– Очень дальний.
– И всё же, – улыбка мелькнула на алых губах ведьмы. – Бремя крови, оно тяжелее, чем кажется. Кровь со временем иссякает, утрачивает своё значение, становится жидкой и уже сама по себе не имеет той силы, что в начале. И тогда приходится нести чужое бремя ради Великого Добра против Великого Зла.
Айне звонка рассмеялась своей шутки и отпустила руку девушки. Эрия взглянула на свою ладонь и сжала её в кулак.
– И что же вы узнали?
– Многое и ничего, – тёмные глаза ведьмы сузились. Теперь она смотрела оценивающе. – Я тебе погадаю.
Её рука взметнулась вверх, а когда опустилась, то Айне уже держала колоду карт. Расчистив место на ковре, ведьма выпрямилась, перетасовала колоду и протянула стопку Эрии.
– Подуй, – девушка так и сделала, с интересом наблюдая за действом.
Она во всё это никогда не верила: гадания, предсказания судьбы и прочие глупости. Человек— сам творец своего будущего, и только он может его изменить так, как захочет сам.
Первая карта легла на ковёр. Это была совершенно чёрная карта, с редкими звёздами. Рядом легла другая – с огненными головешками.
– Ты спесива, заносчива. Если что-то вбила себе в голову, не вытравишь ничем: ни здравым смыслом, ни доказательствами. Горяча, как и все всадники Простора. Упряма, горделива, сломить тебя сложно. Я бы сказала невозможно.
Эрия едва сдержалась от гневных выкриков. Ещё никто с ней так не разговаривал. Может быть, эта ведьма и права отчасти, но кто она такая, чтобы так прямолинейно…
Ещё две карты: собака с порванным ухом и воин с длинным копьём. Они вызвали у ведьмы улыбку.
– Зверя нельзя сломить. Нельзя убить или наказать, но вот приручить.
– Меня приручить?
– Нет. Ты можешь приручить зверя, если верно воспользуешься выпавшим тебе жребием.
– Вы же не видите будущего? – Заметила Эрия, скрестив руки на груди.
– Это уже случилось, но ты пока об этом не знаешь.
– И какой же жребий?
– Тебе предстоит узнать самой. Давай-ка заглянем за завесу. Вдруг звёзды сегодня нам благоволят.
Старец и чаша с кровью, а следом ещё две карты – младенец и смерть.
Впервые за вечер Айне изменила своему спокойному состоянию. Она отпрянула и посмотрела на Эрию с беспокойством.
– Я умру? – усмехнулась она. В конце концов, Эрия уже давно ожидала, когда меч герцогского правосудия взметнётся над её головой.
– Возможно. Или не умрёшь. И не только ты. Зависит от того, способна ли ты смирить гордыню и сможешь ли простить невиновного.
– Можете даже не продолжать, я знаю, к чему вы клоните, – девушка встала, поправила юбки и расправила плечи. – Благодарю вас за вкусный ужин и кров. Сегодня был тяжёлый день, и я была бы рада отдохнуть. Спокойной ночи.
Айне всё так же пристально смотрела на неё и молчала. Только когда Эрия уже стояла на пороге, ведьма бросила ей:
– Слепое следование своим же страстям ни к чему не приведут, дочь Маары! Слепая и глухая, ты никого не сможешь спасти!
Когда за ней закрылась дверь, Айне достала из колоды ещё две карты. Увидев их, ведьма поморщилась.
– Как же так.
– Погадаешь мне?
Альгар вошёл тихо, так, что даже она не услышала.
– Ты же знаешь, это бесполезно.
Он сел напротив, и откинулся на подушки. Вальяжно, как и положено всемогущему богу. Или кто там он на самом деле.
– Ни я, ни карты не можем видеть твою судьбу. Ты не человек.
Опустил глаза, скрывая свой нечеловеческий взгляд. По первости Айне боялась его. Слишком уж Альгар пугал своей скрытой силой. Это уже потом она разглядела за всем этим и честность, и сострадание, и стремление иметь семью, пусть такую разношёрстную. И страх.
– Я хотел бы им стать, – прошептал он. – Мне нужна помощь, Айне. Подскажи, как побороть… как?
Ведьма собрала карты, села ровнее и принялась методично мешать колоду. Он так и сидел напротив, опустив голову и смотря на свои руки. Красивый и узколицый. Лицо, принадлежащее нехорошему человеку, чьи поступки повергли бы трепет даже самых опытных негодяев.
– Подуй.
Всё так же, не поднимая глаз, он дунул на колоду, и вот первые две карты легли на ковёр. Айне провела пальцем по рисунку, поражённая. Карты ответили.
– Ты боишься.
– Чтобы это понять, не нужно гадать. Ты не знаешь какого быть запертым.
– Ты боишься стать собой, – продолжила она. – Злость и ненависть присущи всем разумным существам. Одни её сдерживают, другие взращивают в себе. Ты же борешься, искореняешь её, и вот она вырывается наружу.
– Я заставляю других людей делать чудовищные вещи.
Ещё карты. Пустые, ничего не значащие. Или…
– Тебе предстоит выбор.
– Я перед ним уже стою.
– Не тот. Куда более… человеческий, – она собрала расклад и усмехнулась. – Вот и посмотрим, насколько ты стал «человеком».
Альгар поднялся и уже направился к двери, когда Айне сжалилась над ним:
– Через пару дней ты получишь послание, которое многое изменит. Или не изменит.
