«Всё? — с усмешкой переспросил Чжао-цзы. — Откроешь мне всё?»
«Всё, что захочешь! Умоляю…»
«Что захочу я? Или, может быть, только то, что захочешь открыть ты? Не лукавь, колдунья. Зачем мне твои полуоткровения, если скоро я буду знать о тебе и твоих тайнах больше, чем знаешь ты сама, и если вся твоя сила станет частью силы моей Стены?»
Исказившееся лицо скрылось в камне. Камень отсёк безмолвные крики, снова застыл и обрёл былую прочность.
Чжао-цзы поставил ногу на плиту, поглотившую пленницу.
Произнесено ещё одно заклинание. Вычерчен в воздухе ещё один магический знак… Через камень ему открылось, как Стена начинает потрошить колдунью. Утопленная в кладке пленница впадала в недомертвое-недоживое состояние. Перед ведьмой западных варваров наяву открывался кошмар Диюйя.
Великая Стена была сейчас как великая Тропа мёртвых. Только Тропа, лишённая спасительных искр, которые прокладывают путь живым и оберегают их от беспросветного мрака. Мёртвая суть слуг и стражей Стены, сотни и тысячи лет назад вмурованных в кладку, вытягивала жизнь и силу колдуньи и пыталась отщипывать кусочки из её памяти.
Чжао-цзы отчётливо ощутил боль и ужас женщины. И холодную тьму Диюйя, стискивавшую ведьму в каменных объятиях. И вялость в мыслях и членах живой лишь наполовину пленницы. Он видел множество чёрных рук, тянущихся к её голове и к её плоти. Проникающих внутрь, копошащихся там, отдергивающихся и тянущихся снова, снова, снова… Ищущих. Находящих…
Магический щит колдуньи ещё действовал, отгораживая её от посягательств извне. Но такая защита хороша для живых и против живых. А когда тобой, беспомощным и полумёртвым, занимается мёртвая Стена, проку от него немного. Незримый щит уже начинал крошиться и разламываться.
Теперь оставалось только ждать. Чжао-цзы не знал точно, сколько сумеет продержаться в Стене колдунья, но был уверен, что не очень долго.
Конечно, потребуется некоторое время, чтобы окончательно сломить защиту упрямой полонянки. И за этим процессом отрадно было бы понаблюдать. Чжао-цзы не отказал бы себе в таком удовольствии, но сейчас у него имелись другие дела.
Феодорлих и Огадай, наконец, закончили совещаться. Тимофей, стоя возле Угрима, напряжённо наблюдал за этой парочкой.
Вперёд выступил латинянский император.
— Скажите, князь, ведь расстояния для Тёмных Троп не имеют значения, так?
— Так, — не стал спорить Угрим.
— Значит, двигаясь по Тропе, мы можем обогнуть ханьскую Стену, сколь бы длинной она не была, а затем…
— А зачем? — невежливо перебил его Угрим.
— Что? — не понял император. — Что «зачем»?
— Зачем нам её огибать?
В разговор вмешался Огадай.
— Урус, ты же не можешь быть глупым настолько! — не выдержал хан. — Обойдя Длинную Стену, мы ударим по ханьцам с тыла. Или с двух сторон сразу.
Угрим покачал головой.
— Ничего не получится. Сила Стены пробуждена, и Стену охраняет колдун с двумя Чёрными Костьми.
Феодорлих и Огадай молча ждали продолжения. Тимофей ждал тоже.
— Стена сильна сама по себе, — вновь заговорил Угрим. — Сильна сама по себе и каждая Кощеева Кость в отдельности. А мощь Стены и двух Костей, слившись воедино по воле опытного чародея, преумножаются многократно.
— И что с того? — осторожно спросил Феодорлих. — Объясни, князь, почему мы не можем просто обойти Длинную Стену?
— Да потому что так просто чужому колдовству извне за Стену теперь не попасть.
— Отчего же, урус? — нахмурил брови хан. — В чём секрет этой Стены?
Угрим вздохнул.
— Это не обычная линия укреплений. Стена поставлена только на одной границе, но её незримая тень падает на все царства, лежащие за ней.
— Не понимаю! — тряхнул головой Огадай. — Я никак не могу понять, что ты хочешь сказать, коназ!
А вот Феодорлих притих и нахмурил лоб. Тимофею тоже казалось, будто он начинает понимать…
— Стена не только преграждает подступы к западным и северным рубежам ханьских земель, — принялся объяснять хану Угрим. — Её силы хватает теперь, чтобы защитить все эти земли, чтобы отбросить от них чужие колдовские пути и повернуть вражеские армии. Ханьские царства отныне — закрытый мир, в который есть только один путь: через Стену. С какой бы стороны не были протянуты Тёмные Тропы, они всё равно откроются перед Длинной Стеной. Откуда бы ни пришёл враг, ему придётся штурмовать Стену.
— Как сложно… — пробормотал Огадай. Хан заметно сник.
— Ничего сложного, — возразил князь. — Одолеть хозяина Стены можно лишь взойдя на Стену.
— И что нам остаётся? — взглянул на Угрима Феодорлих.
— То же, что мы и намеревались делать раньше, — пожал плечами Угрим. — Открывать Тёмную Тропу и перебрасывать воинов к Стене. Но только выводить их в отдалении от неё. На безопасном расстоянии собирать войска. Разбивать осадный лагерь. А потом — идти на штурм обычным путём.
