— Владимир Федорович, вы ведь незлобивый человек. И я думаю, что это просто не ваша тайна.
Но почему вы должны страдать за чужие интересы?
Он сел на стул, придерживая колено. Закряхтел. Из рассеченной мочки уха сочилась кровь. Вроде и бил несильно.
— В этом разница между нами, Артем, — проговорил он. — Вам, может быть, наплевать, но для меня это совсем не чужие интересы, а интересы государства. Государства, которому я служу.
— Да, тут вы правы. У вас есть чему служить. — Я обвел взглядом обстановку квартиры, дорогую мебель, стильное оформление. — А мне приходится служить только самому себе. По той простой причине, что для государства, которому вы служите, я лишь винтик и пушечное мясо. Или — без высокопарных слов — просто никто. Да. И на вашем месте я бы все-таки служил народу, а не государству. Это, к сожалению, пока еще разные понятия. Так вы скажете, зачем я вам понадобился тогда? Или мне приступить к более серьезным мерам?
Он помолчал. Он попытался разогнуть ногу. Он посмотрел на свои сломанные пальцы. Он был неплохим человеком и совсем уж не дураком.
— Пришло распоряжение из Специальной комиссии по Техническому Надзору. Вы ставились на особое положение. И ваше исчезновение могло трактоваться неоднозначно.
— При чем тут ТехНадзор? — Мне стало совсем уж неуютно.
— Я не знаю, но это как-то связано с их работами и, — Стройгуев впервые посмотрел мне прямо в глаза, — с вашей электронной почтой.
— То есть?
— То есть их там что-то заинтересовало. Понятно? Я не знаю что, я не знаю почему… Как вам известно, Технадзор занимается проблемами искусственного разума и искусственного развития человека. Пришло распоряжение обеспечить вас работой. А тут вы пропали. Я должен был выполнить распоряжение вышестоящих инстанций. Поверьте мне, я не желал вам ничего дурного. Мои люди доставили бы вас в мой кабинет, мы бы поговорили — и все… Все.
— Личная электронная почта просматривается?
— У всех и каждого, Артем. — Он устало посмотрел на меня, баюкая больную руку. — В каком мире вы живете?
Мы покинули улицу раньше, чем подоспела милиция.
Я окончательно оказался вне закона.
Странная штука жизнь. Останься я тогда дома, ничего этого не было бы. Я преспокойно работал бы на министерство и на Технадзор, получал зарплату. Не перестарайся тогда Стройгуев в своем служебном рвении, не ударься я в панику…
Странная штука жизнь.
— Тормозни на проспекте Парламентариев, — сказал я Кроту.
Костя посмотрел на меня, но ничего не сказал, видимо, вспомнил мой разговор с Тройкой.
— Это ж крюк! — возмутился Крот.
— Мне плевать. Делай свое дело.
Крот что-то пробормотал по поводу мяса. Но неразборчиво. К счастью. У меня было крайне плохое настроение.
— Что дальше7 — спросил Костя.
— Дальше, если я не выйду или не свяжусь с вами через двадцать минут, то действуйте по усмотрению. Лучше езжайте по делам. Мне нужно войти одному, — ответил я и положил рядом с Мартином свою «беретту» и «стечкина».
— Уверен? — спросил Костя.
— Угу… Абсолютно… Во всем, кроме одежды. Если не ошибаюсь, Тройка в таком костюме мусор выносит.
— Мусор?
— Ну или что-то подобное…
— А зачем ты его надел?
— Ты думаешь, был выбор? Таманский ничего не ответил.
Дом 238 на проспекте Парламентариев оказался центральной фигурой в архитектурном ансамбле всего проспекта. Это было нечто огромное, черное с серебром, в стекле и с непонятными, словно бы висящими в пространстве формами.
Двери открылись с глухим чмоканьем.
Эти люди не полагались только на охранные автоматические системы. На входе меня остановил охранник. Один. Второй оказался сзади. А третий чуть сбоку в секторе, из которого можно было накрыть огнем весь вестибюль. Не знаю, были ли другие, я их не заметил. Но скорее всего были. Судя по обилию зеркал, возможно, с односторонней проницаемостью.
— К кому? — спросил охранник.
— К Антону. От Ильи.
Второй охранник, тот, что стоял позади, сделал шаг в сторону и что-то забормотал в микрофон на лацкане пиджака.
Потом были длинные коридоры, несколько проверок и снова коридоры. Несколько скоростных лифтов.
И наконец двери кабинета где-то в верхнем секторе этого небоскреба.
— Ваша машина стоит в квартале отсюда? — спросил высокий человек средних лет с длинными светлыми волосами.
— Возможно, — ответил я.
— Газик, потрепанный такой.
— Вероятно, наша.
Человек уверенно кивнул и протянул руку:
— Антон.
— Очень приятно, Артем. — Рукопожатие у него было сильным, но не костоломным. Мягкое, как бы осторожное, но в нем чувствовалась сдерживаемая твердость.
— Ваша машина стоит под знаком. Кто у вас за рулем?
— Кибер, — ответил я.
Антон хмыкнул, что могло быть как одобрением, так и наоборот.
— Вы сказали, что пришли от Ильи. Он что-то хотел передать?
— Да. Он просил передать, что ему нужна команда. И что он на второй точке.
