– Но Бонгани сказал, что вы знаете, кто отдал приказ. И чем грозит его невыполнение…
– Только в самом общем виде. Я, конечно, знаю наших руководителей, но понятия не имею, кто именно отдал приказ, который вас интересует. А невыполнение приказа грозит жестокой карой от любого начальника. Как говорила моя бабушка…
Дальше Кира слушать не стала. Обратный путь казался более легким. Может, оттого, что шли по уже проложенной и знакомой тропе, а может, потому, что обратная дорога всегда легче. У Киры даже меньше болели растертые ноги. Она поискала глазами Жака, но с ним шел и что-то оживленно рассказывал Рафаил, и она не стала к ним подходить.
– Африканское колдовство – вовсе не вымысел, – говорил Рафаил, доверительно держа Жака под руку, хотя идти так по узкой извилистой тропинке было неудобно. – Я видел знахарей, которые погружали человека в сон на несколько суток, видел таких, которые усмиряли зверей и командовали ими, как домашними животными, видел предсказателей будущего…
Они отстали и шли последними. Жак чувствовал себя неуютно и часто оглядывался.
– Боишься, что она за нами гонится? – оскалился Рафаил в неприятной улыбке. Подаренным копьем он постоянно шарил в траве, очевидно, спугивая змей.
– Кто?
– Ты знаешь, кто, – он оскалился еще шире. – Я слышал легенды про Бессмертную Анаконду, но не думал, что она такая огромная. Уверен, при таких размерах она не сможет ползти достаточно быстро, чтобы нас догнать. Да и вряд ли сможет преодолевать большие расстояния. А мы отошли уже достаточно далеко…
Они двигались по высокой траве мимо плохо пахнущего болотца, почва под ногами стала пружинить и неприятно чавкать, под подошвами ботинок появлялась вода. Казалось, что они заблудились. Хотя шли той же дорогой, и широкие спины двух «леопардов» проглядывали сквозь зелень метрах в восьми впереди.
– Надо держаться левее! – раздраженно сказал Жак. – А то за африканскими баснями ты завел меня неизвестно куда! Мы уже шли этим путем, и никакого болота не видели!
– Ты прав, – кивнул Рафаил. – Джунгли переменчивы. Только имей в виду: здесь не мы выбираем дорогу, а джунгли ведут нас, куда считают нужным!
Жак хотел возразить, но тут коричневая муть справа тяжело всплеснула, и что-то с силой схватило его за ногу. Инстинктивно он дернулся, но освободиться не удалось – будто ботинок попал в капкан. Только это был не капкан: болотная муть раскрылась, обнажив красную пасть и острые зубы, впившиеся в его ботинок.
– Крокодил! – невольно воскликнул Жак, лихорадочно нащупывая пистолет. Он знал, что при неудачном захвате, рептилия перехватит захваченную конечность поглубже, потом еще раз и еще, пока не нанесет тяжелую рану, после которой жертва перестанет сопротивляться. И понимал, что не успевает воспользоваться оружием…
Но одновременно с этим пониманием перед его лицом мелькнула рука Рафаила и острие подаренного туземцами копья вонзилось в узкий чёрно-зелёный глаз за миг до того, как кинжальные зубы сомкнулись на голени Жака. Капкан разжался, освободив ботинок, Жак отпрыгнул и упал, нашаривая пистолетом уходящую цель.
– Не надо! – Рафаил схватил его за руку. Они сидели на пропитанной вонючей водой земле и наблюдали, как раненый крокодил, извиваясь и взбивая хвостом болотную жижу, уплывает все дальше и дальше.
– Спасибо, выручил, – сказал Жак, переводя дух и рассматривая свой изуродованный ботинок. Если бы не противоминное армирование, он бы остался без ступни…
– Почему ты не дал пристрелить эту тварь?
– Сзади, в спину? Не пристрелишь, – Рафаил пожал плечами. – Мог только ранить. Хотя потом он бы, может, и сдох… Но какой смысл? Мстить безмозглому животному? Так он бы и не понял, что это ты ему мстишь! А главное…
Он замолчал.
– Что, «главное»? – переспросил Жак.
– Предупреждали ведь – не причинять вреда обитателям воды…
– Кто предупреждал?
– Что-то быстро забыл. Память короткая?
– А-а-а-а… Думаешь, это всерьез?
– Да уж серьезней некуда! Или думаешь – нет?!
– Думаю, что анаконда говорить не может. За нее этот говорил… Жрец!
Рафаил взглянул как-то нервно и перешел на страшный шепот:
– Какая разница, кто говорил! Неужели ты думаешь, что крокодил тебя случайно за ногу схватил? А про тень вины отца, лежащую на мадам Бойер, тоже забыл? Тень, которую или дочери придётся смыть, или человеку, близкому ей по крови… Ты и есть тот самый человек! Если бы не случай – лежал бы с откушенной ногой и исходил кровью!
– Да брось, – начал было Жак, но замолчал на полуслове. Пока все, что говорил Рафаил, хотя и было невероятным, но объективно подтверждалось. А его разумные сомнения – опровергались…
Впереди послышались негодующие крики «леопардов».
– Догоняем, нас зовут! – Рафаил вскочил и помог подняться Жаку. Тот прихрамывал, хотя ступня осталась невредимой, по крайней мере, по ощущениям. «Если бы не Рафаил, то все было бы так, как он описал», – подумал Жак и ощутил прилив теплых чувств к спутнику.
Недовольные «леопарды» вогнали их на место перед собой. Теперь они шли предпоследними, как и положено. Рафаил поддерживал хромающего Жака под руку.
– Я знаю, как сделать мазь, которая быстро приведет твою ногу в порядок, – сочувственно сказал он.
– Спасибо, я и так тебе обязан…
– Мы можем расквитаться, причем к обоюдной выгоде.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть очень откровенный разговор, дружище. И чертовски важный, – тон Рафаила изменился и настраивал на серьёзный лад. Это было не похоже на веселого, пропитанного сарказмом француза.
– Ну, говори!
– В этих краях у меня с прошлого раза припрятана куча алмазов. Камни необработанные, но на миллион, думаю, потянут, это если продавать быстро… Один я не справлюсь. Предлагаю тебе войти в долю. Ты помогаешь вывезти камни, и мы делим их пополам.
Жак удивился, но слушал молча.
– Не говорю о секретности – это излишне. Как только черномазые… ох, прости… наши чернокожие партнёры прознают про алмазы, – они убьют нас обоих. Эти люди не любят делиться…
– Что ты хочешь от меня конкретно?
– Твоя мадам знает, что в племени буру нашей экспедиции делать нечего. Но нам надо именно туда. Пусть она не проявляет своего знания. И потом – постарайся внушить Бонгани, что вы во мне заинтересованы…
– Кто «мы»?! – вскинулся Жак, который, как и положено, ревностно относился к своей «легенде».
Рафаил усмехнулся.
– DRM, французское правительство, да кто угодно! Главное, чтобы он знал – за мной стоит какая-то сила, я не одинокий, никому не нужный пес. Как на самом деле… К сожалению. А может быть – к счастью…
Жак тоже усмехнулся.
– Пока ты не сказал ничего такого, что вызвало бы у меня возражения.
– Значит, договорились?
– Договорились. Только имей в виду – я быстро стреляю…
«Что-то я этого не заметил», – подумал Рафаил, но сдержал саркастическую улыбку и почтительно кивнул. Настроение у него улучшилось, и ход мыслей изменился, приняв сугубо практическую направленность.
Похоже, сбывается давняя, и как он думал, несбыточная мечта. Он, наконец, доберется до камней! И разбогатеет! Он даже сможет купить бар «Колодец» – пусть бывшие сослуживцы по Легиону обзавидуются! Хотя зачем ему этот босяцкий притон? «Гусь и противень» – вот что он приобретет в первую очередь! И «Ду-Шаш» впридачу… Будет респектабельным ресторатором и хозяином игрового зала. Надо следить за барменом, поварами, официантами, крупье, договариваться с полицией и бандитами, разбирать жалобы, держать в руках персонал, поддерживать дисциплину… Да нет, это мечты голодного о сытной еде, когда разбогатеет! Надо начинать другую жизнь: купить уютный коттедж, люксовый автомобиль, яхту, арендовать самолет, путешествовать по всему миру, жить в шикарных отелях, менять элитных красоток, играть по-крупному в Монте-Карло и Баден-Бадене… Все равно денег хватит на всю жизнь, даже если придется действительно поделиться с этим Жаком…
Хотя джунгли могут внести свои коррективы. Возможно, местные духи будут более благосклонны к тому, кто служил им много лет, и приложат руку, – или что там у них есть вместо рук, – к тому, чтобы вычеркнуть компаньона из списка совладельцев. Ведь в следующий раз, когда крокодил схватит Жака за ногу, Рафаила может не оказаться рядом… Или он не увидит этого… Или отвернется… Или сам подтолкнет компаньона к зубастой пасти… Джунгли списывают людей десятками и даже костей их не находят…
– Я не пойму, Жак, на ком ты женат? – к ним подошла улыбающаяся Кира и, отодвинув Рафаила, взяла мужа под руку. – О чем вы так увлеченно беседуете? И почему ты хромаешь?
– Рафаил рассказывал мне африканские басни, я заслушался и подвернул ногу, – Жак поцеловал ее в щеку. Рафаил возражать против «басен» не стал, в разговор вступать не захотел и незаметно отстал.
Дальнейшая дорога обошлась без происшествий. Они успели вернуться до захода солнца, и настроение у всех было приподнятым. Но лагерь встретил их плохой новостью. Посреди поляны лежало тело, с головой накрытое брезентом. Так обычно накрывают трупы. Клемент Петерс сидел на раскладном стуле у входа в палатку. Вид у него был унылый.
«Чёрный леопард», стоявший в охранении, четким строевым шагом вышел навстречу и отдал честь Бонгани.
– Произошло происшествие, господин полковник, – доложил он. – Погиб сержант Зэмба. Крокодил отгрыз ему правую ногу выше колена. Хотя до этого мы внимательно обследовали местность и ни одного не видели. Даже следов не было! Не знаю, откуда он взялся…
«Леопард» показал на почти очищенный ствол пальмы, лежащий у кромки воды.
– Сержант был там, обрубал ветки, когда всё произошло… Мы пытались ему помочь, но кровопотеря была слишком велика…
– Правую ногу. Вот тебе и африканские басни, – негромко сказал Жаку Рафаил и пошел в палатку. Луи двинулся за ним. Оставшиеся «леопарды» столпились вокруг тела товарища и что-то оживленно обсуждали. Траоле подошел к ним и принял участие в разговоре, потом вернулся и переговорил с Бонгани. Тот сморщился, но кивнул – очевидно, давая на что-то разрешение.