в шею. Хищник прищурился,прижал уши к голове и угрожающе открыл пасть. Оттуда вырвалосьрокочущее рычание, делающееся все тише и тише с каждым мгновением.Ягуар поднялся во весь рост и потряс пятнистой головой, словноотгоняя назойливое насекомое. Потом долго-долго — Быкову показалось, что целуювечность, — он стоял, шатаясь… пока не упал на бок,вывалив из пасти язык, похожий на красную тряпку.
— Это быляд? — догадалась Джейн, выслушавшая историю в полном молчании.
— Да,— подтвердил Быков. — Смертельный. Индеец меня спас от гибели,но тотчас подверг новой опасности. Я столько раз бывалнаволоске от смерти, что уже и счет потерял этим случаям…
Он хотел откашляться, чтобы перейти к следующей истории, но замер соткрытым ртом. Жуткий рев, прозвучавший в отдалении, сотряс пещеру. Волосына голове Быкова зашевелились, он почувствовал, как по его кожебегут мурашки.
— Что это было? — спросила Джейн дрожащим голосом.
—Обвал. — Он откашлялся. — Где-то рухнула порода. Эхо подхватилошум и разнесло по подземелью, понимаешь? Обычное явление.
— Скажи, Дима,ты часто блуждал в пещерах?
— Приходилось.
— И слышал что-нибудь подобное?
—Нет, — признался Быков, а сам вспомнил кошмарное чудовище изподземного озера в Арктике.
Если подобные твари водились там, то почемубы им не обитатьздесь, в беспросветном мраке, где никтоникогда их не видит?
— Выведи меня отсюда, Дима, — попросилаДжейн, прижимаясь к нему. — Пожалуйста. Знал бы ты, какмне хочется жить!
— Я выведу, — пообещал Быков. — Несомневайся, Джейн. Мыеще будем сидеть с тобой в красивомкафе, попивать вино и вспоминать, как тряслись от страха. Нотогда все будет уже позади.
Едва он успел закончить эту оптимистическуютираду, как рычание повторилось. На этот раз оно было нетаким раскатистым, а коротким, низким и урчащим.
— Порода обвалилась? — спросила Джейн. — Опять?
— Почему нет? — пробормотал Быков. — За первым обвалом часто следует второй. Опоры рушатся.
— Не надомне врать, Дима. Это было рычание зверя.
— Если и так,то я сумею тебя защитить.
— Ножом?
— Наши предки забивали пещерныхльвов и саблезубых тигров камнями.
— Ты не первобытный человек, — напомнила Джейн.
— А по-моему, сейчас я мало от него отличаюсь,— усмехнулся Быков.
— Нет. Ты человек современный. И у тебяесть мобильный телефон Петра. Там наверняка осталось чуть-чуть заряда. Давайвключим свет и опять будем искать выход. Может быть, наэтот раз повезет.
— Нельзя, Джейн. Если в подземелье кто-то есть,то светом мы выдадим себя.
— Ага! — воскликнула она. — Значит, ты тоже понимаешь, что мы слышали рев, а негрохот обвала. Включи свет, Дима. Мне страшно! Мне очень страшно!
Быковнашел в темноте руку Джейн, ласково сжал ее и сказал:
—Заряда процентов пятьдесят осталось. Телефон старенький, быстро разряжается, даже когдане работает. А он нам понадобится, когда мы поднимемся вышеи появится связь.
— Ты прав, Дима. Но я все равноужасно боюсь.
Торопясь отвлечь Джейн от мрачных мыслей, Быков принялся рассказыватьочередную историю, приключившуюся с ним в Африке. Он отправился тудана фотоохоту с местным специалистом по сафари, словаком, которого звали…дай бог памяти, Михаилом или Михасем. И вот, бродя однаждыпо саванне, они услышали выстрелы, поспешили на шум, и вскореих взорам открылась душераздирающая картина. На земле лежало изуродованное телотемнокожего проводника в набедренной повязке. Неподалеку раскачивался и переступал сноги на ногу огромный разъяренный слон со сломанным бивнем. Дведевушки, блондинка и брюнетка, прятались от него за деревом. Ноствол был слишком тонок, чтобы обеспечить им надежное укрытие. Слонувидел их. Что оставалось Быкову в этой ситуации? Разумеется, толькоодно. Крича и размахивая руками, он постарался отвлечь животное иобратить его внимание на себя.
К чести Михася, он, не задумываясь,проделал то же самое. Это получилось импульсивно, а потому легко.Но как только слон выбрал именно его объектом своего преследования,Михась понял, что пришло время спасать собственную шкуру. Развернувшись насто восемьдесят градусов, он кинулся обратно в кусты.
Возможно, Михасю удалосьбы убежать от слона, спохватись он хотя бы секундой раньше.Ему не хватило как раз этой секунды. Хобот слона обвилего вокруг пояса, оторвал от земли и подбросил в воздух.
Несомненноэтот трюк потребовался для того, чтобы человек переломал кости припадении и превратился в беспомощную жертву, которую можно было бытерзать и топтать без помех. Затаив дыхание, Быков проследил заполетом приятеля, который взмыл на шестиметровую высоту.
Слон, задравший голову, тожесмотрел на преодолевшего земное притяжение Михася. Но падения он таки не дождался. Понимая, что ожидает его внизу, бесстрашный словаксхватился за ветку дерева, мимо которой пролетал.
Это был настоящий цирковойномер, правда не слишком грациозный. Михасю не хватало акробатической подготовки.Повиснув на дереве, он болтал ногами и раскачивался, силясь подтянуться,чтобы занять безопасное положение на вершине дерева. Ошеломленный слон несколькомгновений стоял, хлопая своими громадными ушами. Однако он недолго пребывалв растерянности. Сердито задрав хвост и издавая пронзительные крики, онпотянулся хоботом к Михасю.
Словаку наконец удалось лечь животом на ветку,за которую он держался. Не задержавшись здесь ни на мгновение,он проворно перебрался выше. Слон обвил хоботом покинутую человеком веткуи сломал ее пополам, точно хворостинку. И все же Михасьоставался вне досягаемости. Испуская трубные звуки, слон стал хватать веткуза веткой и выламывать их из кроны, будто тонкие прутики.
Неожиданноподнявшись на задние ноги и опершись передними о ствол, ондотянулся хоботом до ветки, на которой стоял Михась, и дернулее на себя. Раздался треск. Потерявший равновесие Михась полетел вниз.Падая, он хватался за все, до чего доставали его пальцы,но тщетно. С шорохом и хрустом Михась свалился с деревана голову слона, прокатился по его серой спине и шмякнулсяна утоптанную землю.
Недолго думая, Быков схватил ружье, оставленное девушками. Онне был опытным стрелком и вообще не дружил с оружием,однако в эти критические секунды руки сами нашли все, чтотребовалось. Обе пули попали в слона, который злобно затрубил, отыскиваямаленькими глазками нового врага.
Увидев Быкова, он даже не заметил того,что наступил на лежащего Михася и, взяв разбег, бросился ватаку.
Сделать третий выстрел не получилось. Отбросив разряженное ружье, Быков побежал,куда глаза глядят. Лезть на дерево к девушкам нечего былои думать: слон был слишком близко. Совершая размашистые прыжки, Быковмолился о том, чтобы не споткнуться и не оступиться, потомучто это означало верную гибель.
Ему удалось выиграть пару десятков метровблагодаря холму, склон которого оказался слишком скользким и крутым дляслона, истекающего кровью. Пока преследователь искал путь для подъема, Быковпроворно вскарабкался на вершину.
Куда бежать дальше? Во все стороны простираласьравнина, на которой от взбешенного зверя не спрятаться. Повернуть обратнои попытать счастья на одном из деревьев? Слишком рискованно. Крометого, Быкову не хотелось приводить слона туда, где остался Михась.Вряд ли словак сохранил способность передвигаться самостоятельно после того, какпо нему потопталась тяжелая туша. Нельзя было подвергать его новойопасности.
Слон уже завершал подъем, сверля Быкова злобным взглядом. Мягкий золотистыйсвет уходящего дня оттенял каждую складку, каждую морщину на егосерой шкуре. Оба — и зверь, и человек — понимали,что настал решающий момент.
Похолодев от ужаса, Быков собирался спуститься кподножью холма, когда в голову ему пришла идея получше. Навершине валялось несколько больших валунов, оставшихся здесь, вероятно, еще следникового периода или великого потопа. Один камень напоминал по формевысокий обелиск с одной пологой гранью и ровно срезанной макушкой.Добравшись донего в несколько прыжков, Быков с ловкостью кошкиполез наверх, пользуясь выступами и впадинами, как ступенями.
Еще секунда, ещеполсекунды и было бы поздно. Не успел он достигнуть вершиныобелиска, как слон схватил его концом хобота за лодыжку, и,держись Быков чуть слабее, он был бы сдернут с каменнойповерхности, после чего мгновенно скатился бы наземь.
Обошлось. Высвободив ногу, Быковударил каблуком по чувствительному кончику хобота. Взревев, слон вскинулся надыбы, упершись передними ногами в каменный обелиск.
Быков, достигший верхней площадки,поспешно присел, когда камень качнулся под ним. Слон не оставлялпопыток достать врага. Он продолжал стоять на задних ногах, иего гибкий, вытянутый во всю длину хобот шарил по поверхностивалуна на расстоянии каких-нибудь десяти сантиметров от ног Быкова.
Это вселялов сердце тревогу. Во-первых, камень не стоял как вкопанный, апокачивался. Во-вторых, слон мог зайти с другой стороны. А что,если новые попытки окажутся более удачными? Стоит крохотному зазору сократиться,и хобот дотянется до ног Быкова.
Слон тоже понимал это. Убедившись,что с этого места ему не достать до верхушки, онстал на четыре ноги и принялся бродить вокруг постамента, налегаяна него с разных сторон. Быков был вынужден то приседать,то расставлять руки, чтобы сохранить равновесие. Находись он на земле,это не составляло бы для него труда, но на высотедело обстояло иначе. Любой толчок грозил Быкову падением. Его убежищевовсе не было таким надежным, как представлялось вначале.
Дела Быкова пошлисовсем плохо, когда слон тоже обратил внимание, что валун покачиваетсяпод его напором. Он заметно ослабел от ран, но силу него хватало на то, чтобы расшатывать постамент, давший приютчеловеку. Поскольку толчки передними ногами не принесли желаемого результата, слонизменил тактику и принялся упираться в камень лбом и дажеподдевать его уцелевшим бивнем.
Побледневший Быков совсем скис. Он не отваживалсяспрыгнуть с валуна, опасаясь вывихнуть ногу. Оставалось балансировать на узкой