Ира грустно улыбнулась. И ушла.
****
— Ты записи видел? — младший Уфимцев разлил виски по стаканам, протянул один старшему брату.
— Да. Это точно он. Не узнать, и Леня ничего вспомнить толком не может, но записи с камер мы собрали. И свидетелей полно, даже из полиции есть.
— Выходит, ему потребовалось меньше минуты, чтобы появиться за двадцать километров от дома. Причем, обрати внимание, он не торопился, будто не в первый раз это проделывает.
Генерал Юрий Георгиевич Уфимцев отхлебнул жгучий янтарный напиток, чуть скривился.
— Это все меняет.
— Думаешь? У меня дочь без руки лежит, и без глаза. И без уха. Похоже, Марк — единственный, кто ее сейчас может восстановить. Да что там, просто вылечить. Остальные ваши колдуны только руками разводят. Кстати, он уже занялся ей — врачей велел не подпускать, но все равно, осмотрели. Травмы, несовместимые с жизнью. А она живет, дышит.
— Только без истерик. Никто его убивать не будет, раньше надо было, когда Сельчинская его подобрала. Теперь поздно уже. Ты лучше подумай, как к себе привязать. С Катей у них что?
— Вроде сошлись.
— Как тебе такой зять?
— Ты то же самое про Артура говорил, и где он теперь? — младший зло поглядел на стакан, как будто виски было виновато в пропаже перспективного кадра. — Хватит уже ее из кровати в кровать таскать.
— Она же вроде не против? Старая любовь не ржавеет?
— Не знаю, я до того, как все это случилось, спрашивал, отмалчивается. Операцию отменяем?
— Да. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Раз он с троими так легко разделался, представляешь, что бы с твоими людьми сделал, — старший Уфимцев встал, подошел к камину, протянул руки к пламени. — Узнал, кстати, откуда эти подонки взялись? Вроде все на счету, а каждый день новые всплывают.
— Группа Вешенского, по кличке «Козя». Там восемь человек было, осталось пятеро. Зачистить?
— Это не наши дела, не мы за них отвечаем. Пусть у других голова болит, но все же Марка натравливать на них нельзя. Ему твою дочь лечить, интересно, восстановит он ей руку? Да не смотри ты так, отдам я ему монеты эти. Не все, но отдам. Тоже умею быть благодарным. К тому же пробовали мы прикладывать их, как на записи с Беловой, не получается ничего. А раз мы сами не можем, то и не жалко, не смежникам же подарки делать. Короче, сам ему передашь.
— Хорошо, — кивнул младший.
— Слышал, что ролик на ютубе выложили?
— С убийствами этими? Да, с каждым часом все прибавляется клонов. Люди уверены, что постановочный.
— Вот и хорошо, хотя и не важно это. Но заметь, то, когда он лечил твою дочь, ни у кого записей ведь нет, значит, позаботился. А здесь не стал. Почему? Подумай, аналитикам вопрос задай, пусть повертят, твой приятель ох как непрост, надо было пятнадцать лет назад к себе брать, когда только институт заканчивал, я, ты помнишь, тогда еще в твоем управлении работал, приглядывался. Толя Громов против был, даже Майера подключал, чтобы парня не трогали. Теперь и не спросишь, почему. Кстати, насчет Майера — все уладили?
— По мере возможностей.
Глава 12
Ролик в сети трудно было не найти, не знаю, кто первый выложил, но под разными названиями их количество за сотню перевалило.
Процеживал комментарии через модуль, вдруг что всплывет в других странах. По России какая-то картина складывалась, а вот с другими странами только общая информация. Спецслужбы — жуткие жадины, поделиться для них равносильно самоубийству. Хотя, может быть, так оно и есть.
Я искал только дельные замечания, их было немного, но с пару сотен набралось. Будущие коллеги отметились, очень их оружие мое заинтересовало. Спрашивали, что это такое, предлагали деньги просто за информацию, где найти владельца, одни другим отвечали, что такого быть не может, но некоторые знали убитых лично. И подтверждали осторожно, что да, может быть, так все и было, вот только человека с ножом не знал никто.
Наверное, сам бы я не заметил, а модуль — среагировал. Среди всех зарубежных комментариев был один, практически никем не замеченный — обычный спам, ведущий на левую страничку. После слеша стоял набор символов, который никому ничего не говорил. Да и ссылка была рабочая, там порнуха открывалась.
Мехе ас ке зиг. Кто-то меня приветствовал на эме-гир, в ужасной латинской транскрипции.
Из четырнадцати порнороликов открывались тринадцать, один был битый. Изображение шло, но с искажениями. Ну что сказать, те, которые хорошего качества, и по содержанию были неплохи.
Четырнадцатый надо было всего лишь перекодировать. В нужный формат, на этой Земле такого не знали, а браслет в связке с модулем — справились с задачей за несколько секунд.
В дверь постучали.
— Заходи, — мне скрывать было нечего, пусть смотрят.
В кабинет зашла Ирина, неодобрительно покосилась на пустой монитор. Встала у входа, но дверь затворила. Значит, предстоит серьезный разговор.
— Ми зиг, энгун. Я насчет Сергея, — наконец разродилась она. Ну вот не надо так язык коверкать!
— Благословляю.
— Мы расстались.
