Больше четырех главных ролей в голове удержать трудно. Суфлер позволяет играть любую, даже совершенно новую роль, если не боишься сесть в лужу, но Миранда берегла репутацию и не любила халтурить. Чтобы заполнить окна, она, под другим именем, брала заявки попроще: на чтение вслух и все, связанное с детскими рактивками. Своих детей у нее не было, но она продолжала переписываться с прежними питомцами. Ей нравилось рактировать с детьми, и потом, это хорошее упражнение для голоса – правильно выговаривать глупые стишки и скороговорки.
– Репетиция Кэт из «Строптивой», – сказала Миранда.
Созвездие в форме Миранды сменилось изображением брюнетки с зелеными глазами и в платье, которое по замыслу костюмера изображало наряд богатой горожанки эпохи Возрождения. У Миранды были огромные, широко распахнутые глаза, у Кэт – кошачьи, а такими глазами надо стрелять иначе, особенно когда отпускаешь язвительную остроту. Карл Голливуд, создатель и режиссер труппы, сидевший пассивно на ее «Строптивых», советовал еще поработать в этом направлении. Редкие клиенты заказывали Шекспира или даже знали эту фамилию, но как раз для них-то и стоило расстараться – все они принадлежали к категории лиц с очень высоким уровнем доходов. На Миранду такие доводы обычно не действовали, но вот что занятно: среди этих господ (богатой сексистской сволочи!) на удивление часто попадались замечательные рактеры. А каждый профессионал скажет, какое наслаждение рактировать с понимающим человеком.
Смена охватывала прайм-тайм для Лондона, Восточного и Западного Побережья. По Гринвичу она начиналась в пять вечера, когда лондонцы решают поразвлечься после обеда, и заканчивалась в семь утра, когда калифорнийцы ложатся спать. В каком бы часовом поясе ни жили рактеры, они предпочитали работать в этот промежуток. По шанхайскому времени смена начиналась в пять утра и заканчивалась после обеда. Впрочем, если какому-нибудь богатому калифорнийцу вступит фантазия рактировать до утра, Миранда охотно задерживалась в павильоне. Многие рактеры предпочитали выспаться, но Миранда еще не оставила мечту о Лондоне и ценила тамошнюю искушенную клиентуру. Она всегда приходила рано.
Когда она закончила разогреваться, оказалось, что заявка уже есть. Антрепренер – полуавтоматическая компьютерная программа – собрал девять клиентов, на все гостевые роли «Спального вагона в Женеву». Пьеса о богатых пассажирах в оккупированной нацистами Франции стала для рактивного театра тем же, что «Мышеловка»* для пассивного. Гостевые роли исполняли клиенты, более сложные – рактеры вроде Миранды. Кто-то из героев был (неведомо для остальных) шпионом союзников. Другой – тайным полковником СС. Третий – тайным евреем, четвертый – агентом ЧК. Иногда фигурировал немец, стремящийся перейти на сторону союзников. Компьютер всякий раз по-новому тасовал роли, участникам предстояло по ходу действия вывести друг друга на чистую воду.
Доля любителей была довольно велика, их плата распределялась между относительно небольшим числом профессионалов, и сумма выходила очень приличная. Миранда приняла заявку. Одного рактера пока не хватало, и она, чтобы не сидеть зря, запросила, не требуется ли где-нибудь подмена. Такая работа отыскалась. Компьютер преобразил Миранду в приятную молодую особу с модной сейчас в Лондоне стрижкой и в форме кассира Британских авиа-линий.
– Добрый вечер, мистер Оремленд, – прочла она с суфлера. Компьютер сделал голос чуть резче, слегка изменил выговор.
– Добрый вечер… э… Маргарет, – сказал мордатый брит с панели медиатрона
Он был в полуочках и сощурился, чтобы прочесть бейджик на ее груди. Галстук его съехал на бок, волосатая ручища сжимала бокал с джином. Маргарет ему нравилась. Не удивительно – ведь ее образ слепил кассовый компьютер, знающий о сексуальных вкусах и пристрастиях мистера Оремленда больше, чем он сам.
– Шесть месяцев без отпуска?! Какая скучища! – сказала Миранда-Маргарет. – У вас, наверное, очень важная работа, – продолжала она игриво.
– Ну, даже грести деньги лопатой со временем надоедает, – в том же тоне отвечал мистер Оремленд.
Миранда взглянула на программку «Спального вагона в Женеву». Если мистер Оремленд окажется чересчур разговорчивым, плакала ее роль. Впрочем, не дурак же он в самом деле.
– Сейчас самое время посетить атлантическое побережье Африки. Дирижабль «Золотой берег» отбывает через две недели. Забронировать вам каюту? И, может быть, компаньона?
Мистер Оремленд колебался.
– Зовите меня старомодным, – сказал он, – но при слове «Африка» мне вспоминаются СПИД и паразиты.
– Ах нет, сэр, только не в Западной Африке, не в новых колониях. Хотите совершить короткий обзор?
Мистер Оремленд обвел Миранду-Маргарет долгим оценивающим масляным взглядом, посмотрел на часы и, кажется, вспомнил, что она ему только видится.
– Все равно спасибо, – сказал он и отключился.
Как раз вовремя – нашелся последний рактер для «Женевы». Миранда еле-еле успела перенастроиться и войти в роль Ильзе, как оказалась в купе старинного пассажирского поезда. Зеркало напротив отражало высокую, голубоглазую белокурую бестию. Рядом лежало распечатанное письмо на идиш.
