— Женщины не покупают онлайн.
Когда настала очередь Рао говорить, Нафиси получила возможность осмотреть комнату. Она знала две вещи о мире стартапов: каждый день ей будут говорить «нет» и внутренние предубеждения определяют, как принимаются решения. 94 % венчурных инвесторов — мужчины, и 98 % стартапов, получивших финансирование, основаны мужчинами. Предвзятость подобия — эвристическая тенденция чувствовать себя комфортно с такими же, как ты, — неосознанно существовала внутри каждого. Нафиси, изучавшая эвристику и поведение животных в колледже, была уверена: люди, похожие на вас, с большей вероятностью защитят вас.
Когда презентация закончилась и настало время задавать вопросы, сотрудники Menlo одновременно повернулись и посмотрели на Соню: что она думает?
Соня, хотя и проявив должную осмотрительность, улыбнулась и сказала:
— Мне это нравится.
Menlo сделала первую инвестицию в Eve в размере 1,5 миллиона долларов, столько же инвестировали и Charter Ventures. С этими деньгами оценка Eve достигла 9,5 миллиона долларов.
Через несколько месяцев после того, как Соня сделала инвестиции и заняла место в совете директоров, ее вера в компанию подтвердилась — хотя и странным образом. Все началось, когда они с подругой потягивали вино и смотрели телевизор. Барбара Уолтерс[148] допрашивала Монику Левински в своей фирменной заботливой манере.
Несколькими неделями ранее президента Билла Клинтона оправдали по обвинению в лжесвидетельстве о любовной встрече с Левински, стажеркой двадцати двух лет, в Овальном кабинете Белого дома.
— Моника, тебя обзывали девкой, преследовательницей, соблазнительницей, — начала интервью Уолтерс.
Соне было неловко на протяжении всего двухчасового спецвыпуска.
— Монику опустили по полной, — сказала Соня подруге. — Это злоупотребление властью. Он сказал, она сказала, он сказал и, видимо, победил.
Но интервью, разрекламированное как крупнейшее телевизионное событие со времен «Кто застрелил Дж. Р.?» (эпизода популярного сериала 1980-х годов «Даллас»), имело неожиданные последствия. Внезапно женщины, в основном ругавшие Левински за ее поведение, захотели губную помаду, как у Левински в телевизионном интервью. Магазины по всем США распродали помаду Glaze от Club Monaco. Женщины записывались в длинные очереди на покупку этого ягодного оттенка.
И только один интернет-магазин имел право на продажу Glaze — Eve. В скором времени Eve стал одним из десяти лидирующих сайтов электронной коммерции.
Как поняли Нафиси и Рао, помада — это нечто большее, чем просто косметика. Красной помадой пользовались суфражистки, когда выходили на улицы и боролись за право голоса; ее использовали женщины-рабочие во время Второй мировой войны, когда на красные оттенки вешали ярлыки «Боевой Красный», «Патриотический Красный» и «Гренадерский Красный» Она была на «Клепальщице Роузи» вместе с ее красной банданой, комбинезоном и выпирающими бицепсами. Красота и вызов в одной маленькой трубочке.
Венчурное финансирование полилось на Eve. Нафиси и Рао набрали персонал и разместили рекламу на целую полосу в газетах и журналах. Журнал Vogue пригласил их на вечеринку по случаю выхода книги фотографа Энни Лейбовиц «Женщины», в которой были представлены портреты знаменитых женщин, включая Хиллари Клинтон, и неизвестных: от шахтеров до инженеров. За выставкой Лейбовиц в галерее Коркорана в Вашингтоне последовала небольшая вечеринка в Белом доме с участием президента Клинтона и первой леди.
В Белом доме Нафиси и Рао слушали яркую речь президента о сильных женщинах, и Хиллари стояла рядом с мужем. Как будто скандала с импичментом и президентским проступком никогда и не было. Нет нужды говорить, что никто не сказал ни слова ни о Левински, ни о ее губах красного цвета.
По мнению Сони, Моника Левински подвергалась жестокому обращению со стороны прессы и общественности. Но, несмотря на это, безумный успех Eve укрепил веру Сони в то, что красоте найдется место среди битов и байтов.
Магдалена
По мере знакомства с работой венчурного капиталиста Магдалена стала привыкать к определенным вещам. К тому, что на собраниях мужчин намного больше, чем женщин. Что некоторые ее идеи уничтожит раввин из USVP. Что конкуренция за сделки будет жесткой, а амбиции — большими. Ее друзья спрашивали:
— Как милая девушка из Турции оказалась в венчурном капитале?
Когда Магдалена только начинала работать венчурным капиталистом, она ошибалась, думая как предприниматель. На первых встречах она вела себя так, словно один бизнесмен помогает другому, пытаясь решить проблемы изнутри, а не предлагать идеи извне. Со временем она поняла, что на самом деле ее роль — советник и тренер, как и описывал Стив Крауш. Она больше не ковбой, она — его верный помощник.
