Теперь он осознал, что должен найти человека, с которым сможет лечь в одну постель. Но не знал, с чего начать. Он был слишком зажат, чтобы с кем-то знакомиться, и еще больше опасался сексуальных или эмоциональных требований, которые в таком случае ему могли предъявить. Дамер не хотел ни с кем «встречаться», он надеялся просто найти партнера для случайной встречи. Он стал реже ходить в церковь и, к большому огорчению своей бабушки, снова начал пить.
Прежде всего он должен был выяснить, куда идти. В газете для гомосексуалистов он нашел адреса книжных магазинов, специализирующихся на порнографии для геев. Он купил много литературы, но раскаивался в этом и продолжал испытывать чувство вины. Затем он узнал, что существует способ, благодаря которому можно анонимно вступить в сексуальный контакт без риска для своей частной жизни. В некоторых подобных магазинах, как в Америке, так и в Европе, есть специальные кабинки, где за деньги в течение нескольких минут можно смотреть порнофильмы, а если хочется продлить удовольствие, надо просто-напросто выложить еще несколько монет. Такие кабинки предназначены для одиночного использования, но в некоторых случаях, когда в магазине не слишком соблюдают правила безопасности, дверь в кабинку остается приоткрытой. Кроме того, существуют так называемые «специальные помещения», где мужчины могут собраться вместе в условиях полной секретности. Эти помещения не освещаются, в них всегда темно, вступать в контакт можно только посредством прикосновения, тем самым удовлетворяя сексуальные потребности в абсолютно анонимной обстановке. Никто не говорит ни слова, зрительный контакт невозможен, поэтому ваша личность остается в секрете. Идеи любви или дружбы напрочь отсутствуют в подобных местах. Именно в такой обстановке Дамер и получил свой первый сексуальный опыт.
Его еще примерно шесть раз ловили за онанизмом в общественных местах, но ни разу не задерживали. Краффт-Эбинг высказывает мнение о том, что такая активность по своей сути является садистской, потому что оскорбляет чувства скромности и стыдливости других людей, заставляет их стать свидетелями того, чего они видеть не хотят, – что в какой-то степени можно назвать проявлением жестокости[27]. Скорее всего, в случае Дамера это стало результатом робости, конфликтом между жаждой утолить сексуальное желание и страхом обрести эмоциональную привязанность. Для него эксгибиционизм был безрезультатным и неэффективным, но в то же время безопасным способом общения с кем-либо. Он не принимал во внимание чувства или реакцию людей, которые становились подопытными в этом эксперименте; для него они уже были всего лишь объектами. Вскоре Дамер впервые предстанет перед судом, и это станет второй возможностью остановить его еще до того, как его девиантность вновь станет опасной для окружающих.
Помимо всего этого он по крайней мере один раз занимался фроттеризмом – прижимал пах к ничего не подозревающему человеку без его согласия в общественном месте. Данная активность также происходит от желания удовлетворить сексуальное влечение без какого бы то ни было общения с партнером и скорее показывает страх, чем безрассудство; к тому же это всегда можно объяснить случайностью. Кроме того, для себя преступник считает данное действие менее «грязной» заменой настоящему сексу; когда Джефф терся половым органом о свою кровать, он считал это только предварительной подготовкой, «притворством», которое не подразумевало открытого участия его сознания. Дамер занимался фроттеризмом, движимый чувством вины, и в его случае это показывает, что в тот момент церковь все еще имела на него влияние. Вскоре он найдет способ заниматься подобными вещами безо всякого оправдания.
Уже сейчас можно заметить развитие одержимости Джеффри Дамера. Я ранее упоминал, что многим достигшим половой зрелости мальчикам хотелось бы иметь партнера, который бы мог лежать неподвижно, позволяя при этом трогать и ласкать себя, и что фантазии в конечном счете вытесняются более зрелым желанием получения взаимного удовольствия; это приходит по мере роста уверенности. С Джеффри Дамером этого так и не произошло: он застрял на раннем юношеском этапе, в котором секс рассматривается всего лишь как способ самоудовлетворения, а объект сексуального желания – как вспомогательный механизм. Он не хотел иметь сексуальный контакт с подвижным, энергичным человеком, который бы выражал собственные желания и, возможно, удивлял и требовал слишком многого. Идеальным партнером для него был тот, кто просто бы лежал и позволял гладить себя, восхищаться собой и которого он мог использовать только в качестве вспомогательного средства для мастурбации. Таких людей найти непросто.
