— Мы научились брать любую программу, любую исполняемую программу, и упаковывать ее в нашу платежную оболочку.
Терезия ободряюще кивнула. Он продолжил:
— Вам не нужно беспокоить своих разработчиков. Вам не нужно выполнять интеграцию, изучать API или изменять даже одну строку исходного кода. Просто дайте нам свой конечный эталон в файле формата .exe — то же самое, что вы отправляете на завод, который производит ваши компакт-диски. Мы можем распаковать файл за вас, разместить в Интернет-магазине, а вам останется лишь собирать деньги.
Мэтью не мог понять, то ли он не понравился Сьюзан Брей, то ли сама идея. Он надеялся, что Терезия возьмет все под контроль. Она освоила этот вид стратегического корпоративного танца: язык, паузы, зрительный контакт и темп. Именно Терезия организовала встречу, объяснив Symantec необходимость регулярного обновления антивируса Norton в электронном виде, а не через покупку физического носителя.
Сердце Мэтью ушло в пятки, когда Брей посмотрела на часы. Это был намек Терезии взять инициативу в свои руки. Она старалась охватить как можно больше областей, как можно быстрее и эффективнее. Потом Брей встала. Их время истекло. Встреча закончилась. Уходя, Мэтью был уверен, что это катастрофа. Терезия покачала головой.
— Нет, все прошло отлично, — сказала она, ведя его обратно к машине.
И была права. Они заключили сделку с Symantec и вскоре начали работать и с другими крупными компаниями, включая Netscape и книготорговца Barnes & Noble.
Их следующей остановкой в тот день был Сан-Франциско. Там они представят свой бизнес-план инвесторам, которые вместе с широкой технической аудиторией переходили из комнаты в комнату, чтобы посмотреть презентации интересовавших их стартапов. Мэтью обрадовался, когда вошел в зал и увидел толпу. Они с Терезией провели несколько быстрых встреч, «денежный обзвон», и это была их самая большая аудитория. Но стоило начать презентацию, и толпа внезапно рассосалась. Разочарованный, Мэтью узнал, что все собрались послушать выступление книготорговца из Amazon. Мэтью посмотрел на Терезию: «Онлайн-книготорговец? Как глупо!» Терезия, однако, думала, что это отличная идея, и планировала попробовать заполучить Amazon в качестве клиента.
На встречах с компаниями и инвесторами Release выигрывали больше, чем проигрывали, хотя стартапы всегда отчаянно нуждались в деньгах. В конце концов, они готовились к выходу на биржу с Merrill Lynch[92] в качестве гаранта размещения. Инвестиционный мир изменился с момента IPO Netscape в 1995 году. Энтузиазм по поводу резкого повышения стоимости Netscape привел к появлению новых экономических компаний, которые рождались, финансировались, приобретались или выходили на рынок в рекордно короткие сроки. Внезапно зарабатывать деньги — фактический доход и прибыль — стало гораздо менее важно, чем охватить внимание и клики. Десятки миллиардов долларов вливались в венчурные фонды, и почти любая компания с доменом `.com` привлекала покупателей. Из каждых 100 долларов, инвестированных в бизнес по всей территории США в течение этого периода, более 40 пришлись на компании, связанные с Интернетом. Никогда еще так мало людей не делали столько денег так быстро. Шутили о девственниках долины — тех редких душах, которым еще только предстояло вывести компании на биржу. Porsche Boxters[93] можно было увидеть так же часто, как серые iMac.
В 1998 году Терезия и Release почти закончили первоначальную регистрационную форму S-1 SEC, необходимую для выхода на биржу. Они получили доход от подписок — около 15 миллионов долларов. Release нашла нового финансового директора, Кэролин Роджерс, для помощи в прохождении предварительного этапа IPO. Но неожиданно Роджерс заручилась поддержкой совета директоров и сама стала генеральным директором, заменив Мэтью.
Правление сказало Мэтью, что на данном этапе игра Кремниевой долины требует «присмотра взрослых» — кого-то с опытом управления компанией. Мечась между печалью и гневом, он не мог не признаться себе: «Что я знаю об управлении компанией? Черт, да что я вообще знаю? Я был студентом бо́льшую часть своей жизни. Мой единственный бизнес-опыт: я писал компьютерный код в пижаме».
Еще одним сюрпризом стало то, что Роджерс решила, будто на данном этапе Release слишком мал для выхода на биржу, и сказала совету директоров отложить этот процесс. У Терезии было предчувствие, что Роджерс не задержится здесь надолго и именно сейчас настало идеальное время стать публичной компанией. Терезия сказала Мэтью и членам совета директоров:
— Мне очень понравилось, но этот фильм я уже видела раньше. Думаю, я знаю, чем все закончится. Надеюсь, я ошибаюсь. Я останусь настолько, насколько вы захотите, но…
Для Терезии это был конец того Release, который она знала и в который верила. Пришло время начать что-то новое.
Эм-Джей
Эм-Джей припарковалась на своем обычном месте на задней стоянке у офиса IVP и прошла мимо раскидистого дуба. Он напоминал ей практику тайцзицюань[94]: длинные ветви дерева стремились вверх. Она наконец-то избавилась от «Форда Пинто», обменяв его на Craigslist[95]. В тех редких случаях, когда она замечала старенький «Пинто» среди немецких спортивных автомобилей, ей вспоминалось, как она ехала по Сэнд-Хилл-роуд, глядя на дорогу сквозь проржавевший пол.
