– Я же сказала, чтобы ты не приезжал, – возразила Лорна. – Охота уже окончилась. Ты проделал весь этот путь понапрасну.
– Тогда куда же вы направляетесь? – Кайл стоял ступенькой ниже, преграждая им путь.
– В ОЦИИВ.
– Оба?
Лорна бросила взгляд на Джека.
– Нет. Он собирался подвезти меня, чтобы забрать «Бронко», оставшийся в порту возле зоопарка.
Джек деликатно кашлянул.
– А мог бы подбросить тебя прямо до лаборатории. Так быстрее, и я бы не прочь из первых рук узнать, что твои коллеги выяснили об этих животных. Это может быть существенно для следствия.
– С удовольствием… В смысле, было бы неплохо, – кивнула Лорна.
– Вы ведь Джек Менар, не так ли? – прищурив один глаз, поглядел на него Кайл.
Джек кивнул.
– Тогда я с тобой, – Кайл обернулся к сестре.
– Не дури. Лучше поспи.
– Если он идет, – ткнул Кайл пальцем в сторону Джека, – тогда и я иду. Кто-то же должен приглядеть за этим свиданием.
– Это не свидание, – кровь бросилась Лорне в лицо – не столько от смущения, сколько от негодования. – Я чертовски хорошо могу и сама позаботиться о себе.
– Что?! Как и в прошлый раз, когда отправилась с одним из этих братьев Менар?
Глаза Лорны широко распахнулись. Шокированная этими словами, она просто онемела. Джек едва сдержался, чтобы не съездить парнишке по физиономии.
Сообразив, что хватил лишку, Кайл тут же пошел на попятный.
– Извините. Это я чушь сморозил.
Он торопливо поднялся на последнюю ступеньку, присоединившись к сестре, словно сокращением дистанции мог сгладить сказанное. Тронул ее за руку, но она отвернулась. Кайл последовал за ней.
– После всего, что ты вытерпела от этих Менаров, – произнес Кайл более кротко, гнев его мало-помалу сменялся искренней озабоченностью, – я не хочу, чтобы тебе снова сделали больно. Вот что я хотел сказать. Я бы отдал правую руку, чтобы тебя защитить. Ты же знаешь.
Лорна ссутулилась, уступая его напору.
– Конечно, знаю, Кайл. Но в данном случае ты сам не знаешь, что городишь. – Она поглядела на Джека. – Ему я верю.
Что-то – не столько в ее словах, сколько во взгляде – заставило Джека воспрянуть. Он обнаружил, что чуточку выпрямился и развернул плечи. И в то же самое время вспомнил прикосновение ее пальцев, теплых и нежных.
Кайл переводил взгляд с одного на другую, а потом тряхнул головой.
– И все равно мне бы хотелось отправиться с вами. Дома я все равно не усну, – он сменил тон на откровенно примиренческий, подействовавший на Лорну куда лучше. – Обещаю не причинять никаких неприятностей.
– Отлично. Но мы уезжаем прямо сейчас.
– Да я не против.
Кайл отступил в сторону, и Лорна возглавила путь в сторону улицы. Кайл шагал бок о бок с Джеком. Хоть парнишка и заговорил со старшей сестрой более умиротворенно, в его взгляде Джек прочел прежние подозрения. Кайл явно держит ухо востро – и Джек отнесся к этому с уважением. Брат Лорны лишь хочет защитить ее, и плевать ему, кому это придется против шерсти.
Они все трое уселись в служебный пикап и тронулись в путь. Джек быстренько позвонил собственному брату, чтобы сообщить о перемене планов. Рэнди с Бертом по-прежнему ждал его в пограничном отделении, чтобы направиться домой вместе.
– Тогда встречу тебя у этого зверинца, – сказал Рэнди и повесил трубку, прежде чем Джек успел возразить.
Убирая телефон, Джек искоса бросил взгляд на пассажирку. Лорна, севшая впереди, рядом с ним, явно витала мыслями где-то далеко. В уголках ее глаз сбежались морщинки, и рассудок уже вступил в схватку с тайнами, окутывающими это дело. Женщина снова уступила место ученому.
Кайл подался вперед, высунувшись между ними.
– Так что там с этими треклятыми животными, кстати? Чего уж в них такого особенного?
– Именно в этом я и пытаюсь разобраться, – пробормотала Лорна, по-прежнему пребывая в каких-то горних высях.
Глава 25
Час спустя Лорна сидела перед тридцатидюймовым широкоэкранным жидкокристаллическим монитором в отделении генетики. На дисплее было открыто множество окон, но она изучала только центральное. На экране вращалось трехмерное изображение птичьего мозга, построенное по данным сканирования на магнитно-резонансном томографе африканского серого попугая по имени Игорь. В соседнем окошке красовалось фото бесперой птицы, смахивающей на рептилию.
– На что смотрим? – поинтересовался Джек у нее за спиной.
Ему ответила Зоуи Трент, стоящая по другую сторону.
– Нечто выдающееся.
Нейробиолог вместе с ними находилась в маленьком конференц-зале рядом с главной лабораторией. Ее муж Пол там до сих пор проверял анализ ДНК аберрантной хромосомы.
– А что не так с этой птицей? – полюбопытствовал Кайл.
