слишком резкими. Она дышала так же тяжело и шумно, каксам Быков, но ни разу не попросила его остановиться илихотя бы замедлить бег.
Слишком поздно заметив овраг перед собой, онбыл вынужден спуститься, делая огромные скачки, каждый из которых могзавершиться головокружительным падением. Дно оврага, к счастью, было достаточно ровными без непроходимых завалов. Правда, теперь Быкову приходилось подниматься вверхпо склону. Сначала он хотел выбраться из оврага, но отэтой идеи пришлось отказаться, когда метрах в ста позади раздалсятреск и шорох, свидетельствующие о том, что Самвела не удалосьсбить со следа.
Он не кричал беглецам остановиться. Самвел гнался заними молча, и, разумеется, расстояние между ними неумолимо сокращалось.
Из последнихсил Быков взбежал по завалу из камней, раскатившихся по оврагу,и увидел перед собой сплошную стену, вскарабкаться на которую непредставлялось возможным. Даже если бы у Быкова не было ноши,он все равно не успел бы забраться на скалу, преграждающуювыход из расселины. Самвел находился уже совсем рядом. Выпущенная импуля выбила каменное крошево из-под ног Быкова.
Оставалось только одно. Увидевперед собой зазор между гранитными плитами, Быков кинулся туда. СпрятавДжейн от выстрелов, он собирался выхватить нож и принять неравныйбой лицом к лицу. Но щель оказалась входом в пещеру.Нырнуть туда и попробовать притаиться в темноте? Ничего другого неоставалось, и это было куда безопасней, чем вступать в схваткус вооруженным бандитом.
Сдернув Джейн с плеча, Быков не слишком бережноуложил ее на землю, метнулся обратно и увидел Самвела вкаких-нибудь пятнадцати метрах от себя. Бандит лез на валун, преграждающийему путь. Помповое ружье он держал в одной руке, хватаясьвторой за выступы.
Быков поднял камень размером с ручную гранату иметнул его в Самвела. Разумеется, он не попал, что былобы невероятной удачей после безумного кросса по пересеченной местности. Однакокамень, пролетевший в опасной близости, заставил Самвела пригнуться, а Быковуже бежал навстречу и кидал все новые снаряды. Третий иличетвертый из них, брошенный примерно с пятиметрового расстояния, наконец угодилв цель. Самвел, легший на валун грудью, чтобы взять ружьеобеими руками, получил камнем в бровь и начал сползать вниз,втянув ушибленную голову в плечи.
Нападение затравленной жертвы стало для негополной неожиданностью. Он сполз с обломка скалы на щебень, посмотрелвверх и увидел, как в лицо ему летит новый камень.Все, что успел Самвел, это зажмуриться. Из его глотки вырвалсяболезненный возглас. Не вставая с земли, он стал отталкиваться каблуками,стремясь отползти подальше. Одновременно с этим он вскинул ружье, ловяна мушку противника.
Быков поднял над головой увесистый плоский камень срасслоившимися краями. Пуля ударила в сантиметре от мизинца и свизгом понеслась дальше. Камень, слегка покачнувшись, замер в самой высокойточке и обрушился вниз, угодив сидящему Самвелу в колено. Онохнул. Выстрел пропал даром, потому что пуля ушла в небо.Быков продолжал забрасывать противника камнями, пока тот не откатился вукрытие и не затаился там, пережидая бомбардировку.
Выиграв таким образом время,Быков вернулся к Джейн, схватил ее в охапку и потащилв пещеру.
— Подсвечивай мобильником, — велел он. — Урывками. Чтобыне посадить батарею.
Каждую минуту он ожидал, что уткнется в тупик,и тогда Самвел попросту расстреляет их обоих в этой темнойдыре.Пару раз так и случилось, и тогда приходилось спешнопятиться, ища другой путь.
Должно быть, колено Самвела сильно пострадало, потомучто он добрался до входа в пещеру с запозданием иостановился там, прислушиваясь, чтобы определить местонахождение беглецов.
Насколько успел рассмотреть Быков,пещера представляла собой просторный зал с четырьмя ответвлениями, в одномиз которых они сейчас и находились. Два других вели вглухие тупики. Если Самвел свернет в один из них, томожно будет убежать подальше. Но как далеко простирается каменный коридор?Он может оборваться в любой момент, и тогда жизни Быковаи Джейн тоже оборвутся.
Экран мобильника был выключен. В темноте слышалиськрадущиеся шаги и сдерживаемое дыхание Самвела. Быков и его спутницатоже старались дышать как можно тише, хотя их грудные клеткиходили ходуном.
— Вы здесь? — послышался вкрадчивый голос. — Язнаю, что здесь. Раз, два, три, четыре, пять, я идуискать…
Издав смешок, Самвел зашаркал куда-то в сторону. Быков приложил губык уху Джейн:
— Сейчас будешь светить, не переставая, — прошепталон. — Я буду бежать очень быстро. Нельзя споткнуться. Приготовься.
—Я готова, — прошептала Джейн.
— Эй! — крикнул Самвел. — Я вас слышу!
— Свети! — сказал Быков.
И они побежали. Тенипрыгали по полу и стенам, сбивая с шага и создаваяиллюзию качки. Где-то позади послышалось два выстрела, похожих на звукилопающихся воздушных шариков. Но пули щелкнули где-то в отдалении, непричинив беглецам ни малейшего вреда.
