Дядя Саша Алов
Свой первый съемочный день никогда не забуду! В фильме «Тегеран-43» я сыграла героиню мамы в детстве. Моя Мари спала, когда раздались выстрелы. Взрослые дяди с револьверами в руках ворвались в антикварную лавку. Одни убегали, другие догоняли, те и другие стреляли. Грохот стоял жуткий, закладывало уши, ужасно пахло серой. Во все стороны летели глиняные осколки от горшков и плошек. Одна пуля попала в деревянного святого. Когда все стихает, Мари подходит к нему и спрашивает: «Тебе больно?» — поливает его водой, желая облегчить боль.
С раннего детства меня привозили на съемочную площадку, я видела, как гримируется и переодевается мама, становится еще более красивой, но совсем на себя непохожей. Процесс превращения, перерождения меня завораживал. Сколько себя помню, мечтала быть похожей на маму. И вдруг мне представился такой случай — сыграть маму. Я была очень горда. Дядя Саша Алов это почувствовал и сказал мне:
— У тебя все получится. Ты играешь маму, она тоже когда-то была маленькой.
Наташа Наумова «Тегеран-43»
Но репетировал со мной папа. Я помню, как до начала съемок папа, взяв меня за руку, очень подробно объяснял мне, что происходит, что я чувствую, что мне очень жаль святого. Я до такой степени поверила в это, что мне стало казаться, будто эта деревянная скульптура живая, ей больно, ей надо обязательно помочь. Впервые в жизни у меня появилось чувство ответственности, я понимала, что, как и когда я должна сделать. Я знала: если я не сумею это прожить, то разрушу что-то очень существенное и важное.
Я снималась в фильме «Берег», когда мне было одиннадцать лет. Несколько раз по ходу фильма главный герой, писатель Никитин (Б. Щербаков), вспоминает затонувшую церковь, колокол под водой, а в последний миг жизни видит девочку, бегущую навстречу ему с отчаянным криком «Вадька, не умирай!» Это был очень важный и сложный кусок. Сцену снимали в карьерах. Я забиралась наверх, бежала вниз по косогору, ноги у меня заплетались, и я кричала: «Вадька, не умирай!» Сняли этот крошечный эпизод довольно быстро, а озвучивали — целый день: никак мне не удавалось «закричать нутром», как объяснял папа. Все как-то получалось пискляво, по-пионерски. Сейчас я думаю, что папе был очень важен этот рвущий душу крик, потому что на картине «Берег» умер Александр Александрович Алов, его самый близкий друг и товарищ. Когда наконец у меня получилось, папа похвалил, а я ликовала. Позвонила немедленно маме, поделилась.
Наталья Наумова в роли дочки бакенщика, детской подруги Вадима Никитина. «Берег», 1982 год
Я была маленькой, когда не стало Александра Александровича. Но папа никогда не забывал своего друга и соавтора. Он много о нем рассказывал, об их молодости, о фильмах, о мытарствах и победах. Я видела пронзительный документальный фильм «Алов», снятый отцом в память о замечательном человеке и режиссере. Были дни рождения Александра Александровича и юбилейные мемориальные вечера… Я знакома с его дочерью, дружу с его внучкой Аленой Аловой, ставшей кинодраматургом. Иногда мне кажется, что я знала его лично, как близкого родственника, который просто очень далеко живет. В какой-то другой стране.
Режиссура
Мой папа трудоголик, и мама, Наталья Николаевна Белохвостикова, оказалась ему под стать. Их отношение к делу меня восхищает: когда начинаются съемки, они выкладываются максимально. Еще в детстве я получила от них урок: когда ты работаешь над картиной, будь то актерская или режиссерская профессия, нужно отдаваться ей полностью, и только тогда есть шанс, что у тебя может что-то получиться. Мама очень дисциплинированный и скромный человек. Никогда для себя ничего не просит, никогда не требует к себе особого отношения как народная артистка или жена режиссера. Невозможно представить, чтобы Белохвостикова появилась на площадке с опозданием, что нередко позволяют себе молодые звезды сериалов. Мама очень к себе строга, считает, что у нее нет права на ошибку. Сидит на съемках от начала до конца, а это может быть и 12 часов подряд. И даже не обедает, потому что ей кажется, что это расхолаживает.
«Берег». Владимир Наумов, Наталья Белохвостикова в перерыве между съемками
В такой семье трудно было расти бездельницей. Да и родители, несмотря на частые отлучки, всегда отслеживали, что я читаю, куда хожу. Для папы и мамы было важно, чтобы я росла образованной девочкой. Они не придирались, если по химии я приносила тройку, — ничего страшного, пятерки по всем гуманитарным предметам были важнее. Я была занята с утра до ночи: музыка, английский, бассейн, лекции для школьников по искусству в Пушкинском музее.
Наталья Белохвостикова 1973 год
Фото: Игорь Гневашев
Никогда в жизни родители не говорили мне «нельзя», «нет — и точка!». Но всем своим видом демонстрировали, что им не нравится мой поступок. И без наказания я понимала, что хорошо, что плохо.