Брат сидел на табурете возле маленькой птичьей клетки с Игорем. Попугай, нахохлившись, сгорбился на жердочке. Сейчас он ни чуточки не походил на сообразительную и сметливую птицу, какой был раньше. А дно клетки покрывали водянистые капли помета.
Диарея из-за стресса.
В груди Лорны болезненным комом пылала досада. Коллегам следовало дождаться ее возвращения, прежде чем приступать к этим дополнительным проверкам. Здоровье и благополучие животных института – сфера ее ответственности, простирающаяся и на животных, спасенных с траулера. Эти существа и без того уже натерпелись. И не заслуживают, чтобы и здесь с ними обращались как с лабораторными крысами.
– А почему у этого урода нет перьев? – поинтересовался брат.
– Во-первых, он не урод, – отрезала Лорна, не отрывая глаз от экрана. – Во-вторых, мы считаем, что это генетический регресс, утраченные черты, проявившиеся снова.
– Дичь.
С этим спорить она не стала. В этом деле все кажется диковинным.
– Просто поддерживай с ним компанию. Он напуган. Поговори с ним.
Попугаи – существа социальные, и компания приносит им утешение.
Пожав плечами, Кайл склонился ближе к клетке, понизив голос до ласкового воркования:
– И кто тут уродливая птичка? Не ты.
Вопросительно нацелив глаз на Кайла, Игорь ответил негромким щелчком – птичьим эквивалентом хмыканья.
Брат, как и Лорна, всегда умел ладить с животными. Несмотря на вспыльчивый нрав, сердце у него большое, чем могут объясняться перепады его настроения. Он воспринимает все слишком близко к сердцу, и Лорне известно, как он ее любит, как стремится ее защитить. Отца не стало, когда они еще были детьми, и Кайл всегда тащил на себе роль мужчины в доме – и даже более того, после смерти матери. Она и любила его за эти старания, и ополчалась против них, но в шовинистической среде южных мачо подобный семейный уклад встречается сплошь и рядом.
Тут Джек снова привлек ее внимание к компьютеру, привалившись бедром к столу.
– Так что же столь выдающегося в этом МРТ-скане? – осведомился он у Зоуи. – Почему вы настаивали, чтобы Лорна увидела его первой?
– Он поможет объяснить, почему мы не дождались ее, прежде чем снять электроэнцефалограммы.
Нейробиолог указала на монитор. В голосе ее зазвучали извиняющиеся нотки, но Лорну они не умиротворили.
Она вглядывалась в крутящееся изображение. Мозг выглядел так же, как у большинства птиц, по сути не так уж отличаясь и от мозга млекопитающих. На экране спинной мозг, будто распускающийся цветок, переходил в продолговатый мозг, мозжечок и головной, разделенный на два полушария. Нечто странное она заметила почти незамедлительно: между слоями гиперпаллиума и мезопаллиума передних долей мозга – птичьего аналога человеческого неокортекса – отчетливо виднелись пять более темных объектов, правильных, с резкими краями, выглядящих чуть ли не кристаллическими образованиями.
Лорна повернула модель, чтобы взглянуть на эти странные уплотнения сверху. Все пять образовывали внутри нервных тканей идеальный пятиугольник.
– Что это такое? – спросила она.
Вместо ответа Зоуи потянулась через нее, чтобы выстучать на клавиатуре команду. Мозг попугая исчез, сменившись другим.
– Это мозг одной из обезьянок-капуцинов.
Склоняясь к экрану, Лорна представила сиамских близнецов. В тканях мозга обезьянки угнездились те же самые странные внедрения. Лорна повернула изображение. Столько же и расположены в морфологически аналогичных зонах. Даже расположение то же самое. Идеально правильный пятиугольник.
Хотя в помещении было тепло, ее по коже продрал мороз.
– Мы нашли те же самые странные внедрения у всех животных, доставленных с траулера, – сообщила Зоуи, подвигаясь ближе. – Могу показать тебе остальные сканы.
Лорна отрицательно покачала головой, доверяя мнению коллеги.
– Имплантанты?
– Мы так не думаем, – голос нейробиолога зазвенел от волнения. – Мы считаем, что они могут оказаться естественными образованиями.
– Естественными?
– Вот именно. – Зоуи поерзала компьютерной мышкой, чтобы увеличить одно из этих уплотнений. – Приглядись поближе. Видишь, вокруг внедрений никакого рубцевания, как следует ожидать от хирургического имплантанта. А также не наблюдается тканевая грануляция, возникающая вокруг инородных внедрений.
– Так что же это такое?
– Доктор Метойер тоже хочет это знать, – развела Зоуи руками. – Джон Грир в патологии пытается извлечь одну штуку из головы погибшего детеныша для исследований. А еще делает множественные биопсии мозга вокруг внедрения.
– Биопсии? – переспросил Джек. – Зачем?
– Нервные ткани вокруг зоны внедрения выглядят плотнее, – Зоуи провела пальцем вокруг аномалии на компьютерном экране. – Доктор Метойер хочет подтвердить гипотезу, что этот регион составлен из более плотно упакованных нейронов.
Лорна тоже хотела это знать. Она помнила сияние глаз ягуара, светившийся в них рассудок. Даже способность попугая цитировать численное значение пи. Больше нейронов приводят к более плотной синаптической среде, а значит, возможности выжать более высокую вычислительную мощность. Это открытие могло бы объяснить, почему животные кажутся гиперинтеллигентными.