– Да спрашивайте, ради бога, – ухмыльнулся Антон.
– Вас и мысли учили читать?
– Несложно догадаться, о чем вы думаете.
– Тогда – про Конго. Вы долго там жили?
– Три года. Работал по контракту.
Антон не стал уточнять, по какому, и сам задал вопрос, который беспокоил его:
– А вы живете здесь одна?
«Красивая женщина, – думал он, – наверняка у нее кто-то есть». Обручального кольца на пальце он не увидел, но это ни о чем не говорило. Антон с опаской ожидал ответа, потому что появление в этой квартире постороннего не сулило ему ничего хорошего.
– Я здесь не живу, – ответила Майя. – Эта квартира досталась мне в наследство, я ее сдаю. А сама обосновалась недалеко от работы. Жильцы недавно съехали отсюда, так что вам очень повезло.
– А где вы работаете?
– В ювелирном салоне.
Белов недоверчиво поднял брови.
– Правда-правда, – заверила Майя. – И если бы вы вздумали уверять меня, что перевозите ценное муранское стекло, то пробыли бы в этой квартире очень недолго.
– Вы спрятали камни?
Он знал ответ на этот вопрос, но предпочел услышать от нее.
– Конечно, спрятала! А вы думали, я оставлю их валяться в ванне? Пускай послужат гарантией того, что вы честно расплатитесь со мной и с Верой. Кстати, если вздумаете меня убить, то вашего ценного груза вам точно не найти.
– Зачем мне вас убивать?
– Мало ли… Убрать опасного свидетеля.
– Какой вы свидетель! – отмахнулся Антон. – Вы ничего не видели, ничего толком не знаете… Как свидетелю вам грош цена.
Из чувства противоречия Майю охватило желание защитить свой свидетельский статус и доказать, что она прекрасный свидетель, замечательный свидетель, что таких свидетелей еще поискать! Но тут же осознала противоестественность этой позиции и не стала возражать.
– Вы консультант? Продаете украшения? – спросил Антон.
– Нет, я их делаю. Но мы с вами, кажется, начали говорить о вас, а не обо мне.
– Хорошо, – покладисто согласился он. – Давайте поговорим обо мне.
Майя хотела задать множество вопросов, но почувствовала, что ее одолевает сон. Веки слипались, голова отяжелела. Что он такое с ней сделал, этот чертов перевозчик?!
– Слушайте, вы опасный человек, – удивленно пробормотала она, борясь с желанием немедленно закрыть глаза и упасть на постель. – Вам же ничего не стоит… усыпить… кого угодно… просто поздоровавшись с ним за руку…
– Для вас – не опасный, – вполголоса сказал Антон. – А сейчас встаньте и идите к себе. Я не смогу вас перетащить, если вы уснете здесь.
Майя встала, с трудом добралась до своего диванчика и свалилась на него, не раздеваясь. Через минуту она уже спала.
Сон ее был крепким. Поэтому она не слышала, как Антон поднялся, вошел в кухню и остановился, не включая свет. Он постоял немного, пока глаза не привыкли к темноте. Женщина дышала ровно и спокойно, и Антон не опасался, что она проснется.
Белов присел на корточки, тщательно обследовал плинтус и нашел кусок, легко отходивший от стены. Обнаружив тайник, он вытащил бриллианты, пересчитал. Снова бросил задумчивый взгляд на спящую. Пока что она нужна ему. Значит, не стоит ее пугать: пускай пребывает в заблуждении, что полностью его контролирует.
Антон вернул камни на место, закрыл стену плинтусом и бесшумно вышел из кухни.
Через пару дней Майя снова увидела девушку, приносившую бриллианты. Она пришла за готовым ожерельем. Сема Дворкин справился с работой в кратчайшие сроки, отложив все остальные заказы.
– А чо, по-моему, недурно получилось, – оценила девица, глядясь в зеркало.
Она приложила ожерелье к себе. Над черной майкой с нарисованным на ней черепом украшение смотрелось экстравагантно.
– Нам приятно было работать с вами, – заверил Моня. – Если вы решите заказать у нас еще что-нибудь, мы будем очень рады. Тем более, у вас такой талант! Вы не думали связать свою жизнь с профессией ювелира?
– С вами, что ли? – удивилась девица.
С губ Мони едва не сорвалось «Боже упаси!», но в последний момент он сдержался. «Профессионал», – уважительно подумала Майя.
– Я хотел сказать, что вы могли бы найти практическое применение вашим способностям. Многие ювелирные дома были бы рады заполучить такого дизайнера.
– А, это… – протянула девица. – Надо подумать. Вообще-то я правда дизайнер по образованию.
– Но по призванию вы – ювелир! – заверил Верман. – Приходите, обязательно приходите к нам еще!
– Дядя, с чего ты рассыпался перед этой теткой как бисер? – подозрительно спросил Яша, когда в салоне не осталось клиентов. – Сема вклепал ей камешки, это я понимаю. Но откуда такой запал?
Верман отмахнулся:
– Ай, Яша, от тебя столько вопросов, что у меня нет столько слуха. Займись делом и не мельтеши.
– Нет, все-таки объясни! Майя, ты ее видела? Силиконовая долина, холмы, я все понимаю… Но дядя, кажется, никогда не питал пристрастия к искусственным материалам.
– Времена меняются, – вздохнула Майя.