Значит, сегодня она – тайная еврейка. Миранда изорвала письмо в клочки и выбросила в окошко, следом отправила две звезды Давида, оказавшиеся в шкатулке с драгоценностями. Пьеса была полностью рактивной, любой из персонажей мог проникнуть в купе и перерыть ее вещи. Затем она подкрасилась, переоделась и пошла в вагон-ресторан. Большинство героев уже собрались. Девять любителей, как обычно, держались скованно и от смущения не могли войти в роль. Двое профессионалов пытались их расшевелить.
«Женева» растянулась на добрых три часа. Весь спектакль едва не погубил козел, подавший заявку, видимо, с единственной целью затащить Ильзе в постель. Он оказался тайным полковником СС, но настолько зациклился на своей идее, что постоянно выходил из роли. Наконец Миранда заманила его в кухню вагона-ресторана, заколола разделочным ножом и спрятала в холодильник. Она играла эту роль раз двести и точно знала, чем в поезде можно убить.
После спектакля хорошим тоном считалось собраться в Зеленой гостиной – виртуальном баре, где участники могут пообщаться «без грима». Миранда знала, что козел тоже там будет, и решила, что сегодня обойдутся без нее.
В следующий час предстояло затишье. Лондонский прайм-тайм кончился, нью-йоркцы еще обедали. Миранда сходила в туалет, перекусила и выбрала несколько детских заявок.
Дети Западного побережья вернулись из школы и бросились к дорогостоящим обучалкам. Здесь было множество коротеньких забавных ролей: за недолгое время Миранда побывала уточкой, зайчиком, говорящим деревом, неуловимой Кармен Сандиего* и омерзительно приторным динозавриком Дуги. У каждого было от силы по две реплики:
– Верно! Эм – мячик! Я люблю играть в мячик, а ты, Мэтью?
– Повтори еще раз, Виктория! У тебя получится!
– У муравьев-воинов жвалы больше и мощнее, чем у рабочих. Они играют главную роль в обороне муравейника от хищников.
– Не бросай меня в терновый куст, братец Лис!
– Привет, Роберта! Я без тебя скучала! Как понравилось в Диснейленде?
– В двадцатом веке дирижабли наполняли горючим водородом, дорогим гелием или маломощным горячим воздухом, теперь же мы делаем их буквально пустыми. Прочные наноструктуры позволяют откачать из оболочки воздух и заместить его вакуумом. Ты был на борту дирижабля, Томас?
Нелл читает Букварь; откуда появилась принцесса Нелл
– Жила-была маленькая принцесса по имени Нелл, и она томилась в темном замке посреди большого-пребольшого океана…
– Почему?
– Гарва и Нелл заточила в Темный замок их злая мачеха.
– Почему папа не выпустил их из замка?
– Папа, защищавший их от злой мачехи, уплыл в море и не вернулся.
– Почему?
– Их папа был рыбак. Каждый день он выходил в море на лодке. Море было большое и опасное, полное штормов, чудовищ и острых скал. Никто не знает, что с ним сталось. Может быть, он сделал глупость, что поплыл в такое опасное место, но Нелл научилась не думать понапрасну о том, чего не воротишь.
– А почему у нее была злая мачеха?
– Ее маму убило чудовище. Оно выползло ночью из морских глубин, проникло в хижину и хотело похитить Гарва и Нелл, тогда еще совсем крохотных. Мама сразилась с чудовищем и убила его, но на следующий день умерла от ран, прижимая к груди двух своих приемных детей.
– А почему чудовище приползло?
– Много лет мама и папа Нелл мечтали о детках, и вот однажды папа поймал в свою сеть русалку. Русалка взмолилась, чтобы он ее отпустил, и обещала исполнить любое желание. Он попросил двух детей, мальчика и девочку.
На следующий день, когда он ловил рыбу, подплыла русалка с корзиной. В корзине лежали два младенчика, как он и просил, завернутые в золотую парчу. Русалка предупредила, чтобы детям не позволяли плакать по ночам.
– Почему они были завернуты в золотую парчу?
– Потому что на самом деле они были принц и принцесса. Корабль, на котором их везли, разбился о скалы и утонул, но корзинка была легче воды и носилась по волнам, там ее и увидели русалки. Они заботились о детях, пока не отыскали им хороших родителей.
Рыбак взял корзинку, отнес в хижину и показал жене, которая от радости лишилась чувств. Некоторое время они счастливо жили все вместе, и если один ребенок начинал плакать, кто-нибудь из родителей вставал и утешал его. Однажды рыбак попал в шторм, его красную ладью вынесло в открытое море, и он не сумел вернуться к вечеру. Когда один ребенок заплакал, мама встала и принялась его качать, но когда заплакал и второй, она уже ничего не могла поделать, и поэтому из моря выползло чудовище.
На следующий день рыбак вернулся, увидел убитое чудовище, мертвую жену и невредимых детей. Он очень горевал. С той поры пришлось ему в одиночку растить обоих детей.
Однажды к дверям подошла незнакомая женщина. Она сказала, что злые короли и королевы изгнали ее из Страны-за-морями. Потом она попросилась переночевать и обещала за это делать всю работу по дому. Сначала она спала на полу, а весь день готовила, стирала и убиралась, но когда Нелл и Гарв подросли, она стала задавать им все больше и больше работы, так что под конец они трудились от зари до зари, а мачеха только покрикивала.