После того, как Громеш исчез, спецслужбам удавалось поддерживать порядок, но недолго, аккурат до Нового года. Трех месяцев было достаточно, чтобы решить, что теперь их никто не контролирует, и каждый старался урвать кусок для себя.
Вот только подросшие псионы думали иначе. Многие из них выросли в детдомах, жестокость и чувство неполноценности сопровождали их всю сознательную жизнь, а тут в руках такая власть, разве подросток удержится, чтобы ей не воспользоваться. Да, против автоматов и тренированных бойцов у них шансов мало было, пока будешь огненный шар создавать, в теле уже сотня дырок появится неизлечимых, но навыки выживания никуда не делись. Многих удалось запугать, и за них сейчас шла борьба. А независимых потихоньку уничтожали. Хорошо хоть детей пока не трогали, но будут подрастать — тоже в дележку пойдут, тут кто первый успел, тот и сливки снял.
Такое не только в России происходило, выделялось еще три региона, где проявления местной магии успешно подавлялись, значит, шумеров тут было минимум четверо. И все они исчезли. Предполагаю, что в мирах Оранжевой сейчас жарко. Вон, даже система отключилась, Эреш-кигаль проснулась и заблокировала реальности. Или только меня?
Наша пестрая компания жила в моем доме — охрана оккупировала баню, я их хорошо понимаю, три небольшие спальни наверху и маленький бассейн с сауной, комнатой отдыха и камином внизу. Ребята, похоже, обрели работу мечты. Леня к ним прибился, и пришелся ко двору. Налаживал межведомственные контакты.
Ира вела себя корректно, своих подчиненных контролировала, в мои дела не лезла, заняла комнату для прислуги и прекрасно там себя чувствовала. Уезжать отказывалась наотрез, мол, один начальник ушел, да здравствует другой.
А вот Катя, после известия о том, что ее принц ускакал вместе с белым конем, и больше не появится, неделю ходила с красными глазами. Потом раз попалась мне на глаза в одном только полотенце, вроде как из душа, второй… Да я еще ей сказал, что сережку ее в спальне нашел. Пришлось пойти, показывать, где она там валяется. Допоказывался. Люблю с детства второй раз на одни и те же грабли наступать.
Государственные люди, хоть и передрались, со своей работой справлялись успешно — население о том, что теперь жизнь кардинально изменилась, и не особо догадывалось. Ролики в интернете набирали миллионы просмотров, но их было так много, что в реальность происходящего мало кто верил. Кино постаралось — супергероями мало кого удивишь, но все точно знают, что это только вымысел.
Ролики мой модуль аккуратно анализировал, отделял настоящие от фейковых, уровень местных колдунов был невысок, количество — не такое уж большое, тем более что многие умирали по глупости, кто-то обрушивал стены прямо на себя, или взрывал машины, не умея защищаться от взрыва, или пытался левитировать, но силы иссякали в десятках метров от земли. Прямо дарвиновский отбор шел, выживали самые хитрые, умные и осторожные.
Латинская Америк и Африка со своими культами приняла будущих хозяев жизни в свое общество, появились новые колдуны, шаманы и пророки, их даже спецслужбы и армия не трогали, разъярённая толпа взвод морских пехотинцев на клочки в момент порвет. Год-два, и постепенно все привыкнут к тому, что сосед может разжечь камин, вытянув палец, или сожжет чужую машину прямо с балкона, если вдруг сигнализация ночью ему помешает. Но это потом, а пока народ праздновал новогодние праздники, бухал, отдыхал и веселился.
То, что на меня не наезжали, было делом времени. Жест Уфимцевых, фактически отдавших Катю в заложницы, я оценил. Юра, ее отец, тот попроще был, что брат скажет, то и делал, а вот Игорь Григорьевич, после покушения выживший и собравший вокруг себя сильную команду, наверняка какие-то планы насчет меня имел.
А что, я не хуже других, если подумать, так даже лучше. И поэтому собственную армию создал. Ну как армию — отделение, и то неполное. Настя-то по жизни одинокой была, с ней особо и на курсах никто не дружил, а вот близнецы нашли друзей из интерната — тех, кого удалось. Такого же возраста, жаль, конечно, что не постарше, способности раскрываются с возрастом, но и потенциал больше. Семен и Света тоже видели бору, так что теперь у меня было пять Видящих — по меркам этого мира серьезная сила, надо только грамотно ее приложить. Вот этим мы и занимались.
— Схему построили, переносите внимание на цель, и мысленно линию чертите, от себя до точки воздействия, — ребята попались способные, схватывали на лету, схемы уже меньше чем за минуту строили. Я бы с большим удовольствием учил их лечить, но, к сожалению, всему свое время, время убивать, и время врачевать, время разрушать, и время строить, время собирать камни, и время их складывать. Время рождаться. И совсем не время умирать.
— Да, представьте, что тянете к себе. Молодцы, — разложенные предметы оказались в руках у моих студентов. — Вот так и продолжайте. А я пойду, вздремну. И не забывайте гладить кота.
— Конечно, уми, — пятерка поклонилась. Пока они меня боготворят, потом будут просто уважать, потом критически оценят, разочаруются и пойдут своим путем. Если я им это позволю. Все-таки изначальная магия, символы эме-галь, гораздо эффективнее обычных схем, когда дело касается точечных незаметных воздействий.
