толетия, кульминацией которого стало правление Наполеона.
Тем не менее ни одно из грандиозных и неприступных сооружений Вобана никак не может сравниться по известности и красоте с самым знаменитым замком во франкоговорящей части Альп. Шильонский замок, возведенный на северном берегу Женевского озера, на узком мысу, входит в число лучше всего сохранившихся средневековых замков Европы. В своем романе «Отель “У озера”» Анита Брукнер описывает замок так: «...отталкивающий своей мрачностью и суровостью, уравновешивающий силуэтом ослепительный блеск воды», — однако вдобавок это еще и романтический уголок, словно бы плывущий над озером, с мерцающими в тумане башенками, обрамленными высокими пиками Савойских Альп, что высятся на южном берегу озера. Здесь обнаружены следы поселения бронзового века, но первая возведенная тут крепость была римской постройки, она предназначалась для взимания пошлин с торговцев, двигавшихся по дороге вдоль северного берега озера к перевалу Большой Сен-Бернар. В начале Средневековья эти земли находились в руках богатых и могущественных епископов Сьона, которые в 1150 году передали замок правителям Савойи. В XIII веке Петр (Пьетро) II Савойский превратил его в пышную прибрежную резиденцию, где родовитая знать Савойи пировала, предавалась расточительным развлечениям и кутежам. И все равно замок продолжал играть оборонительную роль, и эта двойственность его функций очевидна и сегодня: сумрачные и сырые темницы и мощные толстые стены сохранились в прежнем виде, хотя прочие помещения замка отличаются изысканным декором, из окон комнат открываются чудесные виды на озеро, внутренние дворики вымощены неправильной формы брусчаткой, а стены обегают крытые деревянные переходы-галереи. Хотя многие роскошные дворцовые покои были обновлены в XVI веке, в кухнях уцелели прежние первоначальные потолок и опоры, относящиеся к 1260 году, когда Петр перестроил крепость, а в маленькой темной сводчатой часовне сохранились остатки фрески той же эпохи.
Шильонский замок и Женевское озеро.
Фото О. Королевой
В начале XVI столетия, когда Савойскому дому приходилось считаться с постоянно растущей мощью Габсбургов, замок служил тюрьмой, здесь же находился гарнизон. Самым известным заключенным замковой тюрьмы стал ученый Франсуа Бонивар, который вызвал гнев савояров тем, что призывал народ Женевы войти в союз со Швейцарской конфедерацией против Савойи. На самом деле его узилище было просторной галерей, сумрачной из-за высоких узких окон и сырой из-за близости плещущих у стен волн; сводчатый потолок поддерживает ряд из семи прочных колонн (Бонивар был прикован к пятой из них). В 1536 году армия Берна захватила крепость, изгнав из нее савояров, и освободила Бонивара, который к тому времени томился там шесть лет; впоследствии бернцы использовали здания замка в качестве склада и арсенала, здесь находилась резиденция бернских бальи, а в 1798 году замок был передан кантону Во. Рубеж XIX века ознаменовался началом великой эпохи альпийского туризма, и тогда замок посетили два известных английских поэта, Байрон и Шелли, которые в 1816 году специально приехали сюда и которым историю о Бониваре поведал местный гид; по возвращении в гостиницу Байрон пересказал услышанную историю в своей знаменитой поэме «Шильонский узник». О самой темнице Шелли написал, что никогда не видел «более ужасного памятника холоду и бесчеловечной тирании», а Байрон, как хорошо известно, вырезал на одной колонне свое имя.
Автограф Байрона на колонне Шильонского замка.
Фото О. Королевой
Поэма прославила Байрона — и Шильонский замок — на всю Европу и Америку. В 1880 году в Шильонском замке побывал Марк Твен и в характерной для него насмешливо-иронической манере отнесся к пересказанной Байроном истории Бонивара. «Его темницей была прекрасная прохладная комната, и я положительно не понимаю, почему он был так недоволен ею, — сардонически отметил Твен. — Но в своей хорошенькой поэтичной темнице он, право, мог недурно проводить время. В ней есть причудливые оконные отверстия, пропускающие широкие полосы яркого света, и величественные колонны, как будто вырезанные из цельной скалы.
Столб для узников в Шильонском замке; к такому столбу попросил приковать себя Байрон, чтобы на собственном опыте познать ощущения заключенного.
Фото О. Королевой
И главное, эти колонны покрыты тысячами вырезанных и написанных имен, между которыми можно встретить имена таких знаменитостей, как Байрон и Виктор Гюго. Вообще, мне кажется, страдания Бонивара очень преувеличены». Твен также язвительно отозвался о «пропасти туристов и курьеров», толпящихся там изо дня в день («так что вряд ли ему приходилось скучать в одиночестве»). Замок и по сей день — один из самых посещаемых туристических объектов в западных Альпах, традиционно привлекающий гостей; в сумрачной темнице и в великолепных чертогах эхом отдаются слова на множестве иностранных языков (информация аудиогида доступна на двадцати языках, в том числе на каталанском и литовском, хотя для большинства туристов родным, по-видимому, будет или английский, или японский). Особенно приятна пешая прогулка в замок из Веве — вдоль берега озера, по променаду, под тенистой сенью зеленой тропической листвы. Однако вблизи замок разочаровывает, так как кажется, что его чуть ли не сталкивают в озеро железная дорога и шоссе, которые теснятся на узкой полоске земли между крепостными стенами и горным склоном, — этот вид в корне отличен от того, что изображен Дж. М. У. Тернером на картине начала XIX века: тогда на берегу был виден один только замок, и больше никаких сооружений, а вокруг озера раскинулись леса и поля.
