– Да как ты посмел? Да я тебя! – возопил лорд Эндерс, хватаясь за меч, но его удержали стоящие рядом лорды.
Отца блудной дочери оттащили в сторону, опасаясь, что тот и вправду возьмётся за меч. Жрец, до того внимательно слушавший «жениха», прищурился и обратился к герцогу:
– Я предлагаю выслушать девицу. Она уж точно знает кто и когда.
Альгар благодарно кивнул ему и приказал:
– Встаньте. Оба!
Оскольд подскочил и протянул Даниэле руку, помогая встать. Та подняла смущённый и явно виноватый взгляд на герцога.
– Говори, но говори правду, ― сказал ей отец Лукерий.
Девушка всхлипнула, сжала несчастные ромашки и начала:
– Это он, ― она кивнула на Оскольда. ― Я ошиблась дверью. Темно было. А он… он…
– Воспользовался, ― подсказал Оскольд, за что получил окрик герцога.
– Да, воспользовался. Он так говорил красиво, что я ошиблась… И подумала, что это вы, ваше сиятельство. А потом…
Даниэла издала нечеловеческий вой и уткнулась в ромашки разрыдавшись. Но Альгар был готов поклясться, что перед этим она стрельнула глазами в сторону Оскольда, а тот кивнул ей!
– Как видите, благородные господа, это был я! И как человек честный и благородный, готов исполнить свой долг и жениться! Что скажете, папочка? ― «братец» повернулся к лорду Эндерсу. ― Благословите непутёвую дочь и назовите меня «сыном»!
На лорда Эндерса было страшно смотреть ― красный от гнева, с трясущимися руками. Он сжал кулаки и в ярости прокричал:
– Да чтоб я, дочь свою за шелудивого пса? За безродного приблуду? За шута? Да я с тебя своими руками шкуру спущу!
– Ныне я лорд… как там его… А! Лорд Вивьен. Милостью нашего герцога.
Оскольд выхватил из-за пазухи подписанный утром документ и протянул его лорду Эндерсу. Тот выхватил бумагу и с яростью уставился на неё. Прочие лорды смотрели на происходящее, словно на уличное представление. Впрочем, представлением оно и было.
– Позвольте бумажечку обратно, ― улыбнулся Оскольд, забирая документ. Лорд, помедлив, всё же отпустил его. ―Благодарствую. Так что, папочка, дадите благословение?
Последнее слово оказалось за отцом Лукерием, который со свойственной далеко не всем людям проницательностью, подвёл черту под этим утренним безобразием:
– Если позволите, я считаю это самым лучшим исходом дела. И девица свою честь сохранит, и вы, лорд Эндерс тоже.
.
― Шут ты братец, вот кто.
– Как есть, повелитель мой.
Оскольд развалился в кресле, явно довольный показанным представлением. На стуле у стеночки сидела Даниэла, а рядом с ней фарфоровой статуэткой застыла леди Гленна. Она сама изъявила желание присмотреть за невестой новоявленного лорда Вивьена, и Альгару это казалось верным. Тем самым Даниэла до свадьбы должна была жить в доме герцога под присмотром леди Гленны.
– И зачем всё это надобно было? ― Альгар постарался быть суровым.
– А затем, чтобы спасти твою свободу, братец…
Его прервал стук в дверь и, получив разрешение, слуги внесли подносы с едой и напитками, после чего также молча удалились. Оскольд сцапал с блюда пирожок и сунул его наречённой, со словами:
– Держи красава.
Та схватила угощение, бросила настороженный взгляд на леди Гленну, но, дождавшись её молчаливого согласия, откусила. Альгар попросил, уже значительно мягче:
– И всё же расскажи, что случилось?
Оскольд отпил не меньше половины кубка и начала свой рассказ.
– И не жалеешь, братец? ― настороженно спросил Альгар, пристально смотря на друга после рассказа.
Тот подмигнул окончательно смутившейся Даниэле.
– А чего жалеть? Всем нам однажды, как говорится. К тому же этот «папочка». Нет, ладно девку замуж пихнуть ― дело благое. Но бить? И за что? За то, что перед герцогом ноги не раздвинула! Дикари они тут, братец. Все как есть дикари.
Леди Гленна кашлянула и, дождавшись кивка герцога, попросила:
– Если позволите, ваше сиятельство, я отведу леди в её комнату.
– Идите. Если ей что-то понадобиться, скажите Кеке.
Гленна легко качнула головой, подхватила свою подопечную под руку и направилась к выходу.
– Стоять! ― приказ Оскольд, схватил с тарелки хлеб и куриную ногу и, подбежав к Даниэле, сунул снедь ей в руки. ― Накось красава, перекусишь.
Та что-то пролепетала в ответ и вышла, ведомая своей новой наставницей. Оскольд вернулся на место и разлил по кубкам оставшееся вино и спросил:
– А теперь, мой сиятельный брат, расскажи, что же такое приключилось сегодня с тобой?
Альгар, который за последние пару часов уже и забыл про утренний инцидент, поморщился.
– Нашлась Эрия Кальдерон.
– Ого!
– Она пыталась меня убить, ― Альгар залпом опустошил кубок, поморщился.
– Ого…гошеньки, ― протянул Оскольд. ― Как я могу судить, у неё это не получилось?
– Упала в обморок и пребывает в беспамятстве. Лекарь уверен, это скоро пройдёт. Ума не приложу, что с ней теперь делать.