— Надеюсь, не из-за меня? — я потянулся, чисто рефлекторно. И кот потянулся. Он почти всегда за мной это повторял.
— Нет. Точнее говоря, да, но нет. Он со мной разговаривать отказывается, с тех пор, как с Серовым сюда приезжал. Считает, что я вас предала.
— Ну и дурак, — пожал я плечами. — Девушка ты симпатичная, с головой на плечах, с губами и бровями, чего ему, собаке, надо? Подумаешь, предала, делов-то. Что, мне с ним поговорить?
— Сами разберемся, — решительно ответила Ира
— А чего приходила?
— Ну вы же мой начальник.
— Радость моя. Нет, кот, ты тоже, но я не тебе. Так вот, если я еще твои личные проблемы буду решать, то не я тебе, а ты мне деньги должна платить будешь. Мой брат по жизни такой ебанутый на всю голову, с этим ничего не сделать. Про девочку с лопаткой рассказывал? У тебя же меч деревянный есть, по башке его посильнее двинь, чтобы мозги на место встали.
— Ольга Петровна то же самое сказала.
Я вздохнул. Если и мать подключилась, на своем четвертом месяце, не видать мне покоя. Наверняка позвонит. Как в воду глядел. Поднял палец, мол, погоди, ответил на звонок, вот даже трубку взял. Ну как ответил, от меня реплик не требовалось.
Только поздоровался. А там уже мне рассказали, какой я плохой брат, какая Ира замечательная девушка, какой Сережа влюбленный, слезы льет, и что я должен в этом разобраться. И так десять минут, я специально на громкую связь включил, чтобы Белова оценила, какого демона разбудила. Наконец, мать угомонилась, передала трубку отцу.
— Держись, сынок, — только и сказал тот. — В гости собирается. В твоей машине где предохранители? Провод с аккумулятора я уже скинул.
— Вот видишь, — отключив телефон, я откинулся на спинку кресла. — В твоих же интересах помириться. Твоя задача как подчиненной какая?
— Охранять, — не раздумывая, ответила Белова.
— Нет. Твоя задача, чтобы у начальства не было проблем. Поняла? Иди, выполняй.
— Есть! — четко развернулась, вышла. Вот, когда приказ в радость, воодушевление в войсках сразу же.
Вывел видео перед собой, все равно никто не увидит, а мне так привычнее.
Возникло объёмное изображение — на грязном полу на коврике в практически пустой комнате с покоцаными стенами сидела девушка лет двадцати пяти примерно, породистая — черные волосы, прямой нос, высокие скулы, типичная шумерская красавица. Она смотрела прямо в предполагаемый объектив, какое-то время молчала, потом заговорила на эме-гир.
— Я — ани Ашши зу Маас-Арди, царство Урук. Если ты видишь это изображение и слышишь меня, то должен мне помочь. Уложение восемь семь одиннадцать кодекса Бильга-меаса. Повторяю, мне нужна помощь. Оставляю метку.
От этих шумерских дел я отошел, надеюсь. И на кодекс Бильга-меаса Марку Травину было плевать. Но вот зу Марк Уриш мимо такой просьбы, даже требования пройти не мог. Это в мире-ноль ариду были каждый в своем царстве, хотя по отношению к остальному населению составляли единое целое. В других же реальностях высока была вероятность, что псион может погибнуть — а жизнь ас-ариду самая великая ценность. И вот это уложение, которое она назвала, прямо-таки обязывало меня прийти на помощь немедленно.
Правда, послание вполне могло оказаться подставой. Кто-то хочет выманить жителя нулевого мира, это ведь не только знания о колдовстве, но и технологии, которые в этой реальности попросту опасны. Как граната в руках обезьяны. Или клавиатура в руках графомана.
Потом посмотрел на метку, и присвистнул. Такие совпадения только в фильмах или книжках бывают. У нас тут вечер, значит там, где эта бедняжка сидит, почти обед, разница в восемь часов. Набрал номер, подождал, пока ответят. Нужного мне человека долго не хотели звать к телефону. Наконец, раздался знакомый голос.
— Ола.
— Ола, пудиамэ aжyдаp, пур фавор?
— Ки?
— Мне нужен засранец по имени Алехандро Гомеш, — по-русски сказал я, — который не хочет узнавать своих старых друзей.
— Ки порра э эсса? Марк, это ты, наглая русская задница?
— Саудэ! Как думаешь, кто тебе может позвонить перед тем, как ты будешь жрать сарапател в одно рыло?
— Марк, ты представить не можешь, как я рад тебя слышать. Анатоль с тобой?
— Нет, но об этом позже. Я собираюсь в ваши края.
— О, ты не пожалеешь. У нас новые рапаригас, у них такие бундас, ты просто слюнями изойдешь. И на кусок шурраско всегда можешь рассчитывать, если будешь себя хорошо вести. Когда? Не разочаровывай меня, скажи, что завтра.
— Завтра, Алехандро. Передавай дяде привет и мои нижайшие поклоны, я буду счастлив его обнять. И обязательно привезу что-нибудь для его коллекции.
Перед отъездом я заехал к Кате в больницу, подновить схемы и вообще проверить, как она там. Возле палаты сидел несменяемый Леня, меня он пропустил без вопросов. За что удостоился похлопывания по плечу — хоть и не одаренный, а схемы надо обновлять.