Область восточнее итальянской территории, контролируемой Савойским домом, постепенно переходила в руки не менее могущественной средневековой династии — Висконти из Милана. Начало их господства относится к XI веку, когда семейство получило наследственный титул виконтов Милана; в 1262 году Оттон Висконти был назначен архиепископом Милана, и к первой половине XV века большая часть Северной Италии (за исключением области вокруг Турина) оказалась под контролем Висконти. Замки, относящиеся к этому времени, разбросаны по всей Северной Италии, и немалое число их находится в южной, говорящей на итальянском языке части Альп. Город, больше всего наделенный замками Висконти, — это Беллинцона, расположенная в живописной долине реки Тичино, в том месте, где та устремляется вниз, на итальянскую равнину, от своего истока у перевала Сен-Готард; над окружающей местностью господствуют ни много ни мало три средневековых крепости, все они были выстроены или контролировались кланом Висконти. Под власть этого семейства Беллинцона подпала в 1242 году, и к этому же времени относится первая из крепостей, Кастельгранде. Она возвышается в центре города на скале, известной как Монте-Сан-Микеле (грозная Белая башня — единственная уцелевшая часть первоначального замка). Другая богатая итальянская семья, Рускони из Комо, в начале XV века возвела второй из трех замков Беллинцоны — Кастелло-ди-Монтебелло, две крепости связали линией укреплений, перегородив фортификациями долину. В 1479 году Сфорца, близкие родственники и наследники Висконти, заново укрепили оба замка, а на высоком склоне холма, обращенном к городу, построили третий, Кастелло-ди-Сассо-Корбаро; они пытались остановить вторжение сторонников Швейцарской конфедерации, которые несколько ранее нанесли поражение миланским войскам в битве при Джорнико. Но все оказалось бесполезным: в отличие от представителей Савойской династии, Висконти не удалось сохранить свои владения, и к 1500 году время их династии окончилось; Тичино перешел под контроль Швейцарии, и Северная Италия превратилась в арену новой череды династических свар. Три замка в Беллинцоне, с их любовно ухоженными лужайками и подстриженными газонами, с отреставрированными зубчатыми стенами, теперь являются памятником Всемирного наследия ЮНЕСКО, а их помещения отведены под музейные залы, художественные галереи и рестораны. (Еще один примечательный замок, принадлежавший Висконти, находится в Локарно — это Кастелло Висконтео, он сильно пострадал во время нападения швейцарцев в 1513 году; в настоящее время в нем располагается городской археологический музей.)
В вечной ссоре с семейством Висконти находилась Венецианская республика, щупальца которой ко второй половине XV века дотянулись и до Альп. Однажды, в 1439 году, чтобы сразиться с миланским флотом, венецианцы даже доволокли свои корабли до Торболе на северном побережье озера Гарда, где и спустили их на воду; галеры перекатывали на бревнах, причем и через невысокий перевал Сан-Джования (320 м). Среди других городов во владении венецианцев был Бергамо неподалеку от Милана, его необычайно красивый Старый город построен на последних отрогах южных Альп, там, где горы изящно переходят в плоские равнины долины реки По. Одним из главных памятников того времени является красивая капелла Коллеони — часовня в городской церкви Санта-Мария, построенная в 1470-х годах по заказу Бартоломео Коллеони, наемника из Бергамо, который дважды возглавлял венецианские войска, действовавшие против миланцев. Капелла и внутри и снаружи украшена пышно и экстравагантно: ее убранство составляют миниатюрные сводчатые галереи, балюстрады и спиральные колонны, изваянные из мрамора пастельных оттенков. Активность венецианцы проявляли и глубже в горах: за контроль над Тренто они сражались с тирольцами, захватив в 1487 году этот город в Доломитах. В этом городе можно увидеть золотого льва святого Марка, эмблему Венецианской республики, как и в Бергамо, и в старинном городе Роверето южнее Тренто, которому пять столетий спустя суждено было сыграть ключевую роль на Альпийском театре Первой мировой войны.
В то время как Висконти вели борьбу за господство в италоязычной части Альп, а власть Савойи и Франции распространялась во франкоговорящих регионах, в тех областях этой горной страны, где основным языком был немецкий, о себе заявила еще более внушительная политическая сила. На протяжении почти семи столетий в политике Центральной Европы доминировали Габсбурги — начиная от возвышения династии в XIII веке и до ее крушения после Первой мировой войны. В поздний период габсбургской эпохи альпийские области империи считались едва ли чем-то большим, чем отдаленная тихая заводь, уголок, далекий от изощренного коварства и имперского блеска Вены. Но в Средневековье дела обстояли отнюдь не так, поскольку в конце XV века Максимилиан I, один из самых известных императоров из династии Габсбургов, в качестве своей имперской столицы выбрал Инсбрук, расположенный в самом сердце Альп, — благодаря ему тот может похвастаться наиболее впечатляющим собранием памятников среди всех альпийских городов.