Процесс соединения миров – очень энергоемкий и долгий. Ас-эрхан Уриш на это затратил годы, наверное. Или десятилетия. Надо было разместить кристаллы на достаточной высоте, чтобы они действовали как антенна, найти два похожих места в каждом мире, вызывая кратковременные проекции, а потом создать межмировой тоннель. На очень короткое время, настолько короткое, что не измерить, но этого хватило, чтобы один мир соприкоснулся с другим. Словно два шарика дотронулись друг до друга, отскочили, между ними натянулась нить и тут же порвалась. Так он сам утверждал в своем кристалле.
Кристалл, та очень незначительная часть, которую удалось расшифровать еще там, в системе Оранжевой, помимо наблюдений за порталами и колебаниями переходов самой звезды содержал и кое-какие записи об опытах Уриша. Еще до того, как засранца заперли, он целую теорию разработал. И потом в ссылке ее на практике опробовал. Мне оставалось этот путь повторить – не факт, что сработает, наверняка за двести лет, проведенных на задворках реальностей, Ас-Эрхан что-то менял и дорабатывал, но у меня двухсот лет не было. Был только модуль, который играл в подобие игры «горячо-холодно», и кот, на которого я надеялся.
Фактически он обошел систему, прыгнул без нее. Гений. У меня был якорь – изображение места, куда надо было перейти. И были две части системы. Мой модуль и кот. Долго думал, тогда еще, для чего нужны проклятые кости. В той, боярской реальности, они помогли найти место, из которого осуществлялся переход. Если я правильно догадался, этот путь записывался каким-то образом в кристалл, и тот вместо мира-ноль переносил владельца в нужное место.
На таймер даже смотреть не нужно было, оставалось восемь часов. Времени достаточно, чтобы Белова вернулась, и забрала меня отсюда.
- Дорогуша, я сгораю от нетерпения, - напомнила о себе Ашши.
- Попытка номер один, она же последняя, - торжественно объявил я. И положил кубик на стол.
Кот пихнул его лапой, покатившись по столу, и оказавшись на листе пергамента, кубик закрутился на месте. Все быстрее и быстрее. Вспыхнул, остановился. Тройка. Я ожидал результата получше, хотя бы пятерку, но ладно, что есть, то есть.
Поднял проклятый кинжал, крепко сжал в ладони, чтобы не передумать, и разрезал себе вену на руке.
Ашши ахнула, дернулась вперед, но тут же остановилась, она видела расползающуюся черноту, и только, а я видел, как эту черноту окружает все уплотняющееся кольцо сверкающих белых нитей. И пока они не зарастили рану, выдавил немного крови на лист.
Кровью это можно было назвать с большой натяжкой – густая жидкость фиолетового цвета растеклась по пергаменту тонким слоем, закрыв всю поверхность. И начала формировать рельеф. Рисунок на пергаменте обрел глубину, башня, так та вообще вытянулась на десять сантиметров вверх. Как там в кристалле Уриша это описывалось? При правильном использовании кубик давал максимум шесть измерений. Пространственные, указывающие на точное место, время – чтобы не застрять при перемещении на неопределенный срок в нигде, и еще два. Пятое отвечало за размер портала, а шестое – было обозначено непонятной закорючкой. Может, сам Уриш не знал, что оно делает, наверняка не сам до этого дошел, а может, не хотел всего раскрывать.
Подготовительную работу я провел, оставалось повторить слепок схемы, настолько сложной, что по сути, слабым звеном была именно она. Я даже предполагал, что некоторые линии просто не вижу, и в лучшем случае ничего не выйдет. А в худшем – нас размажет по внереальности. Хотя что это я, у меня тут есть гораздо более опытная псионша.
- Где ты нашел эту гадость, дорогуша? – Ашши внимательно разглядывала схему. – Наследство Уриша? Только он мог придумать подобные мерзости, вот откуда эн Телачи все это взял, от своего старого дружка. Так, я вижу, что эти части нужно разделить. Наложить на двух жертв. И потом уже, когда они умрут в жутких муках, соединить. Как знала, прихватила близнецов с собой, с кого начнем, с парня или девушки? Предлагаю сначала Кирилла убить, так проще будет с его сестрой справиться.
Глава 2
02.
- Да пошутила я, что же вы такие нервные, - Ашши накладывала схему на карту. Аккуратно, ниточку за ниточкой, или стежок за стежком. Обычно схема формируется в мозгу, или что там у псиона вместо него, и активируется моментально, но тут ани решила подстраховаться. – Дорогуша, смотри, эта линия на твоем изображении здесь, а должна быть – левее.
- Надо как на изображении, - я любовался работой Ашши. Линии бору стекали с ее ладоней и ложились в нужном порядке, словно 3д-принтер что-то печатал. Вслух я такое говорить не стал, еще обидится.
Близнецы вон обиделись и испугались. Что они твердо успели усвоить за время обучения, так это то, что шутки Ашши отличаются от серьезных намерений только степенью воздействия. Типа убить, или шутя что-то сломать.
Наконец конструкт был готов, и я отметил на нем три точки шумерскими клинышками, добавив недостающие штрихи.
