с американцами.
— Говорят, ты какие-то шуточки отпускал в адрес Джейн,— сказал Майкл, глядя прямо перед собой. — Или хвастался,что она твоя будет. Не знаю. Я не вникал. Норебятам это не понравилось, вот они против тебя и ополчились.Не в их характере нападать исподтишка. Хотели бы, дали вморду и все. Самвел, кстати, собирался, нет?
Каждое слово, достигая сознанияБыкова, ранило его, как отравленная заноза. Он представил себе, какимиглазами посмотрит на него Джейн. А Майкл? Можно сколько-угодно переубеждатьих потом, но, как говорится, «осадочек останется». Если нападение действительнобыло делом рук спортсменов, то это была грубая, топорная работа.Для того чтобы избавиться от Быкова, было достаточно поссорить егос американцами и настроить против него Джейн. В этом случаеон попросту собрал бы вещички и покинул негостеприимный Никополь.
Быков перехватилвзгляд, брошенный на него Максимом через зеркало, и прочитал тамподтверждение своим мыслям. Тот как раз решал для себя, насколькоболезненно относится Быков к клевете против себя. Нужно было лишитьего иллюзий. Стоит шантажисту нащупать наиболее болезненную точку, как онбудет давить на нее до посинения.
— Я не против разговорапо душам, — кивнул Быков. — И на собрании мыпосмотрим на лицо Вадика. Готов спорить, что на физиономии унего остались следы вчерашней стычки. Я хорошенько врезал ему ногой,может быть, даже нос сломал.
Максим рассмеялся:
— Ох эти мне любителитеорий заговоров! Вадим, чтобы ты знал, со вчерашнего дня вотъезде. На сборах он, Дима. В Херсоне. Так что твоиутверждения голословны.
— Там был и второй, — напомнил Быков ирешил блефануть. — У него тоже отметины остались. Вот сегодняпроверим.
— Да сколько угодно! — скривился Максим. — Только незабывай, что парни — спортсмены, а не какие-то там неженки.У них без ссадин и шишек не обходится. — Иснова Майкл вернулся к доверительному тону. — Вот что ятебе скажу, Дима. Ты мне нравишься, честно. Давай выбросим всеэти мутки из головы. Я поговорю с ребятами, обещаю. Они,наверное, что-то не так поняли. Вот я пообщался с тобойи вижу: ты человек порядочный. Ошиблись парни. Сам знаешь, какэто бывает: один что-то ляпнул, другие подхватили. Просто недоразумение. Комуони нужны, недоразумения? Тебе? Мне? Да никому. В общем, проехали.Как говорится, замнем для ясности. Возражения есть?
— Нет, — сказалБыков, всегда считавший, что худой мир лучше доброй ссоры.
— Воти отлично! — искренне обрадовался Максим. — Терпеть не могу,когда свои между собой собачатся. Мы ведь в одной лодке,верно? Зачем же ее раскачивать, а? Давай не будем.
— Давай.
Быковподумал, что, скорее всего, после этого разговора новых инцидентов небудет. Все эти гребцы-яхтсмены угомонятся. Максим определенно имеет на нихвлияние, и только что он, похоже, решил пойти на мировую.Быкова это устраивало.
Они съехали с трассы и, пропетляв по стежкам-дорожкам,остановились. Отсюда нужно было идти пешком, потому что через плавнина машинах не доберешься.
Быков достал из багажника рюкзак. С этогодня ему и четверке спортсменов — Самвелу, Юре, Жене иВалентину — предстояло жить в лагере и участвовать в постройкечайки. Нужнобыло ускорять процесс, а рабочих рук не хватало.Один из подручных Шовкуна беспробудно запил, другой заболел, остальные троесрочно выехали на заработки, так что он остался с плотникоми подручными. Быков и спортсмены были привлечены поучаствовать в строительстве,чтобы успеть соорудить лодку до холодов. Майкл и Максим пачкатьруки не собирались. Вадик с двумя дружками пропадали на сборахили где-то еще. Таким образом, городская жизнь для Быкова закончилась.Как и ежедневное общение с Джейн.
Словно подчиняясь его мысленному зову,Джейн догнала Быкова и пошла по тропинке сзади, сходя натраву туда, где не мешали растения.
— Теперь мы долгоне увидимся, Дима, — сказала она. — Как думаешь, строительствоскоро закончится?
— В месяц уложимся, — ответил он. — Может,недели три.
— Долго, — заметила Джейн.
— Вы будете приезжать. Майклведь захочет знать, как у нас идут дела. Так чтомы будем видеться.
У нее вырвался нервный смешок.
— Я хотела сказать,что до начала путешествия еще так много времени. Мне ужаснонадоел этот городок.
Быков весь налился кровью, сообразив, что принял желаемоеза действительное, и частично выдав свои чувства. Сначала он почувствовалсебя тем мальчишкой, которого поймала на горячем ушлая соседка Лариса.Потом разозлился и не удержался от язвительной шпильки:
— Не забывай,что у вас романтическое путешествие, Джейн. Теперь вы будете ещебольше времени проводить вдвоем.
Она оглянулась, проверяя достаточно ли далеко Майкл,и спросила:
— Ты действительно думаешь, что это меня радует, Дима?Ты казался мне более проницательным.
— Тогда в чем дело? — тихо заговорил он. — Почему вы вместе, если ты егоне любишь? Что вас связывает? Что удерживает рядом? Ты боишьсяМайкла? Скажи только слово,и я позабочусь обо всем. Никтоне посмеет тебя обидеть, Джейн.Хочешь, я увезу тебя? Кудазахочешь.
