- Сто сорок девять… Нет, - с сомнением поглядела она на меня, - сто пятьдесят. Столько мерзавцев мне надо убить, чтобы допитать зародыш. Их, кстати, всего одиннадцать осталось, Марк, если тебе не сложно, верни как-нибудь мне обратно двенадцатый.
- Обязательно, - пообещал я. Обещать – не значит сделать. – Что дальше?
- А дальше нам надо в местную тюрьму.
Как таковой тюрьмы в городе не было – преступность в условиях тотального контроля была почти на нуле. А вот в отдаленном районе, километрах в ста пятидесяти на восток, что-то подобное присутствовало, подземный город для тех из случайно попавших в сети правосудия, кто еще мог выкупиться.
- Здесь у нас сидят убийцы и насильники, - директор этого заведения, высокий смуглый молодой человек, вывел на панель схему четвертого уровня. – Каждый может выкупить свою жизнь за несколько тысяч динаров. Есть те, кто способен это сделать, их я вам не отдам, а есть безнадежные, родных у них нет, или есть, но бедные, так что сотню динаров за голову я с вас возьму. Все равно толку от них мало, работать не любят, а указ великого царя Иштувегу до сих пор действует, приходится их каждый день кормить, поить и пытать. Вам как, чтобы совсем мразь и твари, или так, по мелочи, мелкое хулиганье? Если первых возьмете, еще и скидку дам. Но за жертвенный камень придется доплатить три сотни.
- Хорошо, - согласилась Стелла, а меня, Нима и Кирилла никто не спрашивал особо. Ашши, Даша и Тина остались в городе, не то чтобы мы их не звали с собой, но энтузиазма у них поездка по тюрьмам не вызвала. А вот Кирилл увязался, парню все было интересно. Я в его возрасте таким же был, поэтому не возражал.
Из пятисот заключенных колдунья выбрала сто шестьдесят, с запасом, как пояснила она. Отсчитала шестнадцать тысяч начальнику тюрьмы, кристаллом на предъявителя, выбранных жертв заковали в силовые наручники и приставили к ним двух охранников с карабинами – чтобы преступники сами себя не покалечили раньше времени. Комната, где должны были состояться массовые казни, ничего особенного из себя не представляла, на полу черный параллелепипед высотой в полметра, рядом – отверстие расщепителя, с захватом для тела, два дрона-уборщика на всякий случай, и камеры наблюдения.
Стелла подошла к камню, потянулась, выгибаясь чуть назад, Кирилл восхищенно улыбнулся, а Ним ему подмигнул. Потом колдунья провела рукой вдоль предплечья, и в ней материализовался черный клинок. Знакомая вещица, у меня такие тоже были. И комплектом, и по-отдельности. Милу вот таким же убили. Я слегка напрягся, причем заметил, что Ним тоже сразу стал серьезен. Кирилл только значения этому не придал, для него происходящее просто стало каким-то жутким трэшаком, очередным за последний месяц.
Правда, после третьей жертвы парню стало плохо, он ушел блевать в соседнюю комнату, бледный и даже кое-где зеленоватый, по крайней мере до тех пор, пока Ним не дал ему пинок и Кирилл не вспомнил, что он псион и может контролировать свое состояние. На сороковой жертве он вернулся и мужественно досмотрел казни до конца, видно было, что не нравится это ему, и хорошо – только садиста-маньячилы мне не хватало в команде.
Мы же с Нимом с интересом смотрели, как Стелла прислоняет черное лезвие ко лбу жертвы, резким движением продавливает его внутрь черепа, потом, оставив его так, погружает большие пальцы в глазницы, закрывает глаза и что-то там про себя бормочет. Вытаскивает пальцы из глаз жертвы, очищая их от слизи и крови полотенцем, кладет ладонь правой руки на рукоятку кинжала, а ладонь левой – на грудь преступника, еще чуть бормочет, и потом вытаскивает лезвие обратно. Было отчетливо видно, что красное зернышко возникает где-то в районе локтя, соскальзывает вместе с лезвием в череп жертвы, там набухает, раздваивается, разливается кляксами под глазной впадиной, потом червяком пробирается в сторону сердца, принимая постепенно фиолетовый оттенок, и через ладонь проникает обратно в тело колдуньи.
В каких-то преступниках червяк получался жирным, в каких-то совсем крохотным, как опарыш, но почти везде был результат. Только у четверых ничего не образовалось, красное зернышко просто растворилось, Стелла досадливо морщилась, видимо, эти люди ничего особенного не совершали при жизни. Может, их оговорили, или они думали, что сделали что-то, а на самом деле ничего не было. Мы с Нимом угадывали таких людей еще до того, как они ложились на жертвенный камень, но не всегда, я ошибся два раза, первый, когда принял виновного за невиновного, и второй раз – наоборот. У Арраша осечек не было, а вот Кирилл, включившийся в эту игру, даже попытался вырвать из рук Стеллы милую молодую женщину, практически подростка, рыдающую и уверяющую, что ее оболгали. И мы удерживали его до тех пор, пока он не увидел, какой жирный в ней получился червяк, мерзкий и нажористый. Но все равно, парень нам потом все высказал, и то, что мы невинных не спасли, и то, что мы живодеры.