Несколько раз Быков перелазил через каменныезавалы, нырял в низкие туннели и был вынужден передвигаться начетвереньках, терпеливо дожидаясь, пока Джейн проползет первой, волоча за собойповрежденную ногу.
— Мы спаслись! — объявил он, когда, прислушавшись, понял,что Самвел отстал, потеряв их во мраке.
— Нет, — возразилаДжейн. — Мы заблудились.
Глава 25Блуждающие во мраке
Время в подземелье теклопо своим особым законам. Поначалу каждый раз, когда Быков спрашивалу Джейн, который час, выяснялось, что прошло всего несколько минут.Потом время полетело слишком быстро, чтобы отмерять его привычными мерками.Казалось, проходило не больше двадцати минут, но нет, непонятно кудадевались сразу два или три часа жизни.
А потом телефон вруке Джейн пожаловался на слишком низкий заряд батареи и отключился.
—Вот и все, — спокойно произнесла она. — Конец. Можнобыло не бегать так долго. Умереть сразу и не мучиться.
—Это никогда не поздно сделать, — сказал Быков.
— Вода осталась?
Онпоболтал бутылкой и определил по звуку:
— По паре глотков. Нужноэкономить.
— Я не хочу экономить, — заявила Джейн. — Яхочу пить, ясно? Ты меня сюда завел, ты и заботься.
—Пей, — коротко предложил он, касаясь ее протянутой бутылкой.
Вместо тогочтобы взять ее, она разрыдалась.
— Не надо, — попросил Быков.— Не плачь.
Его голос звучал совершенно равнодушно и бесчувственно.Унего не осталось сил, чтобы проявить хотя бы минимум эмоций.Они проблуждали в подземных коридорах около десяти часов, а доэтого был километровый кросс с Джейн на плече. Испытания отобраливсе запасы энергии, и пополнять их было нечем.
Быков не знал,в какую сторону двигаться. И у него не было силпроверять все те ответвления, которые попадались на пути.
— Пей, — сказал он Джейн. — Я не хочу, правда.
— Врешь, — сказала она. — Ты хочешь пить. И ты тоже неверишь, что мы когда-нибудь выберемся отсюда. Мы погибнем, Дима. Мыуже погибли на самом деле.
— Знала бы ты, сколько разя так думал, — произнес Быков и хрипло рассмеялся. — Но нет. Всегда случалось одно и то же. Когда мояжизнь висела на волоске, кто-то брал ее и возвращал мнеобратно…
Как по заказу, вспомнились ему амазонские джунгли, от которых поднималисьвлажные испарения. Был вечер. Западный склон неба полыхал фантастическими переливами.Цикадыи древесные лягушки соревновались друг с другом, выясняя, чейхор звучит громче, а потом разом стихли. В наступившем безмолвиичудилось что-то враждебное, как будто природа приготовила смертельную ловушку. Длякого, для чего?
Стоило Быкову задать мысленно эти вопросы, как последовалответ. В животе у него похолодело, а яички в мошонкесъежились при виде двухметрового зверя с черными и бурыми пятнами,покрывавшими его оранжевую шкуру.
— Это был ягуар, — сказал онпритихшей Джейн, когда вкратце пересказал ей тот случай.
— И чтоягуар? — заинтересовалась она.
— Он напомнил мне кота, — ответилБыков.
И в самом деле выглядел ягуар как огромный кот, затаившийсяв кустах перед прыжком на зазевавшихся голубей. Его немигающие глазабыли зелеными, как подсвеченные изумруды. Квадратная морда почти лежала напередних лапах. Зад был задран, и мощный, пружинистый хвост шевелилокружающую листву.
Быков подумал, что вот сейчас, прямо сейчас он умрет.Перестанет видеть, слышать, не будет ничего испытывать, желать, воспринимать. Его,Дмитрия Львовича, попросту не станет. Останутся вот эти влажные отсырости пальмовые листья, эти повисшие как попало лианы, этот гнилойлиственный ковер под ногами, а он исчезнет. И никаких чудесвроде отделения от тела и наблюдения за происходящим сверху, никакихполетов по тоннелям, никаких родственников, встречающих радостно у выхода. Мрак.Безысходность. Конец всему.
Несправедливость такого итога всей пусть не самой правильнойжизни ощущалась остро, как нож, вонзившийся в грудь.Сбросив оцепенение,Быков чуть присел на расставленныхногах и наклонил корпус вперед,готовясь встретить прыгнувшего хищника когтями и зубами. Он не собиралсязадешево отдавать свою жизнь. Она была у него одна. Посути, ничего, кроме нее, у Быкова никогда не было ине могло быть.
Ягуар почувствовал настроение человека, но даже не подумалотступать. Подобравшись, он весь собрался в мускулистый ком, которому осталосьлишь распрямиться, взвившись в воздух. Преодолевая расслабляющий ужас, Быков впилсявзглядомв горящие глаза ягуара. Свирепый лесной зверь разинул алуюпасть. Блеснули острые желтоватые клыки, и тишину джунглей нарушил протяжный,гнусавый звук, похожий на многократно усиленный стон мартовского кота.
Волосы наголове и теле Быкова встали дыбом. Его восприятие обострилось дотакой степени, что он мог разглядеть встопорщившиеся усы ягуара. Абоковое зрение отметило движение в стороне, и, скосив глаза, Быковувидел там почти голого индейца с бамбуковой палкой в руке.Щеки индейца надулись и опали. Прозвучал резкий сиплый выдох.
Ягуар попыталсяотпрянуть, но стрела уже впилась ему