Время – однозначно. Мне бы не хотелось оказаться в другом мире через тысячу лет, застряв при переходе.
Мощность портала – тоже. Нас четверо, плюс кот, который по реальностям гуляет сам по себе, и чемодан Ашши. Итого круг диаметром в два метра. Меньше диаметр – меньше допуск по времени.
И непонятную закорючку, не столь важно, что она означала, но, если старикан поставил, надо использовать. Более того, выпади единица, я бы именно эту закорючку и вставил.
Клинышки замерцали, поднялись в воздух и впитались в кристалл.
- Чего только не повидала за сто восемь лет, дорогуша, - тихо сказала Ашши, - но такое – в первый раз. Что дальше? Переносимся? Погоди, я должна взять чемодан. Эй, Кирилл, Даша, что вылупились? Вещи мои, быстро.
Мы отошли от центра комнаты, где сиял кристалл. От него отделялись красные искорки, отлетали на метр и оставались на полу, образуя окружность. За пару минут она сделалась почти непрерывной, и начала мерцать – знак, что пора бы уже и пассажирам занять свои места, согласно купленным билетам. Кота – в центр, в первый класс, близнецов поместили рядом с ним, а мы с Ашши оказались в экономе. Пространственные характеристики не заданы, разбросать нас могло метров на триста, и уж лучше кот будет с наименее подготовленными членами команды. И багажом – огромный роскошный чемодан занял свое место поближе к домашнему животному.
Что внутри кожаного монстра, ани решительно отказывалась говорить, и я в догадках терялся, чего можно вывезти с моей Земли такого ценного. Может быть, там что-то из запасников Гугенхайма, Лиза, ее сестра, могла из Америки подогнать. Я в этот музей как-то раз попал как-то раз исключительно из небоходимости, спутница очень желала приобщиться к современному искусству, а вот мне – не зашло. Ашши – зашло, она прям в выражениях не стеснялась, когда рассказывала мне, что за чудесные экспонаты там видела и почти купила вместе с музеем и половиной города. Импрессионизм ее не привлекал, а экспрессионизм – очень даже.
Помню, один мой приятель, искусствовед, дававший экспертные оценки для аукционов, говорил: «Если взять детскую мазню, и сказать, что это написал какой-нибудь умерший дорогой художник, галереи драться будут за этот листок, потому что дети рисуют не обьекты, а эмоции. А так – детская мазня и есть детская мазня, и кроме родителей никому не нужна.»
Тогда, в принципе, не жалко, только настоящие ценители искусства могут восхищаться картинами Поллока, которые тот продавал в начале сороковых Пегги Гугенхайм за сто пятьдесят долларов, а через семьдесят лет их оценивали уже в сотню миллионов. Кусок холста, раскрашенный кое-как, не стоил и тех ста пятидесяти, по моему мнению. Кто знает, возможно, Ашши почистила мою реальность от всякого мусора.
Видно было, что одни искорки моргали с большей частотой, чем другие. Постепенно они синхронизировались, кроме одной – она никак не желала гаснуть и вспыхивать так же, как другие. Уриш и такое предвидел, нужно было заменить кристалл другим. Но другого-то как раз у меня не было.
- Давай, дорогуша, сделай что-нибудь, - Ашши нахмурилась. – Не могла же я в тебе ошибиться.
Я тоже не мог, эта последняя красная искра вела себя совершенно не так, как должна была. Она словно издевалась, подмигивая нам совершенно не в такт. Посмотрел на кота, это уже на уровне рефлекса было, если что-то идет не так, надо понаблюдать за эр-асу. Спокоен – значит, ничего опасного для его кормильцев нет, нервничает – вот тут как раз время для паники.
Кот был совершенно спокоен. Более того, он потянулся, выгнув спину, потом подошел к шикарному чемодану Ашши и начал точить когти, как обычный домашний питомец. Хваленое кевларовое покрытие расползалось под его когтями, словно обычный пластик. Что же в этой искорке такое знакомое?
На память пришел только один символ, вот его я и создал. И словно треугольной стеной, окружил моргающий огонек.
Вспышка. Сознание возвращалось какое-то время, я сидел на холодном каменном полу, в центре сложного белого рисунка. Никого из моих спутников поблизости не было, более того, метрах в десяти пространство превращалось в туман. Не просто свет так падал, или не хватало освещения, там не существовало ничего.
Неужели удалось войти в систему? Я попробовал пошевелиться. Руки-ноги слушались, ничего не болело, привычно попытался наложить защитную схему, но белые символы эме-галь, возникая, вспыхивали и тут же исчезали. Непривычное ощущение.
- Бесполезно, - раздался голос из того места, где не было ничего, и на свету проявился маленький дракончик. Он забавно взмахнул крыльями, пытаясь усесться на то, чего нет, потом дунул огнем, и под его лапами проявился пол. Дракончик приземлился, потоптался на месте и превратился в низенького бородатого старика – с изрытым глубокими морщинами лицом, узловатыми артритными кистями, лысиной на весь череп. Одет был старик в какой-то серый балахон.
- Не обращай внимания, - он сощурился, разглядывая меня, - каждый сходит с ума по-своему. Вот ты, Марк, как любишь?