Мировая премьера «Тегерана-43». Канны, 1981 год
Когда я решила поступать во ВГИК, родители не комментировали, придерживаясь твердой позиции: твоя жизнь — твой выбор! Папа решил: пусть учится, там видно будет. Что же касается мамы, я чувствовала, что не об этом она мечтала для единственной дочери. Слишком хорошо ей были известны радости и горести актерской профессии. Зато когда уже после ВГИКа я пошла учиться на режиссера в Институт повышения квалификации к Алле Ильиничне Суриковой, она радовалась.
Владимир Наумов и Наталья Белохвостикова, муж и жена, кинорежиссер и его муза
На моей первой картине, «Год Лошади», у меня был продюсер Владимир Наумович Наумов. Еще «на берегу» мы с папой договорились, что на съемочную площадку он ни разу не зайдет ни в каком качестве — ни как продюсер, ни как режиссер, ни как папа. Иначе мне нет смысла вообще что-то начинать. У папы на все свое мнение. Конечно, я боялась, чего уж там… Режиссуру я изучала в том числе и по их с Аловым фильмам, снималась у Наумова в «Белом празднике», «Мадонне на асфальте». Теория и практика были мною освоены основательно, пришла пора проверить себя в деле. Папа оценил и характер, в котором узнал себя, и дебют.
«Сказки Пушкина» мы с папой начинали уже как сорежиссеры — много и яростно спорили, но неизменно приходили к общему знаменателю. Да, мы из разных поколений, росли в разное время, у нас разный опыт. Но именно поэтому каждому из нас важен взгляд «напарника». Мы оба готовы меняться, а это очень важно и в жизни, и в профессии. Быть сорежиссером Владимира Наумова — это удовольствие.
А уж до чего комфортно мне с артисткой Белохвостиковой, и говорить не приходится!
Семья
В сорок четыре года папа был холостяком (его первый брак был быстротечным). Он уж было начал думать, что такая у него планида, но встретил маму. Кстати, Александр Александрович Алов не только поддержал папу, но и «повел под венец», стал его свидетелем. И вот уже сорок четыре года папа пребывает в роли примерного супруга, любящего и очень надежного.
Наталья Наумова: «Мы не только отец и дочь, но и коллеги»
На самом деле, трудно представить себе двух более непохожих людей, чем мама и папа. Характеры у них диаметрально противоположные. Мама мягкая, женственная, солнечная. Лучше промолчит, если, конечно, ее не довести. А папа взрывной, его девиз — «Истина рождается в споре». Он может накричать и тут же забыть. Потом удивляется: «Я кричал? Да не может такого быть!» Из-за своей вспыльчивости он иной раз, ненароком, может обидеть человека, но потом обязательно извинится, скажет «прости». Папа уверяет, что с возрастом стал более миролюбивым. Не знаю, мне кажется, что он всегда был и миролюбивым, и созидательным.
Меня восхищает отношение родителей к делу и друг к другу. Папа утром просыпается рано и, как бы себя ни чувствовал, начинает работать: пишет, рисует, едет на съемки. Работа для него — это жизнь, так же, впрочем, как и для мамы. Мама обязательно утром его провожает, следит, чтобы позавтракал. В течение дня несколько раз позвонит, спросит, как он, где. Все эти годы они вместе — дома, на съемочной площадке, в экспедициях, поездках на отдых и за рубеж. Им всегда, всю жизнь — это я вижу, это все видят! — очень интересно друг с другом. Они никак не могут наговориться — обсуждают новые проекты, новые книги, театральные премьеры… Часто их мнения не совпадают, и тогда начинается спор, серьезный профессиональный диспут. Слушать безумно интересно. И участвовать, само собой разумеется, тоже. Мои родители — люди, одержимые работой, творчеством.
Дома, 2000 год
Конечно, они очень любят друг друга. Мама безумно переживает из-за папиного здоровья, мы все о нем заботимся. Слава богу, повода для беспокойства он не дает. Только бы позволили фильм снять — это самая большая его мечта и забота.
На пресс-конференции
Мой отец Александр Алов(Любовь Алова)
Фамилия
Любовь Алова, 1995 год
Алов Александр Александрович, родился в Харькове в 1923 году, был в семье вторым ребенком, младшим, и дома звался Шуркой. Ему не было трех, когда семья переехала в Москву. Папа всегда считал себя коренным москвичом и, без сомнения, был им.
Папин отец, мой дед, Александр Самойлович Алов-Лапскер (1896–1971), ученый-почвовед, автор четырнадцати монографий и двухсот статей, был уволен из Почвенного института в 1951 году по принципиальным разногласиям с Т. Д. Лысенко. Такое было время — рубеж 1940–1950-х.
Семья Аловых, 1935 год Шура справа
Папина мама, моя бабушка, Алова Любовь Иосифовна (1885–1946), была красивой женщиной. В юности мечтала стать врачом, в 1914 году окончила курсы сестер милосердия. Две войны — Первую мировую и Гражданскую — проработала в госпиталях старшей медсестрой. Ответственная и целеустремленная, она поступила в Медицинский женский институт, но исторические катаклизмы и рождение старшего сына Жози не позволили его закончить. Позднее, когда уже и папа подрос, бабушка заведовала библиотекой им. Сурикова, а в последние годы жизни — читальным залом Московской городской публичной библиотеки Моссовета. Бабушка умерла до моего рождения, меня в память о ней назвали Любовью.