— Хорошо, коназ, — Огадай задумчиво свёл брови. — Ханьская Стена длинная. Чтобы оборонять её всю, противнику нужно рассредоточить силы. Мы же ударим единым кулаком. Ударим туда, где не будет вражеского колдуна и где будет немного воинов. Вряд ли малочисленный гарнизон удержит Стену, пусть даже и укреплённую магией.
Угрим усмехнулся и покачал головой:
— По Стене расставлены дозоры. Да и сама она даст знать своему хозяину о нападении. Если ханьский колдун способен управлять силой Стены, значит, он сможет и слушать её.
— Ну и что с того? — фыркнул Огадай. — Всё равно быстро собрать всех своих воинов в нужном месте он не успеет.
— Успеет, — возразил Угрим. — Во-первых, хозяин Стены, в отличие от меня, сможет протягивать свои Тропы куда и когда угодно. Стена ему в этом не помеха. А во-вторых…
Князь вздохнул.
— Сама по себе Длинная Стена тоже является колдовским путём. Тот, кто пробудил и подчинил себе её силу, сумеет перебрасывать любое количество воинов на любой её участок.
— Как по Тропе? — не поверил хан.
— Как по Тропе, — кивнул Угрим. — И даже быстрее. Я видел Стену. По ней проедут, не мешая друг другу, две повозки или шесть-семь тяжеловооружённых всадников. Или пройдут десять пехотинцев, поставленных в ряд.
Всё верно. Тимофей хорошо помнил, как выглядит ханьская Стена. Она как минимум вдвое шире Тропы. А значит, по ней, действительно, можно перемещать воинов быстрее и в большем количестве.
— Куда бы мы не ударили, нас всюду встретит сильный гарнизон и ханьский маг, — сказал князь.
И после недолгой паузы добавил:
— Легко не будет. Ханец силён. Воинов у него много. И, наверняка, пока мы разговариваем, к нему по Тёмным Тропам прибывает подкрепление.
Две или три секунды царило напряжённое молчание.
Наконец, Феодорлих осторожно спросил:
— Мы сможем взять эту Стену, князь? После того, как положили столько народа под назаритской цитаделью…
Угрим вздохнул.
— Когда мы штурмовали крепость ассасинов, я объяснял, что в магической войне, как и в любой другой обороняться проще, чем нападать. Старца Горы мы атаковали, используя силу двух кристаллов. У него имелся только один. Но победа нам досталась дорого.
Тимофей огляделся. Да уж, дорого — не то слово. Подступы к бесерменской крепости были усеяны трупами. Горами трупов. Бесермены, латиняне, татары лежали вперемежку. Вряд ли всех мертвецов успеют похоронить. Вряд ли вообще это будут делать.
— Теперь придётся иметь дело с ещё более сильным противником, — продолжал Угрим. — У нас три кристалла, у него — два. Само по себе это уже хуже, чем два против одного. К тому же на его стороне сила Стены. И…
Угрим вздохнул.
— И не следует забывать, что Арина тоже сейчас на его стороне. Хотя пока и в качестве пленницы. Захочет ли она ему помогать, я не знаю. Михелю Шотте Арина помогала. А здесь…
Князь потёр ладонью лоб.
— Я никак не могу понять, чего ханец на самом деле хочет от гречанки и не в моих силах предвидеть, на что согласиться она.
— Урус, не говори нам о том, как будет трудно, — насупился Огадай. — Тебя спросили о другом, Тебя спросили: сможем ли мы взять Длинную Стену штурмом? Ответь честно, как есть.
— Если я отвечу, что мы непременно победим, ты мне поверишь, хан?
Огадай смотрел на него угрюмо и зло.
— Сможем, коназ? Сможем или нет?
— Может быть, да, может быть, нет, — пожал плечами Угрим. — Я скажу другое: не штурмовать Стену мы уже не можем. Если хотим собрать все шесть Костей воедино. И если не хотим потерять свои магические кристаллы.
— Потерять? — удивился Феодорлих. — Даже так?
— Да, именно потерять. Если мы отступим сейчас, если оставим всё, как есть, ханьский чародей рано или поздно попытается взять то, что ему не принадлежит.
— Полагаю, это будет непросто, — не очень уверено пробормотал император.
— Но и не невозможно. Помнится, однажды воин, пришедший с востока, уже похитил Чёрную Кость из вашего замка. И это при том, что замок был хорошо укреплён и защищён. Защищён магическими заклинаниями Михеля Шотте в том числе.
Феодорлих поморщился, но промолчал.
— А если ханьский колдун завладеет хотя бы одной из этих Костей, — князь кивком указал на магические кристаллы, — и, тем более, двумя Костьми…
Угрим выдержал эффектную паузу.
— Тогда уже нам с вами придётся думать об обороне, а не о нападении. Так что, ваше величество, выбора нет. Сейчас я снова открою Тропу, а вы прикажите своим воинам вступить на неё. И будет лучше, если на этот раз вы вдохновите их собственным примером.
— То есть? — нахмурился император.
— То есть пойдёте впереди своих рыцарей. Хан! — Угрим повернулся к Огадаю. — Это же касается и тебя.
— Надеюсь и ты, коназ, идёшь с нами? — недружелюбно зыркнул из-под редких бровей кочевник.
— Разумеется, — кивнул князь. — Я иду. Без меня вам под ханьской Стеной делать нечего.
— Как и тебе без нас, не так ли, урус?
Угрим криво усмехнулся. Отвечать на вопрос Огадая он не стал.