- Привыкай, - жестко сказал ему Ним. – Тут все преступники, местные технологии позволяют отличить невинного человека от виновного. А когда тебе придется сражаться, те, кого ты будешь убивать, в большинстве случаев будут хорошими людьми. У них наверняка будут дети, или престарелые родители, за которыми они ухаживают, коты или собаки, может даже хомячки, по выходным они наверняка собираются всей семьей и дарят друг другу подарки, помогают незнакомым людям, если те попали в беду, возможно даже, они гораздо лучше тебя. Вся их вина в том, что они на другой стороне, и чем раньше ты это поймешь, чем раньше отучишься ставить эмоции впереди долга, тем лучше.
- И тогда я смогу спокойно убивать любого, кого заблагорассудится, да? – нервно спросил Кирилл. Чуть ли не на грани истерики. – Просто гасить всех направо и налево? Ради удовольствия? Тогда что, я стану идеальным псионом?
- Тогда я тебя убью, - спокойно ответил Ним. – Станешь мразью, я первый отрежу тебе голову. Не все в мире черное и белое, но есть вещи, которые без полутонов.
Мы уже летели к городу, до отправления к конечной цели оставалось несколько часов.
- Стелла, - отвернувшись от надувшегося Кирилла, Ним похлопал колдунью по колену. Фамильярно, и даже как-то нежно. Что интересно, Стелла не возражала, и даже уголок губы у нее вверх пополз, словно она вот чего-то такого только и ждала. – Откуда у тебя этот кинжал?
- Четыреста восемьдесят лет назад, - спокойно ответила та, - у одной колдуньи из другого мира и консула Империи родился мальчик. Мой прапрадед. Этот кинжал передается в нашей семье по сложной схеме, девочка, которая рождается первой, получает его и отдает самой младшей, когда ей исполняется пятьдесят. Не от матери к дочери, я, к примеру, должна была бы отдать его своей троюродной сестре, но возможно, за то время, что меня не было в Империи, родится кто-то еще. Мне он достался от моей тети.
- А как звали эту колдунью? – задал я логичный вопрос.
- Эристе Телачи, - ответила Стелла. – Она вернулась в свой мир, и мы больше ничего о ней не знаем.
Я улыбнулся. У этих Телачи, видимо, садизм в крови.
Ним напустил на себя серьезный вид.
- Стелла Аквилия, - сказал он. – До тех пор, пока мы не появимся в моем мире, никому и ни при каких обстоятельствах не говори, что у тебя есть этот кинжал, и что твоя прапрапрабабка была из семьи Телачи. Наверняка у нее был амулет, или браслет, или что-то, что она вам оставила. Не рассказывай и не показывай никому. Особенно – Ашши. Поняла?
Колдунья кивнула.
- Это очень важно. Кирилл?
- Что? – парень повернулся к нам, я успел заметить, как Ним подсадил ему что-то на шею. И это что-то тут же растворилось.
- Ты как думаешь?
- Думаю, что больше я на это смотреть не хочу, - ответил Кирилл. – Гадкое зрелище. Пусть они преступники, но одно дело – убить, а другое – заставлять мучиться. Так ведь?
- Именно так. Молодец, - улыбнулся Арраш.
Глава 11
11.
Использовать ховер без карт – все равно что без навигатора по пригородным поселкам ездить. Как ни крути, или в шлагбаум уткнешься, или в огороженный участок посреди дороги, занятый трехэтажным новостроем. Но другого выхода пока не было – до цели оставалось сто с лишним километров, слепое пятно не просто так называлось слепым, понаблюдать, что там такое находится, не удавалось, даже запросив спутниковую трансляцию. С орбиты Земли это пятно было серым, словно покрытым плотным слоем облаков. Доступные нам средства наблюдения, вроде дронов, залетая на эту территорию, словно в тумане оказывались, сначала видимость была метров десять-пятнадцать, а потом и вовсе до одного метра падала, а вместе с ней – и сам дрон, прямо на землю, точнее говоря на песок.
- Бесполезно, - хозяин трактира, находящегося в ста метрах от границы пятна, невозмутимо протирал стаканы, ну прям типичный бармен из ковбойских фильмов, - думаете, вы первые, кто ленится ножками топать? На вашем месте я бы и ховер не брал с собой, техника там сбоит, реактор рвануть может. Или вы из одаренных? Тогда может и не рванет. Хотя вот до вас тоже была группа с двумя колдунами, пару дней назад выдвинулась на гравиплатформе, и до сих пор от них ни слуху, ни духу. А хорошие были ребята, молодые. Жить им еще и жить, зачем технике доверились. По старинке надо, ножками, как деды наши ходили, отцы и матери. И дяди с тетями. Далеко не заходить, взять рюкзачок небольшой, набрать, сколько нужно, и принести, надолго ведь хватит, продукт дорогой и редкий, на складах не залеживается, всегда есть спрос. Вот вы, госпожа, я ведь вас помню, уже ходили два или три раза, по-умному, своим ходом. И что? С прибытком вышли, разве не так? Скажите этим олухам, что не терпит Пятно техники, не любит оно ее. Да и с колдовскими штучками там не всегда выживешь, нехорошее место, странное.
- А ты сам-то там был? – Ним отхлебнул из стакана кристально-чистый и очень крепкий напиток с крупинкой тарквиста на дне. – В Пятне?
- Что я, дурак? – бармен даже пальцем у виска покрутил, показывая, какого сорта люди туда суются. – Мне и тут хорошо, пусть монетка малая идет, но все время, и жив до сих пор, а сколько там сгинуло молодых, здоровых и способных, не сосчитать. И все для чего, чтобы серебро это проклятое принести.