— Нам очень жаль, что приходится задавать вам все эти вопросы.
Джен кивает, по-прежнему не поднимая головы.
Это чушь собачья. Парень был качком с амбициозными родителями. Они потеряли своего умного сына, Ти Джея, и надеялись, что Хантер займёт его место. Но Хантер не Ти Джей. Если он и вступил в дискуссионный клуб, то лишь для того, чтобы порадовать родителей, а когда захотел уйти, нашёл достаточно вескую причину, чтобы не разозлить их.
К.У. ставит всем чашки. Я делаю глоток.
— Хороший кофе, — отмечаю я, ни к кому не обращаясь.
К.У. кивает.
— Угу. Изрядно стоит.
— На работе у вас такая же хорошая кофемашина?
— Забавный вопрос.
— Так и есть. Но у вас на работе хорошая кофемашина?
Он качает головой, всё ещё выглядя озадаченным.
— Не настолько хорошая, но та, что в офисе, неплохая. Большинство парней, с кем я работаю, не отличат хороший кофе от керосина. Они из тех типов, что заваривают кофе в понедельник и всё ещё пьют его в пятницу.
— О каких парнях мы говорим?
— Строительство, в основном. Я застройщик. Когда у кого-то есть клочок земли, и они хотят, чтобы на нём что-то появилось, то звонят мне.
Логично. Я помню, как видел грязь и цемент вокруг колёсных ниш пикапа на подъездной дорожке.
— У меня собственная компания. Иногда я ношу костюмы, а иногда выезжаю на площадки, чтобы убедиться, что плитка пола правильно ориентирована вверх. — Он улыбается, словно нам полагается рассмеяться. Эту шутку он использовал на многих клиентах. Теперь же это просто нервный тик. — В зависимости от дел, я либо в поле большую часть времени, либо снова в офисе на встречах.
— Какую недвижимость вы возводите?
— Всё, что попросит клиент. Торговые центры. Бизнес-парки. Многоквартирные дома. Всё, что клиент пожелает.
— Дела идут хорошо? — спрашивает Видок.
К.У. пожимает плечами.
— С застройкой всегда то пусто, то густо. Никому не нужно ничего нового. Всё, что они хотят, это обновить в старых зданиях электросети или трубы. Затем кто-то хочет новый жилой комплекс на сотню квартир за две недели. И за ними стоят ещё десять компаний, которые хотят того же.
— Хантер после окончания школы собирался работать на вас?
— Не знаю. Мы говорили об этом.
— Он много времени проводил на стройплощадках?
К.У. делает глоток кофе. Кладёт ладонь на руку жены. Пожимает. Та пожимает в ответ.
— Не особо. В детстве ему нравилась большая строительная техника.
Ебать как очаровательно. Эта семейка готовится к олимпиаде по занудству.
— Вы сейчас строите что-нибудь новое? Что-нибудь необычное? — спрашивает Кэнди. Отлично. У неё отличные инстинкты на всю эту фигню в стиле Шерлока Холмса. Что касается меня, то я практически готов вернуться с ней в отель и покрушить ещё мебель.
— Что вы имеете в виду под «необычным»?
— Вы строитель, — говорю я, — мы не отличим самосвал от Бэтмобиля. Вы нам скажите.
Глаза К.У. теряют фокусировку. Совершают в глазницах микроскопические движения туда-сюда. Это происходит непроизвольно. Мозг пытается получить доступ к воспоминаниям. Если бы он лгал, его глаза косили бы влево, а это не так.
К.У. пожимает плечами.
— Ничего экстраординарного. Мы заканчиваем строительство жилого комплекса. Меняем светильники в торговом центре. Собираемся начать строительство офисного парка неподалёку от 405.
— Ладно, работа скучная. А ваши клиенты? Есть эксцентричные? Со странными просьбами? Кто-нибудь расплачивается волшебными бобами?
Он снова задумывается. Его глаза замирают неподвижно.
— Есть только одно, что приходит на ум, да и то, не совсем странное. Просто такое случается не каждый день.
— Расскажите нам, — просит Видок.
— Одна клиентка позвонила с просьбой отремонтировать коммерческую собственность. Необычно то, что я ни разу лично не встречался с ней или её представителем. Мы всё делали по телефону. Похоже, она всем заправляла сама. Подобное необычно в этом бизнесе.
— Как её звали? — спрашиваю я.
Он морщит лоб.
— Не могу вспомнить. Мой секретарь должен знать.
— Для какой работы она вас наняла?
— Она хотела, чтобы мы восстановили и реконструировали старый коммерческий объект на Голливудских Холмах. Это тоже была большая работа. Там был обширный ущерб в результате пожара, но она хотела, чтобы мы восстановили его, а не снесли. Это было что-то историческое. Старый мужской клуб. Это я помню. Не та фраза, которую слишком часто слышишь в наши дни.
Я ставлю свой кофе, а Видок берёт свой. Мы с Кэнди переглядываемся.
— Она сказала вам название клуба?
— Возможно. Не помню.
— Не «Авила»?
К.У. улыбается.
— Да, точно. Откуда вы знаете?