Эм-Джей направилась в вестибюль второго корпуса. Там висела большая картина под названием «Курс сжигания», изображающая слегка порванную и сожженную тысячедолларовую купюру. Эм-Джей, одна из первых женщин в истории, ставших инвестиционными партнерами в венчурной фирме, работала в IVP уже более десяти лет. Она достигла профессионального совершеннолетия в 1980-х годах, в период бума венчурного капитала. Настоящий рост начался, когда основатель IVP Рид Деннис вместе с коллегами Питчем Джонсоном, Томом Перкинсом и Биллом Дрейпером успешно подтолкнул законодателей Вашингтона к снижению налогообложения прибыли от продажи инвестиций. В то время на рынок вышли крупнейшие компании, среди которых были Genentech, Compaq, Apple, Oracle и Microsoft.
Эм-Джей наняли в 1982 году, и одной из первых сделок, которую они с Деннисом заключили, был стартап Sequent Computers. Эм-Джей знала соучредителя Sequent Скотта Гибсона со времен работы в Intel. Когда она кратко проинформировала Денниса о сделке и упомянула, что «за ними охотится много инвесторов», Деннис посмотрел на часы, сделал несколько звонков, чтобы изменить расписание, и предложил:
— Давайте навестим их.
Они полетели на его двухмоторной «Сессне»[96] в Бивертон, штат Орегон. Через несколько часов Эм-Джей и Деннис уехали оттуда, заключив сделку: IVP собирался инвестировать 5,2 миллиона, предварительно оценивая Sequent в 15 миллионов (предварительная оценка — это стоимость компании или актива до инвестирования). Они не подписали никаких документов, но Гибсон доверял Эм-Джей со времен работы в Intel и знал репутацию Денниса. Его рукопожатие высоко ценилось. Теперь, в 1996 году, у Sequent был годовой доход более 800 миллионов долларов и партнерство с Oracle, Boeing, Siemens AG и многими другими.
В настоящее время в седьмом фонде IVP под управлением находилось более 187 миллионов долларов. Венчурная фирма помогла профинансировать, построить и вывести на биржу восемьдесят публичных компаний, в которых работало более ста тысяч человек. При рыночной капитализации в 20 миллиардов долларов они ежегодно приносили доход 10 миллиардов долларов. Эм-Джей и Деннис наняли новых партнеров. Они создали три области инвестиционной экспертизы: начинающие информационные технологии, развитые информационные технологии и науки о жизни. Основное внимание Эм-Джей уделяла программному обеспечению, коммуникациям и компьютерным технологиям. Она инвестировала средства IVP в Applied Digital Access[97], Aspect Communications[98], Bridge Communications[99], Frequency Software, Netrix[100], Red Pepper Software, SuperMac, SynOptics, Unify и Weitek.
Войдя в офис IVP, Эм-Джей поздоровалась со своим секретарем Энди Хайнц, взяла кофе и закрыла дверь. Он пила кофе в тишине — это было ее тайцзицюанем, ее дзеном. Только на работе она могла выпить всю чашку. Здесь задачи поступали к ней по одной.
Допив, Эм-Джей пригласила Хайнц для краткого отчета перед встречей партнеров в восемь тридцать. Хайнц начала работать в IVP в 1984 году, Эм-Джей была ее первой женщиной-боссом. И единственным партнером, который придерживался расписания и сам покупал себе кофе.
В Кремниевой долине был разгар очередного экономического бума, на этот раз подхлестываемого потенциалом Интернета. Как компьютерный чип, мозг Эм-Джей обрабатывал различные фрагменты ее обычного дня: от блинчиков до презентаций. Ее бывший босс, Гордон Мур, как известно, предсказывал, что вычислительная мощность — количество компонентов, которые можно поместить на кремниевый чип, — будет удваиваться каждый год (позднее он стал говорить уже про каждые два года). Его предсказание приобрело известность как «закон Мура». Такой же экспоненциальный рост[101] происходил и в Кремниевой долине. Долина начиналась с двух парней, Уильяма Хьюлетта и Дэвида Паккарда, основавших HP в гараже. Теперь она стала эпицентром стартапов с миллиардами долларов венчурного капитала.
— Продолжай в том же духе, — сказала Эм-Джей Хайнц перед началом встречи партнеров.
Презентующие часто опаздывали, и партнеры старались устроиться поудобнее. Из всех присутствующих только у Эм-Джей был работающий супруг и дети. С бесконечным потоком людей и сделок можно работать круглосуточно. Если другие партнеры хотели потратить больше времени на обдумывание сделки, Эм-Джей часто быстро отказывала. Когда мужчины занимались сразу шестью-восемью стартапами, Эм-Джей сосредотачивалась на нескольких наиболее выгодных. Здравый смысл и тайм-менеджмент стали ее секретным оружием. Когда приходило время увольнять генерального директора или основателя зарождающейся компании за постоянные очевидные проблемы, она не боялась быстро избавиться от него. У венчурных капиталистов сложилась репутация людей, умеющих моментально принимать решения, но Эм-Джей, наоборот, казалось, что они всегда затягивали с вердиктом. Венчурные капиталисты хотели, чтобы их предприниматели добились успеха.