Спорить я не стал, хочет человек так думать, его право. Гендерный шовинист. Но одной Ашши лысый не ограничился. Он выставил ладони в сторону близнецов, спокойно стоявших поодаль, тех словно волной снесло, и через секунду их изломанные тела исчезли.
- Смерть в бою – ценный опыт, ты скажешь мне спасибо, Уриш, - и в сторону Нима полетело что-то убойное. Рыжий вполне натурально изобразил смерть, ослабив щиты практически в ноль, и тоже исчез. Ну и ладно, меньше народу, больше места для веселья.
Увидев, что мы остались одни, Уркчи остановился.
- Ты или я, - сказал он. – Хотя что там себя обманывать, я.
- Но Каану переходит в мой клан, - напомнил ему. – Тебя ведь устроил бы любой вариант?
Уркчи только криво улыбнулся, и бросился на меня, на ходу окутываясь в черный туман. Руки его словно удлинились, обхватывая мое горло, чернота, легко проникая в тело, начала расползаться, обволакивая нервные центры. Мужик был не только силен, но еще и опытен, он точно знал, где и как надо надавить, чтобы защита пропустила конструкты.
Но такое мы уже такое проходили, и не раз, правда, модуль меня обычно выручал, а тут он что-то подзавис в компании с дракончиком. Но с тех пор, как Ас-Эрхан Уриш решил, что ему не помешает еще одно тело, на месте я не стоял, думал и придумывал, как себя от такого же обезопасить в будущем. Чернота – она ведь опасна тем, что глушит поле, не дает ядру отзываться, поэтому и схемы не срабатывают, и внутренние повреждения не заращиваются. Создаётся дубликат ядра, фальшивый, и управляет им другой человек.
Это управление можно перехватить, если знать – как, а заодно и того, кто управляет. Можно лечить следствие, а можно причину. Мне всегда нравилась хирургия, когда отрезаешь все ненужное, а оставляешь – нужное. Не то что травматология, где отрезают все подряд. В молодости не стал врачом, не хотел, а теперь вот умел лечить, и что самое важное, себя, любимого.
Уркчи замер, и чёрный студень внутри меня завис, словно раздумывая, что делать дальше. Правильно, с проклятым клинком возле горла лучше резких движений не делать.
- Откуда у тебя это? – тихо спросил он.
Это он еще меч не видел, представляю, как удивится, если не прекратит хулиганить. И вообще, поболтать во время смертельного поединка моё хобби, этого я у других псионов набрался.
- Отобрал у одного хесе, - сказал чистую правду. Если этот Уркчи выживет и расскажет другим, возникнут вопросы, но я решил рискнуть.
- Но он слушается тебя. Как?
Я даже не знал, что ответить. Странный вопрос, кто держит ножик, того он и слушается. Если здесь, в этом мире, по-другому, мне их искренне жаль. Ашши вон кинжал Стеллы подобрала, и ничего, не болеет почти, да и у меня с давних пор полный комплект был, а с недавних – ещё один, если придётся, плита вон неподалеку есть, что делать, я знаю, а лысый для жертвы просто идеальный кандидат, и одарённый, и неприятный, и румяный – а значит, крови в нем много.
Уркчи, не дождавшись ответа, медленно, очень осторожно втянул обратно черноту, перестал наконец сжимать мою шею.
- Когда-то давно, - сказал он, - до того, как в нашу галактику вторглись к-ранги, такие кинжалы были у первых жрецов Восемнадцати, с их помощью они убивали одарённых. Точнее говоря, переселяли их сознание куда-то. Когда часть древних ушла, они унесли почти все с собой. Те, что остались, ими могут пользоваться только хесе, для остальных кинжалы бесполезны, обычные клинки, только уничтожить их нельзя. А этот, я его словно чувствую. Он как-то связан с Тринадцатой? Ты ведь тот, кому ящеры в храме указали верный путь?
И тихонько провел пальцем прямо по острию проклятого кинжала.
На подушечке пальца выступила чернеющая кровь, лысый начал чертить прямо в воздухе красные знаки – один в один те, что были у него на черепе выгравированы. Дорисовал, и уставился на меня. Ну прям великий мастер-архитектор, осталось только соединить наши руки в Тубал-каин.
Пригляделся к надписи, ну да, если поменять символы местами, может что-то и получится. Передвинул третий на место первого, Уркчи внимательно следил за тем, что я делаю. Но ничего не говорил, и лицо прям каменное, никаких эмоций. А мог бы и поддержать, мало ли не то совсем получится, и придется его тут убивать. Эр-шатх делал это качественно и навсегда, не думаю, что младший глава клана Тиа появится снаружи.
В голову пришла дикая совершенно мысль, эме-галь – язык гибкий и непредсказуемый, недаром каждый знак в нем существует минимум в четырех измерениях. С красными линиями у меня получалось не очень, да и пальцами в воздухе рисовать как-то по-детски получается. Сложил ладони лодочкой, и внутри загорелась закорючка, которую мне хранитель Третьего навязывал. А Эреш-кигаль, или кто там за нее в системе, отвергла, но не насовсем, а на время.
Белоснежный знак выплыл из ладоней, приблизился к красной надписи, и резко втянул ее в себя, превращаясь в символ покорности.
А потом впечатался в лоб Уркчи.
Тот радостно улыбнулся, хотел что-то сказать, но замерцал и исчез. Все же, как мало надо человеку для счастья, татушку на лоб набить.
