от них на пляж вышли две человеческие фигурки, несущие надувнуюлодку. Это были Максим и Вадик.
— Вот же твари, — пробормотал Толик. — Сваливают. С общаком нашим.
— Вадик говорил, чтона рыбалку собирается, — сказал Женя тем голосом, который появляетсяу людей, когда им очень хочется, чтобы их слова оказалисьправдой. — Я спрашиваю: «Зачем лодку надуваешь?» А он такой:«Рыбки жареной охота».
— Макс с рюкзаком, — сообщил Самвел.
— Сматываются,— прошептал Женя, осознавший всю горечь этой истины и повторившийутверждение во весь голос: — Сматываются!!!
— Так вот почему Максхотел нас подальше заслать! — сообразил Толик. — Чтобы уйтипо-тихому.
— Но у них не получилось незаметно, — процедил Самвел.— И вообще теперь не получится. Камни будем на троихделить. Сторожите этих! Глаз не спускайте!
С этими словами он побежалпо пляжу, постепенно смещаяськ полосе плотного песка, отполированного волнами,где ноги не разъезжались и не вязли. Ружье он держалперед собой, подобно солдату, бегущему в атаку.
У тех двоих, которыеостались стеречь Быкова и Джейн, огнестрельного оружия при себе небыло.
Глава 24Наперегонки со смертью
Самвел успел преодолеть примерно треть дистанции, когдабыл замечен беглецами. Максим и Вадик, несшие лодку к морю,не останавливаясь, перешли на бег. Самвел упал на колено, намереваясьоткрыть огонь по бывшим сообщникам. Теперь ни у кого неоставалось сомнений в том, что они действительно задумали скрыться сдрагоценными камнями, бросив товарищей на произвол судьбы.
Быков незаметно шагнул вперед,следя одновременно за двумя охранниками и драмой, разворачивающейся у негона глазах.
Самвел, так и не выстрелив, вскочил и побежал дальше.По всей видимости, патронов у него оставалось под расчет, ион не рискнул стрелять издалека. Это было правильное решение. Забежавв воду, Максим и Вадик сразу утратили скорость, тогда какСамвел стремительно и неумолимо приближался к ним.
Когда они, оттолкнувшись, запрыгнулив лодку, Самвел находился в четырехстах или трехстах метрах —Быков, видевший всех издалека, не мог определить точнее. Двигаясь бесшумнейтени, он переместился еще на шаг ближе к Толику, разинувшемурот точно так же, как это сделал и Женя.
Самвел опятьостановился и упал на песок. Он расставил ноги циркулем дляустойчивости. Приклад упер в плечо. Хоботок ствола пошевелился, ловя цельна мушку.
В тот момент, когда прозвучал первый выстрел, лопата Быковабыла уже утоплена в песок, так что ему осталось толькопривлечь к себе внимание окриком:
— Толян!
Парень недоумевающе уставился на него.Немая сцена продлилась доли секунды. Песчаный смерч взметнулся с поднятойлопаты. Если Толик и успел зажмуриться, то все равно сопозданием. Порция песка, плюхнувшаяся на его физиономию, запорошила ему глаза,лишив ориентации в пространстве.
Вместо того чтобы оглушить его ударом поголове, Быков снова зачерпнул песок ковшом лопаты. Сначала нужно былоостановить Женю, бросившемуся вперед с ножом в руке.
Песчаный душ ослепили этого. Как только оба беспомощнозатоптались на месте, плюясьи протирая глаза кулаками, Быковвзялся за них по-настоящему. Лопатазамелькала в воздухе, производя сочные и звонкие звуки. Пустив износа кровавую струю, Толик схватился за голову и упал ничком,надеясь таким способом избежать расправы. Дав ему небольшую передышку, Быковвплотную занялся Жениной головой. Получая удары слева, справа и сверху,парень вскрикивал и пытался закрываться руками, хотя всякий раз опаздывал.В отличие от товарища, он упал не лицом вниз, ана спину, выронив при этом нож, который бы вряд лиему помог.
— Джейн, — позвал Быков. — Сможешь добраться доменя? Попробуй доползти, если получится.
— Я допрыгаю, — решила она.
Покаамериканка скакала на одной ноге, Быков позволил себе посмотреть вту сторону, где все это время звучали выстрелы. Самвел расстрелялружейный магазин и теперь перезаряжал помповик, сидя на песке сшироко расставленными ногами. То, что у него нашлись запасные патроны,было плохо, но зато он ни разу не удосужился обернуться,чтобы посмотреть, что происходит у него за спиной.
Ни Максим, ниего спутник не получили ранений, во всяком случае серьезных. Обапродолжали грести как ни в чем ни бывало, отдаляясь отберега не по прямой, а наискось, чтобы держаться подальше отСамвела. Закончив перезаряжать ружье, он вскочил на ноги и побежалдальше.
Быкова это вполне устраивало.
— Вяжи их! — скомандовал он, занявстратегическую позицию между двумя поверженными врагами.
— Чем? — спросила она.
Ееглаза лихорадочно блестели, а взгляд был совершенно безумен. Бедняжке пришлосьтак много вынести в эти последние дни, не говоря ужео всех тех испытаниях, которым она подвергалась во время плавания.
—Рви на них одежду и скручивай в жгуты, — объяснилБыков, стараясь говорить мягко, чтобы не испугать девушку сильнее, чемона уже была напугана. — Достаточно будет связать обоим рукиза спиной. В таком виде не побегаешь. И штаны спустис них до колена. Не бойся, если кто-нибудь из нихшевельнется, то сразу получит добавки. Работай спокойно, не суетись, Джейн.У нас все получится.