Джейн вздохнула:
— Спасибо, Дима. Но мы не всегда можем делать,что хотим, сам знаешь. Поэтому все останется, как есть. Хотя…
Онаумолкла, и наступившая пауза показалась Быкову очень обнадеживающей.
— Что «хотя»?— быстро спросил он.
— Я была бы счастлива встретить тебяпри других обстоятельствах.
— Джейн!.. — начал Быков порывисто.
— Молчи! — потребовала она. — Мы и так заболтались. Майклу это непонравится. На самом деле ему плевать, кому я нравлюсь, ноон любит устраивать мне выговоры. Это его вдохновляет. У негозаметно улучшается настроение, когда ему удается довести меня до слезили хотя бы просто сделать несчастной.
— Ты не должна этоготерпеть. Ты красивая, умная, ты…
— Молчи, — повторила Джейн. — Хватит этих сентиментальных бредней. От них только хуже становится.
С этимисловами она отстала, незаметно присоединившись к Майклу, занятому беседой сМаксимом.
На берегу затона компанию встретил Шовкун с помощниками. Они сгордостью подвели гостей к простой на вид конструкции, представлявшей собойлиповый киль, к которому постепенно прибивались ярусы тщательно подогнанных досок,которым предстояло подняться на почти трехметровую высоту. Для удобства кильбыл погружен в глубокую яму, устланную листами нержавеющего железа. Чайкупредполагалось спустить по ним на воду, как по скользкой горке.По уверениям Шовкуна, задача была вполне по силам полутора десяткаммужчин.
Он убедил Майкла сократить длину лодки с двадцати метров допятнадцати, чтобы с ней могли управляться шесть-восемь гребцов. Для нихуже начали устанавливаться широкие прочные скамьи, сидя на которых нужнобыло упираться ногами прямо в днище, поскольку палуба на чайкеотсутствовала.
— По-хорошему надо бы садить по два человека на весло,а весел иметь хотя бы дюжину пар, — рассуждал Шовкун.— Но тогда потребовалась бы целая куча народу, которую надокормить и поить.
— У нас будет парус, — напомнил Майкл.— Мачту еще не вытесали?
— Мачта нужна сборная, шеф. Привиде турков казаки мачты снимали и укладывали на дно, чтобыиздали не заметили. Сами тоже ложились. Борта-то всего на метриз воды торчат. Попробуй разгляди такую чаечку издали. А онараз — и уже рядом.
— Нам-то зачем такие премудрости? — скривился Макс. — Ставьте обычную мачту, нормальную. Лишь бы паруснавешивать.
— Нет, — отрезал Шовкун. — Тогда сами стройте. Илина моторке плывите. Это казачья чайка, а не корыто. Кабызнал, что так повернете, то не брался бы.
Его помощники покивалив знак согласия, а потом на всякий случай пожали плечами,давая понять, что готовы принять любое мнение, лишь бы имплатили.
— Окей, окей, успокойся, Петр, — вмешался Майкл. — Будемделать все, как положено. У нас все-таки научный эксперимент, ане увеселительная прогулка.
Максиму явно не понравилось, что последнее слово осталосьне за ним. Ткнув пальцем в деревянный остов, он заметил:
—Что-то у тебя не видно разницы между передом и задом.Нос должен быть острый, а корма шире и выше. Развене так?
— А вот и нет, — возразил Шовкун, нескрывая чувства превосходства. — У чаек руль с обеих сторонразмещался, и плыть они могли хоть туда, хоть сюда. — Он показал ладонью. Это позволяломгновенно, без разворота менять курсна противоположный, всеголишь начав грести в обратную сторону. Туркиофигевали. У них корабли годами строились и не имели такойманевренности. А казаки могли хоть полсотни чаек пустить на водуза два или три месяца. Потеряли флот — не жалко,новый отстроим.
— И верфи не надо, — поддакнул Быков, прислушивавшийсяк разговору.
— Точно! — обрадовался Шовкун при виде единомышленника. — Экономнее чайки корабля не было на всем свете. Дерево,смола,чуток железа, канаты да веревки, вот и все расходы.
— Работамне не так уж дешево обходится, — заметил Майкл скислой миной.
— Посмотрел бы я на тебя, если бы тыкаравеллу строил.
Фраза вызвала смешки у рабочих, которые, впрочем, стали дружнооткашливаться, заметив косой взгляд, брошенный на них боссом.
— Мне ненужна каравелла, — заявил Майкл заносчиво. — Мне нужна чайка.
—И это правильный выбор, — улыбнулся Шовкун. — Быстроходнее, надежнееи проще корабля не было. Запорожские казаки запросто развивали скоростьв восемь узлов на одних только вёслах.
— Это сколько?— поинтересовался Юрий, приблизившийся к компании вместе с остальными спортсменами.
—Пятнадцать километров, — сообщил ему Быков. — А ты развене знал?
— Почему я должен знать?
— Разве ты на яхтене ходишь?
Спортсмены переглянулись. Юрий сплюнул и сказал:
— У нас паруса,а не узлы.
— Понятно, — сказал Быков.
— Что тебе понятно?— вызверился Жека.
— Дима! — укоризненно воскликнул Максим и покачалголовой, говоря взглядом: «Мы же договаривались, а ты опять начинаешь!»
—Я просто объяснил про узлы, — стал оправдываться Быков.
Торопясь погаситьназревающий конфликт, Шовкун выдал еще одну порцию информации: