когда он пробегает среди холмов, одетый в волчью шкуру и похожий, как выразился Кассий, на «мохнатого чертенка в наркотическом угаре». А однажды Рок слышал в зарослях чей-то вой, причем не волчий. Бывает, является и в замок и ведет себя как обычно, то есть осыпает оскорблениями все, что движется, за исключением Куинн. Ее он явно выделяет из общей компании, даже приносит мясо и грибы. Думаю, положил глаз, хотя сама она по уши втрескалась в Кассия.
Мы пытались узнать что-нибудь через Куинн, но ее не расколешь, такой уж характер — чем-то напоминает наших из Ликоса. Не то чтобы молчаливая, наоборот, вечно рассказывает всякие истории, но все больше выдумывает на ходу. В ней чувствуется полет души, какая-то искра, почти как у моей Эо. Вот и к Севро она всегда с теплом — единственная из нас, кто не зовет его гоблином. И где он поселился, тоже знает она одна, а мы, сколько ни искали, не нашли. Судя по всему, где-то по ту сторону гор, но с кого он там снимает скальпы, тоже неизвестно. Я знаю точно, что и Титус посылал за ним следить, но наверняка безуспешно — его бандиты не могут выследить даже меня. Титус места себе не находит от злости.
— Гоблин хитрее всех, — заметил как-то Кассий с усмешкой, — сидит себе в лесу на пеньке и в ус не дует — ждет, пока мы все тут друг друга не передушим.
Однажды Лия возвращается из леса в замок, сильно прихрамывая. Рок бежит к нам с Кассием:
— Они ее избили! Не так чтобы очень, но ударили ногой в живот и отняли все грибы.
— Кто? — багровеет Кассий. — Какая сволочь это сделала?
— Да какая разница! Главное, что они совсем от голода взбесились. Я считаю, хватит дурака валять, пора завязывать с этой дурацкой игрой «кто кого»! Люди с голоду пухнут, понимаете? Что им еще остается делать? Вот и Севро выслеживают, чтобы огонь добыть. Надо восстановить цивилизованные нормы, снова объединить братство! Тогда, может, и Антония проявит благоразумие.
— Антония? Благоразумие? — хохочет Кассий.
— Все равно Титус останется сильнее всех, — упорствую я, — и ничего не изменится.
— Ах да, ты же терпеть не можешь делиться властью. — Рок нервно теребит свои длинные волосы. — Ну хорошо, тогда хотя бы поговори с Виксусом и Поллуксом! Может, удастся их переманить к нам… Что угодно, лишь бы восстановить единство, иначе нам не устоять!
На шестой день я решил последовать его совету. Пользуясь тем, что Титус ушел в набег, иду в главную башню и ищу Виксуса. К несчастью, нахожу обоих. Титус вернулся раньше.
— Да ты прямо цветешь и пахнешь, дружок! — смеется он, перегородив мне дорогу в узком коридоре. Широченные плечи почти касаются каменной кладки. Оборачиваюсь — сзади Виксус с двумя охотниками. По спине бежит холодок — до чего же глупо так попасться. — Куда собрался, не подскажешь?
Равнодушно пожав плечами, достаю планшетку:
— Хочу сравнить наши карты с той большой, что в зале.
— Ах вот как, сравнить… Разумеется, ради общего блага, в интересах всего братства Марса — так, благородный Дэрроу?
— В чьих же еще интересах? — улыбаюсь я. — Мы же на одной стороне, разве нет?
— А как же, конечно, — злобно ухмыляется великан, глядя мне за спину. — Виксус, как думаешь, если все на одной стороне, не стоит ли нам поделиться друг с другом картами?
— Конечно, Титус, — соглашается тот, — обязательно. Картами, грибами и всем прочим. — Мертвые глаза, как у ворона. Теперь ясно, кто ограбил Лию.
— Вот-вот, — кивает главарь, — так что я погляжу, с твоего позволения. — Он грубо выхватывает планшетку с картами у меня из рук.
— Да пожалуйста. — Я снова пожимаю плечами. — Мы видели дым в восточной стороне и в Великом лесу на юге. Можете туда сходить, если хотите, только в засаду не угодите…
Не слушая, Титус демонстративно принюхивается.
— Раз уж мы решили делиться друг с другом, благородный Дэрроу… — он наклоняется ближе к моему плечу и принюхивается снова, — то не подскажешь ли, почему ты весь пропах дымом от костра? — Я каменею, не в силах выдумать оправдание. — Нет, вы поглядите, как корчится! — Голос его полон отвращения. — Как мучается, сочиняя очередную ложь! Чуете этот запах лжи? Да он просто исходит ложью, она капает из него!
— Как из течной сучки, — добавляет Поллукс, но на меня глядит виновато.
— И впрямь мерзкая картина, — хмыкает Виксус. — До чего же подлая тварь! Трус, баба, гад ползучий.
И я еще надеялся переманить его?
— Ты мелкий паразит, — продолжает ораторствовать великан, — держишься в сторонке и жалишь исподтишка, ждешь, пока мои славные парни и девчонки ослабеют с голодухи… Мразь!
Они подступают все ближе, теснят меня со всех сторон. Титус выше на голову, Поллукс и Виксус ростом почти с меня.
— Дело можно поправить, — небрежно замечаю я, продолжая делать вид, что нисколько не обеспокоен.
— Вот как?
— Все просто, громила. Верни людей в замок, прекрати дразнить Цереру своими набегами, пока другие братства не нагрянули сюда и всех не перебили. Тогда и поговорим насчет огня и еды.
— Вздумал учить нас, Дэрроу? — вспыхивает Виксус. — Возомнил себя выше всех, оттого что лучше решил пару дурацких задачек и кураторы выбрали тебя первым?
— Так и есть, — басит Титус, — он уже считает себя примасом.
Виксус хищно скалится, придвигая лицо почти вплотную и обдавая меня зловонным дыханием. Губы шевелятся, я вижу, что сейчас он плюнет, но не отстраняюсь. Комок слюны сползает по моей щеке. Титус наблюдает за происходящим с волчьей усмешкой, глаза его горят. Поллукс надвигается с другой стороны.
— Ты испорченный маменькин сынок, — шипит Виксус, почти касаясь меня носом, — спесивый гаденыш, да я тебя на части порву!
— Может, и так, — примирительно говорю я, — только дай сначала пройти. Ты загораживаешь мне дорогу.
— Нет, поглядите-ка! — восклицает Виксус с деланым изумлением, переглядываясь с главарем. — Эта тварь еще и увиливает! — Пустые золотые глаза сверлят меня в упор. — Я таких, как ты, сотнями валил на поединках.
— Да неужели? — поднимаю я брови.
— Ломал как спички, на карачках заставлял ползать в соплях, а потом развлекался с их девчонками, на радость семьям! Таких, как ты…
— Нет, Виксус, — вздыхаю я, изо всех сил сдерживая гнев в голосе, — таких, как я, ты еще не видал.
Бросаю взгляд на Титуса, потом небрежно, будто в танце, разворачиваюсь и с силой кузнечного молота бью Виксуса ребром ладони по шее сбоку. Ему вполне хватило бы, но я, крутанувшись в пируэте, добавляю еще локтем по ребрам, потом коленом и другой рукой. Стой он на ногах крепче или будь мы где-нибудь на Земле, первый удар мог бы снести голову, а так тело его, взлетев и опрокинувшись почти горизонтально, лишь трепыхается в воздухе под градом моих ударов, прежде чем упасть на пол. Страх поднимается в груди — какой же я сильный!
Титус с Поллуксом молча таращатся, застыв от неожиданности. Пользуясь моментом, я отталкиваю их и бегу по коридору.
Я не убил его.
Не убил.
24Война Титуса
Виксус остался жив. Я не убил его, но зато убил шанс объединить братство. Стремглав лечу вниз по винтовой лестнице, слыша позади топот и крики. Охотники Титуса, поедающие прямо на ступенях сырую рыбу, которую бьют острогой в реке, провожают меня взглядами, но не делают попытки остановить. Ниже этажом две девушки уже слышат вопли Титуса, но не успевают. Уворачиваюсь от их рук и выскакиваю во внутренний двор замка.
— Кассий! — ору, задрав голову к окну сторожевой башни. — Кассий!
Он выглядывает, видит мое лицо:
— Черт!.. Рок! Началось! Поднимай всех!
Трое парней Титуса и девчонка гонятся за мной по двору. Я быстрее их, но впереди на стене у бойницы дежурит Кассандра. Звякая железками, вплетенными в волосы, она легко спрыгивает с восьмиметровой высоты с топором в руке и бежит навстречу, чтобы преградить мне путь. Золотое волчье кольцо на пальце тускло блестит в лучах заходящего солнца, ее грозная красота впечатляет.
Однако за спиной Кассандры из дверей башни уже высыпало мое собственное воинство с ножами и дубинами, вырезанными из лесных сучьев. Благоразумно не ввязываясь в бой с превосходящими силами противника, бо́льшая часть сразу кидается отпирать высокие ворота, за которыми начинается спуск в долину. Снаружи сочится вечерний туман, скрывающий силуэты бойцов, и вскоре они растворяются в вечерних сумерках. Во дворе замка остается одна Куинн.
Быстрая, как газель, она летит по булыжной мостовой ко мне на подмогу, сжимая дубинку. К счастью, Кассандра ее не видит. Разметав за спиной золотые волосы, завязанные в хвост, Куинн с кровожадной улыбкой бьет ее по колену. Зловещий деревянный стук сливается с отчаянным воплем. Золотую аурейскую кость так просто не перешибешь, но все же элитная красотка сбита с ног. Не теряя скорости, Куинн разворачивается на ходу, и мы устремляемся в распахнутые ворота следом за своими, не оставляя банде Титуса никаких шансов нас догнать.
Встретив основную группу в долине, взбираемся по горным тропам на каменистые склоны, пересекаем глубокие лощины, заросшие колючим кустарником. Холодная сырость висит в воздухе, оседает на волосах жемчужными каплями. До северного форта добираемся уже за полночь. Глухие стены старого бастиона, поросшие лишайником, нависают над ущельем, одинокая башня косо торчит в тумане, словно припозднившийся гуляка. Туман клубится над парапетом, заволакивая все вокруг, и нам удается наловить птиц, гнездящихся под крышей, на ужин. Остальные бестолково мечутся в темноте. Слушаю хлопанье их крыльев и думаю о наших делах. Междоусобная война началась.
К сожалению, Титус оказался не таким уж глупым врагом и не напал сразу. Я надеялся, что его войско скоро окажется здесь и оценит дым костра за каменными стенами и запах жареного мяса. Овец нам хватит на месяцы, была бы только вода. Можно устраивать пир каждую ночь, изголодавшийся противник продержится недолго. Очень скоро Титус остался бы в одиночестве. Однако он хитрее, чем я думал, и предпочел не соблазнять своих бойцов нашей роскошью.