Она опасливо приблизилась к Толику и потянуларукав его футболки. Его рука сжалась, набирая и выпуская песоксквозь пальцы.Быков огрел его по макушке лопатой, развернув ееплашмя.
— Смелей, — сказал он. — Не бойся.
Пока Джейн вязалапуты, Быков присматривал за оглушенными бандитами, но основное его вниманиебыло сосредоточено на происходящем вдали. Самвелу удалось ранить или убитьВадика, который свалился на дно лодки, а Максим оставался невредимым,благодаря тому, что не снял рюкзак с камнями и старалсяповорачиваться к стрелку спиной. Несмотря на это, дела его былиплохи. Надувные борта лодки уже не выглядели тугими и сиделив воде слишком глубоко для того, чтобы можно было плытьбыстро, несмотря на то, что Максим работал веслом, как заведенный.
—Я закончила, — сказала Джейн и встала, опираясь на плечоБыкова.
— Молодец, — рассеянно кивнул Быков.
— Ты их убьешь?
Не нужнобыло уточнять, кого она имеет в виду.
— Нет, — ответилБыков. — Я не смогу. Безоружных, связанных… Нет, Джейн.
— Ямогу их освободить.
— Не надо. Они больше не опасны.
— Этосейчас они не опасны. А когда очнутся? И когда Самвелих развяжет?
— К этому времени мы будем далеко, — сказалБыков,взглянув украдкой на перевязанную ногу Джейн. — Все будетхорошо.
— Я не смогу идти быстро, — предупредила она.
—Сможешь, — заверил ее он и сменил тему. — Смотри,кажется, Максу приходит конец. Его лодка была пробита пулями, атеперь еще рифы. Ему не выбраться.
Максим, укрываясь от пуль иработая веслом, совсем забыл про рюкзак на своей спине, иэто сыграло с ним злую шутку. Когда он попытался преодолетьлинию прибоя над барьером рифов, полузатонувшая лодка совершенно изодралась окораллы и перестала держаться на плаву.
В белом кипении бурунов некотороевремя мелькало темное пятнышко, но вскоре оно исчезло.
— Утонул?— спросила Джейн.
— Алмазы утащили его ко дну, — сказалБыков и прикрикнул на заворочавшегося Женю: — Смирно лежать! Нешевелиться. Иначе башку проломлю.
Ему стоило большого труда придать голосу грозноевыражение, потому что, несмотря на все, что натворили парни, онне мог не испытывать жалости к ним сейчас — кизбитым, беспомощным и истекающим кровью.
— Один выплыл! — выкрикнула Джейнс таким видом, будто это действительно обрадовало ее.
Быков увидел чернуюточку, появившуюся за белой полосой, очерченной рифовым барьером. Прищурившись, чтобыглаза не слепили солнечные отблески на поверхности, он рассмотрел такжедва или три треугольничка, кружащие рядом с человеком.
— Похоже,это Вадик, — решил Быков. — А вокруг него акулырыскают. Их привлекла кровь из ран.
— Господи! — воскликнула Джейнс отчаянием. — Как же мне все это надоело! Кровь,акулы, смерть. Такое впечатление, что вся жизнь состоит из этого.
—Нет. Не только.
— Да. Конечно. Еще есть боль, страх, жажда.И голод. И усталость. И…
— Не надо, — мягко попросилБыков. — Жизнь не такая. В ней всякое бывает, ноона состоит не только из трудностей и несчастий. Скоро всеэто останется позади. Мы выберемся, я обещаю.
— Самвел возвращается, — пробормотала Джейн.
Быков бросил взгляд вдаль. В море больше никто неплавал, если не считать одинокого плавника, продолжающего курсировать возле лохмотьевнадувной лодки. Если Самвел и планировал вытащить затонувший рюкзак, торешил отложить это на потом. Сейчас он возвращался обратно, ещене догадываясь, что за время его отсутствия пленники освободились, ноуже заподозрив неладное. Это было видно по тому, как онпостепенно ускоряет шаг, готовый перейти на бег.
Быков забрал у Джейннож, сунул за пояс и скомандовал:
— Ты несешь бутыль сводой, я несу тебя. Сгруппируйся.
Самвел, наконец, побежал. Быков — тоже.Джейн он взвалил себе на плечо так, что ее головабыла обращена вперед. Проще было бы нести ее на закорках,но тогда пришлось бы держать ее за сломанную ногу. Оставалосьнадеяться, что удастся уйти от погони раньше, чем Быков выдохнется.
Наверное,он еще никогда в жизни не выкладывался до такой степени,как в этот раз. Его ноги работали, как механические поршни,неспособные замедлить заданный темп. Глаза уподобились локаторам, выискивающим безопасныеучастки почвыдля подошв и прогалины в зарослях для того,чтобы нырять в них, находя дорогу в зеленом лабиринте. Одновременнос этим Быкову приходилось наклоняться и поворачиваться на бегу такимобразом, чтобы встречные ветки не хлестали Джейн по лицу, асучья не выкололи ей глаза. Он перепрыгивал через корни,проламывалсясквозь низкий кустарник, вовремя обминаловрагии сохранял равновесие дажев те критические моменты, когда, казалось, падение просто неизбежно.
Джейн, раскачивающаясяна его плече, старалась не вскрикивать и мужественно терпела боль,когда задевала ногой за древесные стволы или когда сотрясения получались