Ей и самой хотелось узнать, отчего Моня вел себя с девушкой так, словно она – бесценная клиентка, хотя видел ее первый раз в жизни. Может быть, он заметил что-то, недоступное им?
– Бриллианты у нее прекрасные, Яша, – добавила Марецкая. – А она, кажется, даже толком не понимает их стоимости. Приехала к нам с камнями на десять миллионов – и без охраны.
– А откуда у леди такие камушки? – осведомился Яша.
– Кажется, отец оставил в наследство.
– Отец?! – Яша расхохотался так, что затряслась его огненная шевелюра. – Я вас умоляю! Дядя, и ты проглотил эту байку о папе?
– Я скромный ювелир, я верю своим клиентам, – возразил Моня. – Может быть, девушка немного и приврала. Может быть, у нее нашелся щедрый друг, почему бы и нет? Но какая нам разница! Мы же не полиция нравов, чтобы читать морали бедной девушке!
– Хорошо, что ты сказал о полиции! – воскликнул Яша. – Я боялся говорить при тебе это слово, но теперь вижу, что можно! А что ты сразу кидаешь брови на лоб? Все молчат, но я спрошу громко, как детсадовец со стульчика: ты уверен, что к нам сюда не придет прокуратура?
Верман начал закипать.
– Яша, к нам сюда может прийти только «Скорая помощь», потому что ты сделаешь из меня психического! При чем тут прокуратура?! При чем?! Если мы помогли хорошей клиентке за небольшой процент сделать, как она хочет, то разве мы в чем-то виноваты? Подумай об этом и больше не терзай мне голову. Она и так через тебя пухнет, как беременная.
Яша подумал над тем, что ему сказали. Но по лицу его было видно, что Моня не убедил его до конца.
– Дядя, я поступлю в институт, – торжественно сказал он. – Получу юридическое образование. И когда я его получу, то приду к тебе и скажу, в чем ты был не прав. Жди!
Моня схватил себя за голову и начал раскачиваться на месте.
– Он хочет поступать на юридический! Боже, ты слышишь – этот мальчик хочет поступать на юридический! Какой юридический, когда ты готовый практикующий хилер: дядю режешь без ножа. Иди в медицинский, не разбазаривай талант!
Конец их спору был положен самым неожиданным образом.
Дверь распахнулась, и в салон вошел кряжистый мужчина с грубым лицом. В толстой коже виднелись ямки, как в кожуре мандарина. За ним следовали еще два человека, но на них никто даже не посмотрел: все взгляды были прикованы к первому вошедшему.
Его гладкие волосы были зачесаны на затылок, открывая невысокий лоб. Волосы блестели от геля так сильно, что вошедший казался облитым сиропом. Сочетание итальянской прически с физиономией типичного среднерусского бандита произвело на Майю неожиданное впечатление: ей срочно захотелось оказаться как можно дальше от этого места. Она не была трусливой, но этот человек с идиотской прической внушал ей страх.
Она бросила взгляд на Моню, надеясь получить поддержку, и с изумлением увидела, что Верман тоже испуган. Он не трясся как осиновый лист и даже не побледнел, но Майя достаточно хорошо знала его, чтобы понять: шефу не по себе.
– Здравствуйте, Николай Павлович, – сказал Верман, сохраняя достоинство. – Всегда рады видеть вас в нашем салоне.
«Николай Павлович»? Что-то знакомое… Майя напрягла память. И, кажется, она уже видела это лицо… Где?
– У меня к тебе есть разговор, – оборвал Вермана гость.
– Хорошо, – покладисто согласился Моня. – Прошу вас, пройдемте ко мне.
Он открыл дверь своего кабинета и незаметно кивнул Семе. Тот вышел из «аквариума» и присоединился к Верману. Теперь они оба стояли рядом: маленькие толстячки, смешливые Шалтаи-Болтаи. Вот только лица обоих были слишком серьезны.
Воздух вокруг словно наэлектризовался. На Майю никто не смотрел, так же, как и на Яшу, застывшего напротив. Но она знала: стоит им обоим пошевелиться, и те двое, что сопровождали Николая Павловича, отреагируют очень быстро.
– Вы хотите побеседовать наедине? – осторожно уточнил Верман. – Или я могу попросить моего коллегу присутствовать?
– Твой коллега пригодится, – усмехнулся гость. И, судя по выражению лица Семы, этот ответ его не обрадовал. Майя нутром чувствовала, что он предпочел бы никогда не пригождаться человеку по имени Николай Павлович.
– А еще при нашем разговоре будет присутствовать Алиночка, – тяжело добавил гость. – Витя, пригласи Алину.
Один из сопровождающих вышел. Остальные замерли. Майя не знала, кто такая Алина, но догадывалась, что ничего хорошего от этой женщины не приходится ожидать.
Казалось, расслабленным в их компании чувствовал себя только гость. Николай Павлович так и стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы, и смотрел пустым взглядом сквозь стену. Майя видела через окно, что к ним собирается зайти покупатель, но у входа его поймали двое мужчин в коротких куртках и завернули обратно.
«Охрана внутри, охрана снаружи, – отметила она. – Да кто он такой, этот Николай Павлович?! И где Алина?»
Ответ на последний вопрос она получила быстро. Охранник распахнул дверь, и в салон, цокая каблуками, вошла девушка.