— И все?.. — слегка настороженно спросил Антон.
— Нет, еще он просил передать, что пора выдирать дрын. И… и караул…
— Устал! — воскликнул Антон.
— Ага…
— Замечательно. — Антон бухнулся в кресло возле окна и кивнул мне на другое. — Вы вместе с ним?
— Да.
— И вы понимаете, куда вы пришли?
— В общих чертах…
— Ну вот и замечательно. Теперь скажите мне такую вещь: что мы ищем у японцев?
— Насколько мне известно…
— Вам нужно оружие?
Я слегка опешил от откровенности этого предложения.
— Насколько мне известно…
— Нужно. — Поставил точку Антон. — У меня есть очень неплохие связи в оружейных точках. Сегодня к вечеру у вас будет команда и необходимая амуниция. Хм… И передайте Илье, что к моменту операции… Пусть он свяжется со мной по этому поводу. К моменту операции мы постараемся, чтобы вокруг не было… эээ… чтобы государство проводило политику невмешательства и вообще, по возможности, занималось своими государственными делами, которых у него в достатке. Мы поняли друг друга?
— Думаю, да.
— Это хорошо… — сказал Антон тихо. — Это очень хорошо. Передайте Илье, что все будет в порядке. Спасибо вам, Артем. Вы нам очень помогли.
Когда двери за этим странным молодым человеком закрылись, Антон крутанулся в кресле. Встал. Подошел к огромному окну и сказал со странной интонацией в голосе:
— Если государство не может, наконец, разобраться с иностранной криминальной интервенцией, то это должны сделать мы. — И он улыбнулся. Помолчал и сказал, глядя на город сверху: — Эй, скоро будет очень шумно!
Когда я подошел к нашему фургончику, Таманский откровенно посматривал на часы.
— Ты хоть с пользой провел время?
— Да… С интересными людьми общался, — ответил я и взяв в руки «беретту», спросил: — Куда там дальше?
Костя ничего не ответил, а только толкнул Габбера в спину, и мы тронулись.
35. Константин ТаманскийНезависимый журналист34 года
Как я и думал, эти ребята разыгрывали свою карту. И делали это показательно нагло, ничуть не скрываясь. Тройка-Илья решил пригласить наконец своих мордоворотов из подмосковной на помощь. Что ж, пусть приглашает. Больше народу — веселее. Пусть японцам икнется. Сейчас я был готов подписать договор с дьяволом, не то что с Тройкиными патронами. К тому же все, что я о них знал, меня ничуть не коробило: делают люди свои дела как могут, только и всего.
Не вышло бы внутренних разборок прежде чем следует. Вон как Артем на киберов зыркает… Да и стоило Лота помянуть, его чуть не стошнило.
Знает, что ли? Ладно, потом спрошу. Если не забуду.
Я даже не сразу заметил, что фургон опять остановился. Крот посмотрел на нас, словно на группу умственно недоразвитых ребятишек, которых он привез на экскурсию, и сказал:
— Второй адрес. Я так понимаю, наша помощь требуется.
— Почему?
— Ментовский дом. Тут охрана. Охрана пустяковая, но все-таки…
Я пожал плечами — а зачем, собственно, я их вызывал? Пусть поработают чуток.
Габбер остался в машине, вернее, выбрался из кабины и принялся ковыряться в двигателе. То ли маскировался, то ли у него и впрямь что-то там барахлило… Судя по виду фургона, вполне могло.
— Так, ждите. Сейчас охрану уберем, — сказал Крот и исчез в подъезде.
Безмолвный Грифон устремился за ним, но уже через минуту высунулся обратно и сделал приглашающий жест. Внутри, за стойкой, свисал с вертящегося кресла милиционер, автомат валялся на полу. Второй милиционер сидел на полу возле отопительного радиатора, к которому Крот и пристегивал его наручниками. Быстро работают боевики Лота, ничего не скажешь. Интересно, на кого потом это происшествие спишут?
— Смена когда, мясо? — спросил Грифон того, что был за стойкой.
Милиционер открыл один глаз и сказал:
— Через двадцать минут, бля…
— Чудно. — Грифон еле заметно щелкнул его пальцем где-то за ухом, и милиционер вырубился.
Мы поспешили вверх по лестнице, широкой, покрытой коричневым шершавым пенолом, отлично скрадывающим шаги.
Спрогис брился. Когда дверь, неожиданно хлипкая для ментовского дома, вылетела вместе с обломками пластикового косяка, он стоял перед зеркалом и накладывал на щеки розовый крем-депилятор. Облачен господин полковник был в стильные боксерские трусы в клеточку, но при виде нас ничуть не испугался. Он спокойно продолжал намазываться кремом, только кивнул мне по-приятельски.
Крот, который и высадил дверь, обернулся ко мне:
— Этот?
— Этот. Погуляйте пока в коридоре, посмотрите, чтобы никто не влез, — велел я.
Крот молча вышел, Мартин и Артем сделали небольшую паузу, но тоже удалились.
— Дверь зачем сломали, блин? — спросил полковник, завинчивая тюбик.
— Привычка у людей, — ответил я, не опуская «беретту». В трусах-то он в трусах, но мало ли что выкинет. Мужик крепкий, брюхо не свисает, мышцы те еще, видать, биостимуляторы принимает и в зале работает регулярно.