Человеческий мозг — весьма забавная штука, и по этой причине может делать весьма забавные вещи с человеческим телом. Возьмём моё в данный момент. Моё сердцебиение только что удвоилось. Все мои чувства обострены до предела. Даже ангел в моей голове чувствует это. Я слышу, как меняется дыхание Джен. Она знает, что мой вопрос и ответ К.У. важны. Я чувствую, как начинает потеть К.У. До него доходит, что что-то из сказанного им связано с исчезновением Хантера. Видок с Кэнди явно взволнованы и стараются не показать этого. Я взволнован не меньше любого из них, но ещё я ощущаю холод. Будто кто-то вскрыл мне грудь и вывалил внутрь ведро льда. Но я ничего не показываю. Это основы. Эта информация могла быть у меня ещё вчера, если бы я не позволил зацепить себя моменту с Ти Джеем. Но, полагаю, зацепить меня было идеей с самого начала.
— Откуда вы знаете название клуба?
Я делаю глоток кофе. Комната едва не вибрирует от напряжения. Кэнди — раскалённая топка. Ей хочется выбежать наружу и начать грызть плохих парней или койотов в горах. Хоть кого-нибудь.
— Удачная догадка.
— Я позвоню в офис и узнаю для вас номер этой женщины.
Я качаю головой.
— Не стоит. Он будет выключен, и она им больше не воспользуется.
— Так вы знаете, кто это? — спрашивает Джен.
— Нет. Это правда. Я не знаю. Но да, я знаю. У меня есть идея, но я не хочу, чтобы мы забегали вперёд.
Мы втроём встаём и направляемся к двери. На этот раз Сентенцы нас не провожают. Они остаются на своей светлой и знакомой кухне, прижавшись там друг к другу, словно дом — это «Титаник», а сервировочный столик — последняя спасательная шлюпка на плаву.
Джен окликает нас.
— Чем мы можем помочь?
— Оставайтесь у телефона, — кричу я через плечо.
Когда мы подходим к машине Аллегры, я говорю: «Я за рулём». И Видок не спорит. Мы садимся в неё, и я говорю остальным двоим: «Приготовьте сотовые. Вам нужно будет сделать звонки».
Я завожу машину и выезжаю с подъездной дорожки. Я еду медленно. Сосредоточенно. Я знаю, что делать, и хочу приступить, но мне нужно всё сделать правильно. Мы направляемся к шоссе Голден-Стейт, но там большая пробка, так что я разворачиваю машину, и мы направляемся в город по улочкам.
— Звони Аллегре. Вели ей разогнать всех пациентов с опрелостями и занозами. Мы везём особый случай, — говорю я Кэнди.
— Ты так уверен, что Хантер в «Авиле»? — спрашивает она.
— Готов поставить на это красные туфельки Папы. Скажи ей доставать всё имеющееся у неё медицинское худу-оборудование Кински. Демон уже несколько дней обрабатывает Хантера. Скорее всего, тот будет в плохой форме.
Мне не нужно говорить Видоку, что делать.
— Позвоню отцу Травену, — говорит он.
Я киваю.
— Скажи ему собрать корзину для пикника и быть готовым. Я не хочу, чтобы кто-то в «Авиле» узнал о нашем приближении.
Я достаю телефон и набираю номер Джулии, который дал мне Видок. Она отвечает на втором гудке.
— Старк? Как дела?
— У меня есть хорошие и плохие новости.
— Давай с хороших.
— Я знаю, где Хантер. Мы прямо сейчас туда направляемся.
— Какие плохие?
— Тут замешана Аэлита. Это может оказаться ловушкой, и все мы можем погибнуть.
— Мне нужно говорить тебе, чтобы ты был осторожен?
— Всегда полезно напомнить. Позвоню тебе, когда всё закончится. Если мы умрём, звонок будет за счёт вызываемого абонента.
Я не знаю, чего ожидать, когда мы подберём Травена. Сколько нужно хлеба для изгнания демона из Ферриса Бьюллера[108]? Багет? Самосвал печенья?
Когда мы подъезжаем к его дому, Травен ждёт нас на обочине. Он весь в чёрном, в старомодном пальто с высоким воротником, делающем его похожим на дублёра Джонни Кэша[109]. В руках он держит потрёпанную холщовую спортивную сумку. Она большая, но он легко её поднимает. Наверное, всё-таки не так много хлеба.
На углу я бью по тормозам и говорю: «Пусть Травен сядет спереди. Я хочу поговорить с ним».
Видок выходит из машины и берёт сумку Травена. Он проскальзывает на заднее сиденье к Кэнди. Травен садится спереди. Я начинаю движение ещё до того, как он закрывает дверь.
— Я так понимаю, что вы нашли мальчика. Как он держится?
Я направляю машину обратно к Голливудским Холмам.
— Мы его не видели, но я знаю, где он. В месте, которое называлось «Авила». При вашей профессии вы вряд ли о нём слышали. Его называли мужским клубом. По большей части это было казино и бордель для весьма избранной группы убер-богатых мудаков.
— «Авила»? В честь святой Терезы Авильской[110]?
— Кто это?
— Святая Тереза пережила сильную стычку с ангелом. Она описывает её в возвышенно-сокровенных выражениях. Ангел пронзает копьём её сердце, и она описывает эту боль как сильную, но также сладостную и всепоглощающую.
— Я и не знал, что святые идут до конца на первом свидании.
Он кивает и поджимает губы. Он всё это уже слышал.
— Многие люди предпочитают интерпретировать её описание религиозного экстаза в простых сексуальных терминах. — Он качает головой. — Чёртов Фрейд.