Даже во время бурного роста NASDAQ и интернетомании Магдалена сосредоточилась на компаниях, а не на стартапах-доткомах. Она вкладывала деньги в то, что знала: инфраструктуру Интернета и безопасность. Одну из первых инвестиций она сделала в компанию, предоставлявшую услуги безопасности для электронной коммерции, бизнеса и программ государственного управления.
Магдалена регулярно встречалась с основателями и инженерами компании, в том числе криптографом и компьютерщиком. Среди руководителей были араб с Ближнего Востока и американский еврей. Мужчины, похоже, прекрасно ладили друг с другом, что побудило Магдалену назвать стартап «Ближневосточной мирной компанией». Но однажды, когда они беседовали в кабинете Магдалены о, казалось бы, рутинных делах, тон дискуссии повысился, и основатели внезапно встали лицом к лицу. Магдалена инстинктивно ринулась к ним. Ни с того ни с сего инженер-еврей ударил араба, но промахнулся и попал Магдалене прямо в глаз.
Никто не шелохнулся. Магдалена через силу слабо улыбнулась и покачала головой. Перед глазами поплыли звезды, но женщина оставалась сверхъестественно спокойной.
— Я в порядке, правда, — сказала она, медленно садясь.
Она достаточно ругала своих мальчиков, десяти и восьми лет, дома и не ожидала, что придется делать выговор двум взрослым мужчинам на работе. Оба неловко стояли и смотрели несколько непокорно, пока Магдалена не заставила их пожать друг другу руки.
— Смотрите друг другу в глаза, когда делаете это, — сказала она «маминым» тоном.
Наконец, успокоившись, Магдалена объявила, что мирная компания возобновила работу, хотя и с сомнительным согласием.
Когда мужчины ушли, Магдалена посмотрелась в зеркальце. Фингал. Хотя в целом она любила мужчин, временами они ее просто поражали.
Путешествуя с партнерами по бизнесу, Магдалена брала с собой мало одежды, но туда входили несколько шарфов Hermès. Когда она меняла шарф перед ужином, партнеры думали, будто она полностью переоделась. Однажды она вернулась в офис после стрижки, и партнер не узнал ее. Может быть, теперь, сказала она себе, мужчины не заметят и синяка под глазом.
Магдалена забыла о драке и сосредоточилась на дальнейших действиях. Вскоре ей предстояло первое выездное мероприятие с парнями из USVP. Они отправлялись в прекрасный прибрежный Монтерей только для того, чтобы проводить долгие дни в кондиционированных конференц-залах с закрытыми жалюзи и устраивать мозговой штурм по поводу того, на каких сегментах рынка сосредоточиться дальше, как быть лучшей венчурной фирмой и как определить тенденции прежде конкурентов.
После еще одного долгого дня группа покинула отель и отправилась ужинать. По дороге Магдалена прислушивалась к мужской болтовне.
— Держу пари, у Ирвина встал, когда он смотрел шоу! — Один молодой партнер говорил о шишке USVP Федермане, который недавно смотрел мюзикл с элементами сексуального танго.
Насмешки продолжались, пока до мужчин не дошло, что Магдалена идет рядом.
— О боже, я не должен так говорить, — смущенно произнес партнер. — У нас здесь женщина!
Все взгляды устремились на Магдалену.
— Послушай, — начала она, — ты можешь говорить все, что хочешь. Люди — млекопитающие. Эрекция — часть нашей биологии. Это реальность, и я не обижаюсь на нее.
Магдалена оставалась искренне невозмутима. Разговоры о сексе и анатомии человека ее не беспокоили. Она знала мало американских идиом и понимала язык буквально, как Спок из «Звездного пути». Когда ее ударили в глаз в офисе, она отвечала так же, как Спок, когда «Энтерпрайз» попал в турбулентность и членов экипажа разбросало по каюте. На вопрос, что с ним случилось, Спок ответил:
— Затылочная область моей головы, кажется, ударилась о подлокотник моего кресла.
И в то же время Магдалена подчеркивала вопрос равной оплаты за равный труд. Вскоре после выездной встречи в Монтерей Магдалене, работавшей на должности венчурного партнера, предложили стать генеральным партнером. Это давало больше полномочий, ответственности и «carry»[149] или «распределения стимулов» на основе прибыли. Генеральным партнерам доставалась часть прибыли от инвестиций. Ограниченные партнеры получали свою долю, а то, что оставалось, распределялось между партнерами на основании послужного списка, текущей работы, стажа и потенциала. Размер каждого куска пирога был строго охраняемой отраслевой тайной, часто даже внутри фирмы.
Ирвин Федерман предложил Магдалене шесть процентов. Она решила посчитать, основываясь на количестве партнеров USVP, и поняла, что прибыль должна составить 15 процентов. Она не ожидала получить такой же процент, как раввин или партнер-ветеран Стив Крауш, который присоединился к USVP в 1985 году, но шесть процентов были оскорбительно малы и не отражали ее ценности.
— Я польщена вашим предложением, — сказала она Федерману, — но цифры меня не устраивают.
Улыбнулась и вышла. Магдалена прекрасно справлялась с ролью венчурного партнера и провела достаточно переговоров, чтобы понять: Федерман видит, что она не блефует.