Кот остался с ребятами, ему нравилось смотреть, как они стараются. Нравилось, когда его гладили искрящимися руками. И чувство было обоюдным, после поглаживаний у детишек все гораздо лучше получалось.
— Капитан, к вам посетители, — связалась со мной охрана. Сначала посмеивались, но после того, как я военник показал, привыкли. Между собой звали пиджаком, в лицо — капитаном. Как говорил Изя в одном известном анекдоте, «когда меня нет дома, они меня там могут даже бить». Только Ира ни в какую, так и звала шумерским шефом.
Сергей приехал не один, из его потрепанного хэтча вылез представительный выбритый почти налысо мужчина, покосился на бойцов, головой покачал, начал что-то брату выговаривать. Тот, молодец, не тушевался, отвечал уверенно.
Гости уселись в гостиной на диван, старший — вальяжно, а брат — напряженно. Ира зашла, встала за моим креслом.
— Владлен Павлович Серов, — представился бритоголовый. — Гляжу, наша предательница со своей командой теперь у тебя?
И в сторону Иры кивнул. Та слегка побледнела.
— Насколько я знаю, капитан Белова до сих пор в штате состоит, — мне такие подколы были до одного места.
— То-то и оно, — Серов поморщился, — и ведь уволить не можем, Марк Львович.
— Так чего увольнять-то ее, докладывает она регулярно, — я усмехнулся, — ситуацию под контролем держит.
— И это ты знаешь, — вот за что не люблю всех этих властьимущих, на «ты» покровительственное переходят почти сразу. — С одной стороны, хорошо, а с другой — договариваться-то сложнее придется. Вот брат твой, работает на благо Родины, брал бы ты, Марк, с него пример. От Уфимцева кусок с магами отхватил, у меня — бойцов вон с Беловой, жирные кусочки, страна с тобой поделилась, надо бы и для страны что-то сделать.
— Конкретное что-то?
— Нет, — Серов прищурился. — Так, мосты навожу. Ситуация смешная, понимаю, государственные службы с частными лицами договариваются.
— Когда генерал Уфимцев вот также мосты наводил, не смеялся, — слегка осадил я генерала.
Генерал Серов поглядел на кольцо на мизинце.
— Не врешь. Пока еще ни слова не соврал. Или этот гребаный амулет не работает, или ты правда на чистом везении вылез. Объяснишь, как тебе удалось колдунов подчинить?
— Добрым словом, — пожал я плечами. — Я о чувствах к Родине не разглагольствую, кормлю их, воспитываю, разрешаю любимым делом заниматься. Белова вот следит, чтобы не шалили.
— Странный ты тип, Марк Львович. Ладно, я чего твоего брата привез, он теперь с тобой будет на связи официально, на эту вот девушку особой надежды нет, а ему ты доверяешь. И мы, кстати, тоже.
— Ты, Владлен Палыч, загадками говоришь. Давай напрямую, чего хочешь-то?
— Пока — ничего, — собеседник легко пережил «тыкание». — Ты, если не в курсе, не один такой, у кого способные ребята оказались. Сейчас пытаемся их собрать, где они сами по себе, или вразнос пошли, один разговор. А у тебя прогресс, дисциплина, значит, секрет какой-то знаешь. Тут или перестрелять всех, или дать видимость свободы. Сам понимаешь, что дернуться тебе в сторону никто не даст, а под надзором можешь пользу принести, и себе, и ребятам этим, и нам.
— Неубедительно, — улыбнулся я.
— Ну и приятель твой, Артур Громов. Вернется же когда-нибудь. А начальство его, скажу тебе по секрету, до усрачки боится. Его и приятеля, который с ним исчез.
— Какого? — Уфимцев ничего мне о других не говорил, а тут прям источник информации вылез.
— Вот! — Серов палец поднял. — Видишь, есть у нас чем обменяться. Мы тебе информацию кой-какую подошлем, а ты в случае чего советом поможешь, или еще чем. Ну и по мелочи — деньги там, проблемы решить — без вопросов, за нами сила.
— А чего тогда на службу не предлагаете пойти?
Серов расхохотался.
— Ты, Марк Львович, под дурачка-то не коси. Нам еще из-за тебя передраться не хватало. Про частные военные компании слыхал? Там, — и он показал пальцем в потолок, — было решено, что одна такая будет у тебя. И это, прости, не обсуждается. Ладно, познакомились, руки пожали, подружились, да?
— Ага.
— А это тебе, подарок, — Серов протянул руку, Серега достал из планшета тонкую пачку бумаги, отдал начальству. А оно — мне. — Посмотри, будут соображения, поделись. Сергея я к тебе периодически посылать буду. А то непорядок, вон, дочка младшего Уфимцева у тебя сидит, а от нас нет никого. Да, капитан Белова, никого.
— Благодарю за доверие, товарищ генерал, — я встал.
— Ну-ну, капитан Травин. Кстати, от Минобороны к тебе приедут, на действительную службу пригрозятся призвать, на меня можешь сослаться.
— И на Игоря Григорьевича.
— Подсуетился уже, да? — Серов пожал мне руку, на бумаги кивнул. — Будет настроение, скажешь просто «да» или «нет».