количество звонков. Мы звонили знакомым нашего знаменитого теннисиста в надежде, что кто-нибудь из них сможет помочь. «Странно, – удивленно развел руками наш друг, – но, как только я представляюсь, мне тут же сообщают, что такого-то и такого-то сегодня нет. Такое впечатление, что сегодня просто никто не работает, хотя и дома их тоже нет. Не могу дозвониться ни до кого, кто мог бы помочь».
Еще через два часа вновь прибыла полиция. На этот раз я все поняла, и мое сердце ушло в пятки. Они забрали наши паспорта и аннулировали визы. К счастью, нам удалось сделать так, чтобы Ошо не было видно. Ему не пришлось стоять на крыльце под палящими лучами солнца. Полицейские были очень агрессивны, но в их лицах угадывался так хорошо знакомый нам страх. Может быть, они так же, как американцы, индусы и полицейские с Крита, думали, что перед ними опасные террористы?
Когда Анандо спросила, почему мы должны покинуть страну, ей просто ответили: «Таков приказ». И все же Анандо настаивала на более полной информации. Тогда полицейские сказали, что приказ поступил в соответствии с Актом национальной безопасности. Ошо должен улететь с острова до наступления темноты.
У нас не было самолета, и мы не знали, в какую страну нам лететь! Естественно, мы не могли оставаться и на Ямайке, потому что боялись за Ошо.
Клифф, тот самый пилот, который встретил Ошо в Дубаи с раскрытым зонтом, тут же начал обзванивать всю Америку в надежде найти чартерную компанию, которая согласилась бы отвезти Ошо в какую-нибудь страну. Большинство компаний, узнав, кто будет их пассажиром, попросту отказывались. А скрыть имя пассажира было не так-то просто. К тому же очень трудно нанять самолет, когда не знаешь, куда летишь. Любой перелет нужно планировать заранее, ведь нужно найти пилотов, согласовать маршрут и договориться с принимающей стороной.
Хасья и Джайеш пытались получить для Ошо визу в Португалию, но документы еще не были оформлены. Об остальных европейских странах не могло быть и речи. У Девараджа даже возникла идея поехать на Кубу. Но Ошо еще несколько недель назад сказал Хасье: «Нет, Кастро – марксист».
Из-за нашего поспешного отъезда из Уругвая и теперь еще из-за проблем с Ямайкой у Вивек кончились силы. Она сказала, что больше не хочет иметь с нами дела! Она разозлилась и заявила, что хочет уехать. И я начала нервничать. Я всегда нервничала, когда у Вивек случались приступы депрессивного настроения.
Рано утром, вместе с восходом сверкающего ямайского солнца Ошо встал и осмотрел дом. Потом он погулял в саду и обошел вокруг бассейна. Там его увидел садовник Лерой. Потрясенный видом Ошо, он воскликнул: «Это необыкновенный человек. Я никогда таких раньше не видел!»
Ошо хотел, чтобы в гостиной установили кондиционер и можно было бы возобновить дискурсы. Но теперь он сидел молча в своей комнате, а я сообщала ему о планах, которые то и дело менялись.
Мне было страшно от того, что полиция («А эти парни были настоящими полицейскими? – спрашивала я себя. – Ведь я даже не знаю, как выглядят ямайские полицейские») в любой момент может вернуться, и убьют всех нас, а в какой-нибудь «Ньюс Уик» или «Тайм» поместят наши фотографии, но кого это в сущности волнует.
Во второй половине дня Клиффу удалось зарезервировать самолет, который вылетел за нами из Колорадо. Нам оставалось лишь ждать! Самолет должен был прибыть на Ямайку в семь вечера. Соответственно, около шести Клифф, Деварадж и Рафия вместе с багажом отправились в аэропорт. С Ошо остались только Анандо, Вивек, Маниша и я. В доме больше никого не было. А дом находился в сельской местности. После семи часов каждая минута казалась нам вечностью. В доме отключили электричество, и мы сидели в кромешной темноте. «Это конец!» – подумала я.
Я отыскала свечу, поставила ее в стакан и, спотыкаясь, с трудом дошла до комнаты Ошо. Он сидел на стуле рядом с кондиционером, который, естественно, уже не работал. Обычно у нас был генератор, и кондиционер никогда не выключался, но Ошо об этом не знал. Я оставила ему свечу и вернулась в гостиную. Там ребята искали еще свечи. Все мы ждали звонка.
Пробило восемь, но нам так никто и не позвонил. Я зашла в комнату Ошо узнать, как он, но его там не оказалось. В комнате было совсем темно. Я позвала Ошо, но ответа не последовало. Несколько минут я стояла в растерянности и уже была готова закричать, как вдруг дверь в ванную открылась, и навстречу мне вышел Ошо, осторожно неся свечу, чтобы не обжечь пальцы. Я ужасно обрадовалась и вздохнула с облегчением. Ошо же выглядел абсолютно счастливым. Он был в полнейшем восторге, иначе не назовешь. Он улыбался, как ребенок, получивший новую игрушку. Я протянула ему свечку получше, но он сказал: «Нет, мне нравится эта». Я сказала, что он может обжечь пальцы, но он не хотел ее отдавать. Ошо дошел до кресла и сел. Я пристроила вторую свечу рядом и, оставив его с двумя свечками, присоединилась к остальным ребятам.
Стук в дверь вышиб меня из колеи окончательно. Однако это оказался наш теннисист. Он пришел проверить, как мы тут без электричества. С ним пришли его жена и ребенок. Я успокаивала себя, что все хорошо, что ничего ужасного не произойдет, если к нам приходят целые семьи знакомиться с Ошо.
Наконец-то раздался телефонный звонок! Самолет ждал нас в аэропорту. Мы бросились собирать оставшиеся вещи. Идя к машине, Ошо улыбался и, сложив руки в намасте, прощался с каждым, кто пришел его проводить.
Я ехала в машине вместе с Ошо и Аруп. Было решено лететь в Португалию. У матери Аруп, Гиты, тоже саньясинки, в Португалии был дом, и хотя он был слишком мал для Ошо, мы, по крайней мере, точно знали его владелицу.
Португалия была последней нашей надеждой, туманно представляясь нам окончанием нашего путешествия. Вместе с тем мы боялись, что Ошо все же придется вернуться в Индию, а в связи с нашим последним печальным опытом пребывания в этой стране такой исход дела казался нам наихудшим из всех возможных. Ведь тогда его западные ученики не смогут к нему приезжать.
Мы вылетели в Португалию и приземлились в Испании!
Произошла какая-то ошибка в согласовании рейсов. Но ничего плохого в этом не было, просто небольшое недоразумение. Мы спокойно просидели час в аэропорту Мадрида, пока шла заправка нашего самолета. В Лиссабоне нас встречали Хасья и Джайеш. Благодаря задержке в Испании в Португалии уже все было готово к нашему приезду. Ошо без проблем получил визу и прошел паспортный контроль. Если бы кто-то знал о наших планах, то, возможно, все было б