– Жениться, ― рассмеялся Оскольд, за что получил тяжёлый взгляд герцога. ― А что с ней делать? Близкие все уже предстали пред Сессилем, имущество, что осталось, можешь вернуть, если Тервуд не успел его растранжирить. А дальше пусть сама решает. По местным традициям её надо бы замуж пристроить, но если хочешь извиниться, то лучше дай волю.
– Не могу, ― отвёл взгляд Альгар.
– Отчего? Уедет она в одно из западных королевств, подальше от всего этого ужаса (Спасибо скажет!) ― и дело с концом. Забудется всё как страшный сон.
Герцог в очередной раз наградил друга тяжёлым взглядом.
– Не выйдет забыть. Ты, братец мой, видать, не знаешь, что Кальдероны стоят в очереди на престол, пусть и десятые по списку. Отпущу ― так найдутся, кто решит: первых в списке можно и подвинуть. И всё сначала, ― Альгар резко рубанул рукой по воздуху, словно отрубая голову.
– Дела-а-а, ― протянул Оскольд, отпив из кубка вина. ― И то верно ― задачка. Может королю написать? Он человек хоть и горячий, но попусту кровь проливать не любит. Его же родственница ― пусть сам и решает.
Альгар побарабанил пальцами по столу, устремив свой взор в окно. В воздухе парили снежинки, но серость дня пронизывали не по-зимнему яркие лучи солнца. Ещё не скоро холода отступят, согревая землю и даруя этой обугленной земле надежду на возрождение.
– Может, ты и прав, братец, ― протянул герцог. ― А до того отправлю-ка я её к Анике. Пусть поуспокоиться, иначе ещё кого-нибудь вздумает прирезать.
– Не боишься, что она и Анику… того?
Альгар запрокинул голову и рассмеялся.
– Да ты, видать, братец, шутить изволишь? Давай-ка, найди мне гонца быстрого, надо бы нашей леди Кальдерон подходящего охранника приставить.
Оскольд широко улыбнулся и бросился выполнять приказ герцога. Но стоило Альгару расслабиться и закрыть глаза, как пришёл мистер Фрим и сообщил о приезде магов и Ордена Муаров. Альгар резко выпрямился. Он не верил в судьбу, но внутри что-то всё же ёкнуло в предчувствии беды.
Глава 8. Предназначение
Эрии казалось, что она вернулась в прошлое. Вот знакомый двор, на котором суетились слуги. Вот двери ― тяжёлые, обитые железом, – а вот холл, на полу которого причудливой мозаикой распустились розы. На стенах висели гобелены, сюжеты которых Эрия знала наизусть, вот отцовский старый доспех, стражем стоящий при входе в трапезную. Вот щит с гербом рода, на котором конь встал на дыбы. Ключница Нене, согнутая старостью, всё так же цепким взглядом следила за чистотой в доме. Любимый отцовский пёс Дюнк грел свою старую собачью шкуру у очага.
На широкой лестнице, ведущей вверх к забранному витражом окну, стоял отец, а рядом с ним невысокий старец в чёрно-красной мантии. Таких цветов Эрия раньше никогда не видела. Городской маг, принадлежащий школе камня, носил простую серую мантию и остроконечный колпак с золотой кисточкой на конце. Проходя по городу и поправляя заклинания на уличных фонарях, он доставал из необъятного кармана конфеты и раздавал их ребятне. Эрия любовалось тем, как забавно прыгает маленькая кисточка и её ворсинки блестят на солнце. Где же теперь старый мэтр Бурнар? Сумел ли он избежать войны и скрыться?
– Нет! ― с отчаяньем в голосе выкрикнул отец, и Эрия бросила взгляд наверх. Впервые она видела его таким бледным и потерянным.
– И всё же время близко, ― сказал маг.
Отец прижал ладонь к глазам, постоял так немного, а затем отнял руку и бросил полный боля и отчаянья взгляд на Эрию. Маг тоже посмотрел на неё. Седые брови взмыли вверх, а невыразительные глаза таинственно блеснули.
– Идёмте, мэтр Джузеппе, ― коротко сказал отец, поднимаясь наверх.
Подождав немного, Эрия бросилась вслед за ними. Проскользнула в подсобку, пододвинула к стеллажу ящик и взобралась на самый верх. Там, в тонкой стене, была едва заметная трещина, которую со временем она превратила в дырку.
– Когда… нет, кто?
– Марсали, милорд.
Отец издал странный звук – не то стон, не то вскрик.
– Когда?
– Лет через пять. Девушке уже достаточно лет и её следует выдать замуж…
– Я сам знаю, что мне нужно делать! Боги, ей всего двенадцать! Вы в своём уме?
– Возможно, слишком рано, не спорю, но достаточно, чтобы родить нескольких детей и продолжить свой род.
– Моя бабка тоже продолжила свой род и вот опять?
– Таково ваше бремя, милорд, ― старик уважительно склонил голову. ― И моё бремя тоже. Бремя крови. Ей ведь снятся сны? Особенно последнее время?
– Какие сны?
– Те, что говорят о её предназначении. Алтарь сделал свой выбор, и не нам судить о нём. Пригласите Марсали, я поговорю с ней.
– Вы её напугаете.
Старик мягко улыбнулся.
– Не переживайте, милорд. У меня нет намерений никого пугать.
– А что будет, если я не стану этого делать?
Маг оставался всё так же невозмутим.
– Ваше действие или бездействие не имеет значения. Ваш род принёс кровавую клятву, и вы не вправе отрекаться от неё. Но даже если попытаетесь, она всё равно возьмёт своё. Так или иначе.