Над аркой гордо мерцало моё имя, остальные серые значки пропали. Значит, придется идти, не просто же так меня сюда завело.
Попытался вызвать кота, с ним в такие места спокойнее соваться, но тот вообще не отвечал, словно отрезало. Хотя ещё недавно хоть слабо, но откликался. Связи вообще ни с кем не было, значит, придется выбираться отсюда как-то самостоятельно. Хесе мне все равно не стать, просто посмотрю, куда местные одаренные так стремятся.
Клубящийся туман пропустил меня свободно, я как раз делал шаг, чтобы наступить на продолжение пола за аркой. И провалился вниз.
Глава 21
21.
Я лежал на каменной плите, практически голый, руки и ноги приклеены какими-то мерзкими серыми кляксами к граниту, любая попытка создать схему, хоть обычную, хоть из символов древнего языка, отзывалась только головной болью. Попытался ощутить рукоять призрачного меча, но его словно не было. Равно как не было вообще моего привычного внереального кармана.
Головой я мог вращать свободно, каменный квадрат, на который меня уложили, находился в небольшой комнатке, от края плиты до стены было всего метра два. Проем без двери, через который было видно коридор, находился со стороны ног, а со стороны головы пространство было занято столом, за которым кто-то явно сидел, судя по дыханию.
Послышался скрип чего-то отодвигаемого, и над моим лицом появилось другое – коротко стриженного молодого человека, с синеватым оттенком кожи. А может, тут освещение такое было. И черты лица у него были какие-то неправильные, словно от разных людей собрали.
Губы незнакомца раздвинулись, он что-то сказал, но я не понял – вместо звуков шли какие-то хрипы, сначала он просто пытался до меня донести свою мысль, а потом ещё и пальцем в лицо тыкать стал. Наконец, поняв, что кроме откушенного указательного пальца, ничего не добьётся, успокоился, хлопнул ладонью по столу и затих.
Минуту ничего не происходило, а потом в комнату зашла лысая девушка в обтягивающей одежде, закрывавшей ее полностью по шею от кончиков пальцев, с татуировками на черепе.
- Что тут у нас? – небрежно на меня взглянув, произнесла она на языке, похожем сразу на оба – и на общий, и на эме-гир. И эту смесь я, как ни странно, прекрасно понимал. – Очнулся? Отлично. Готовь аппаратуру.
Девушка наклонилась ко мне, слишком близко, практически улеглась, оттянула левое веко, нажала на висок.
- Вроде готов. Ты меня понимаешь?
Я кивнул.
- Странно себя ведёшь, словно память потерял. Ничего не помнишь? Третий случай уже за сегодня, блокиратор барахлит, наверное. Эти техники только изображают, будто работают, эй, тебе надо настроится. Можешь создать схему покоя? Не знаешь? Вот.
И она нарисовала значок на эме-галь.
- Давай, мысленно. Ох как хорошо, - похвалила она. А меня тем временем просто выгнуло от боли. Отличная шутка, надо будет повторить с кем-нибудь еще. – Ты не безнадежен. Ладно, красавчик, лежи, сейчас за тебя примутся. Что-то хочешь спросить?
- Где я? – задал тупой, но совершенно естественный вопрос.
- Я этим техникам руки поотрываю, - мстительно пообещала девушка, - совсем не следят за материалом. Ты на Слиянии, где же еще, глаза разуй. Подожди, как-то ты молодо выглядишь, и структура у тебя свежая. Не помнишь, из-за чего ты тут? Может, скрываешься от наблюдателей? Хотя плевать, все равно, я тебе завидую. Скоро ты присоединишься к новому Центру, какой у нас он по счету, шестой? Я бы не смогла вот так все бросить, и пожертвовать собой для других.
Я был тоже не готов. Как, впрочем, и к тому, чтобы воспринимать это как какое-то кино, боль была вполне натуральной, и противный запах изо рта склеенного парня – тоже. Но мое мнение девушку не особо интересовало. Она отпихнула хозяина кабинета, нацепила кусок студенистой массы мне на макушку.
- Лежи, сейчас хесе все сделает.
И быстренько выпорхнула из комнаты, оставив меня наедине с укушенным. Его лицо снова появилось над моим, усмехнулось приклеенными губами. Это он, что ли, хесе? Придурок этот?
- Сейчас ты сдохнешь, - кое-как через хрипы пообещал он.
И всадил мне в глаз чёрный кинжал.
Боли не было, наоборот, я почувствовал что-то вроде облегчения. Медленно, начиная с самых кончиков пальцев, мое тело начало превращаться в черную тянучую слизь. Размягчилось, образуя желеобразный комок, который через несколько минут стал совсем жидким, и стек через крохотные отверстия в плите, в трубу, сознание словно вырвалось из клетки, вместе с черной жидкостью потекло куда-то по невидимым проводам и оказалось среди тысяч таких же. А потом все померкло.
Ненадолго, я снова оказался жив и здоров, вот только не полностью. Не думал, что ощутить себя обычным человеком для меня – так необычно. Да, при желании можно заблокировать ядро, почувствовать все несовершенство тела и разума, но все равно, та часть сознания, которая отвечает за безопасность, при малейшей угрозе вернет все обратно. И блокировка эта скорее виртуальная, ядро никуда не исчезает, и ощутимо резонирует с всплесками энергетический полей.