Альгар замер и не оборачиваясь спросил:
– На благо или что дурное?
– Кому дурное, кому благо, а кому судьба.
Когда Айне осталась одна, то немедля раскинула карты. Уже для себя, но выпавший веер судьбы показал, что вариантов сотни и какой из них будет верный так просто не понять. Она плохо разбиралась в магии северного материка и ещё хуже в их богах, но одно она знала точно: судьба не пустой звук, когда её за хвост держат древние клятвы и ещё более древние существа.
Глава 19. Прощение
Эрия падала. Каменная кладка неслась мимо. Там, внизу её уже ждали. Кто-то старый, кто-то злой. Эта злость питала и её саму. Разом вспомнили и сестра, которая слишком рано повзрослела, и маленький братец, отец совсем недавно впервые посадил его на пони, и мама, что пела на ночь колыбельные Старой земли. Это были древние песни, непонятные, но напоминали, откуда все они родом.
Жгучая ненависть сковала Эрию. Дай волю – и она тут же бросится на своего врага. Как тогда. Только в этот раз герцог не даст ей шанса.
Дура! Надо было вонзить тот проклятый кинжал по самую рукоять, да и дело с концом.
Падение замедлилось, и Эрия почувствовала, как упала на что-то мягкое и холодное. В мгновение исчезли стены, а вокруг поднялись прямо из земли деревья. Они росли, пока не закрыли своими широкими кронами небо. Она лежала на траве, прохладной после утренней росы, а прямо перед ней вглубь леса тянулась тропинка, посыпанная жёлтым песком. Видимо, её приглашают пройтись по ней.
Песок приятно холодил босые ступни. Вокруг разносилось пение птиц, а листву шевелил лёгкий ветерок.
Игривый конь неси меня
Ветер ковыль гонит
Хе-хо-хо
Свобода превыше всего
Ветер неси меня
Йо-хе-хе
Где-то впереди девушка пела залихватскую песню. Ей вторил какой-то струнный инструмент и флейта. Эрия прибавила шаг, пока деревья не расступились и она не вышла на широкую поляну, на которой вокруг костра выплясывала девушка. Её тёмные волосы разметались по плечам, глаза горели, а рубаха, единственное, что на ней было, оказалась задрана выше колен. Она танцевала, раскидывая руки и смеясь.
Неси меня ветер
Туда, где нет ночи
Хе-хо-хо
Предо мной весь Простор
От края до края
Йо-хе-хе
На каком-то инструменте, похожем на лютню, играл мальчик. Совсем молодой, со светлой шевелюрой и россыпью веснушек. Рядом на поваленом стволе сидел мужчина постарше в мантии ордена Муаров. Алая кайма, казалось,, горела в свете костра. Он приложил к губам флейту и качал головой в такт музыки. И вместе с ними был… Эрия отступила, опасаясь, что её заметят. Герцог сидел и хлопал в ладоши. Он улыбался, так искренне. И смеялся!
– Альг, иди ко мне! – воскликнула девушка, протягивая к нему руки. – Потанцуй со мной.
Герцог всё так же широко улыбаясь, покачал головой:
– Аника, ты же знаешь, я плохо танцую. Мне медведь на ногу наступил.
Светловолосый парнишка звонко рассмеялся и пробасил внезапно низким голосом:
– Я тут ни при чём, братец. Иди!
– Верно Бажен говорит, – улыбнулась женщина, и, подскочив, увлекла герцога в танец.
Они кружили вокруг костра, словно никого, кроме, них не было.
– И ничего тебе медведь не оттоптал, братец, – воскликнула она, и здесь Эрию словно молния поразила.
Она знала эту девушку… нет, старуху! Сестра герцога. Аника. Нет, не сестра. Они совсем не похожи, да и возраст…
– Он не всегда был угрюмым, твой кровавый герцог, – раздался голос над самым ухом.
Эрия резко обернулась. Рядом с ней стояла Айне, и её глубокие, тёмные глаза смотрели настойчиво.
– Это сон?
– Воспоминание. Общая память о тех деньках, когда они были молоды и не знали тех трудностей и горестей, что их гложут теперь. Посмотри, они танцуют, смеются, и Альг не кажется таким уж ужасным. Да он никогда им и не был. Всё пытался убежать от проблем, как это делают дети. А тот паренёк – светленький – Бажен, муж Глафиры. Хороший малый. Он ещё совсем медвежонок, не далее чем месяц, как покинул отчий дом. И рядом Румп. Маг, презревший свои клятвы, бросивший ученика. Даже он увидел в Альге нечто большее, чем просто злость.
– Зачем вы мне это показываете?
Айне качнула головой, отчего бусинке в её волосах тихо застучали друг о дружку.
– Ты делишь мир на белое и чёрное. Но мир не может быть только таким или таким. Он и белый, и чёрный. Вот он танцует у костра, потом спасал невиновных, два месяца назад казнил невиновных. Что будет завтра?
– Откуда мне знать? Сожжёт Ларек дотла?
– Зачем? Он так же, как и тогда, – ведьма указала на поляну, – желает танцевать у костра вместе со своей сестрой. Но Аника стара, её путь подходит к концу. И когда это случится, Альг должен быть силён и иметь нечто, ради чего он будет готов идти дальше. Не кусок обугленной земли, не горстку голодных горожан и разорённые хозяйства, а что-то личное. То, ради чего он будет готов…