Первый шаг на этом пути он сделал в 1984 году, когда однажды шел по Саутриджу и его взгляд упал на мужской манекен в витрине магазина «Бостон». Он сразу же подумал о том, что хотел бы иметь такой у себя дома. Однажды вечером он спрятался в магазине, дожидаясь закрытия.
– Около одиннадцати часов ночи, когда все ушли и заперли магазин снаружи, я вышел и раздел манекен. У меня был с собой большой спальный мешок, я его туда положил и вынес из магазина. Это было довольно опасно. Я даже не думал, что у них могут быть установлены камеры видеонаблюдения или что я не смогу выбраться оттуда, но я сумел это сделать и забрал его домой. В итоге я взял такси, привез его и держал у себя пару недель. Я просто переживал с ним разные сексуальные фантазии, представляя, что он настоящий человек, что мы занимаемся сексом, при этом я раздевал его и мастурбировал.
Такое поведение кажется менее странным, если учесть, как много магазинов, специализирующихся на сексуальных товарах, имеют в продаже надувных кукол, которые мужчины используют во время мастурбации, и сколько раз через объектив скрытой камеры замечали мужчин в художественных музеях, которые, думая, что их никто не видит, проводили руками по телу античной статуи. Но от этого ситуация менее жалкой не становится.
Идея Дамера о «сексе» с манекеном, конечно, не включала в себя имитацию проникновения. Это не было его целью. Но он все еще был неудовлетворен и недоволен. Когда бабушка спросила его о манекене, он придумал какое-то оправдание, сказав, что купил его, но затем, поняв, что она беспокоится по этому поводу, решил от него избавиться. Он сломал манекен и выбросил в мусорное ведро. «Лучше бы я так и продолжал развлекаться с манекенами, – как-то сказал он. – Это намного, намного лучше».
В том же году его брат Дэвид приехал навестить бабушку и остался у них на пару ночей. В то время ему уже исполнилось восемнадцать, а Джеффу – двадцать четыре. Им пришлось спать в одной постели. Джефф, по его словам, «почувствовал возбуждение и все такое и захотел заняться сексом», а в тот момент рядом с ним оказалось то самое неподвижное, спящее тело, которое было «без сознания», доступное для исследования. Джефф попытался прикоснуться к брату. «Он абсолютно точно на это бы не согласился. Я абсолютно уверен. И он сам сказал мне об этом утром», – вспоминал он. Джефф извинился, и подобный инцидент больше не повторялся. Ему было стыдно, и в то же время он испытывал разочарование из-за того, что брат отверг что-то важное для него. Но нельзя утверждать, что это сильно его беспокоило. Это был очередной эксперимент с пассивностью партнера, и только.
Затем, в 1985 году, он открыл для себя бани – подходящий способ, позволяющий найти пассивного партнера. Бани для гомосексуалистов были культурным феноменом 1960-х и 1970-х годов, вытеснив более скромные турецкие бани, существовавшие раньше. Обычно они представляли собой клубы, где были кафе и комната для отдыха с телевизором, сауна, бассейн, а позднее даже джакузи. Однако главным в этом месте считался верхний этаж, где располагались ряды кабинок, в каждой из которых стояла простая кровать и полка или прикроватная тумбочка. Такие кабинки позволяли людям выставлять себя напоказ с целью удовлетворения сексуальных потребностей или совершать внезапные свидания – требовалось всего лишь зайти внутрь и закрыть за собой дверь. Часто подобные клубы оказывались крайне примитивными и мерзкими, но в некоторых из них было весело, и в итоге они стали популярными. В начале своей карьеры Бетт Мидлер[28] выступала в одном из таких заведений в Нью-Йорке: пела джентльменам в полотенцах, которые опоясывали их чресла, пока они отдыхали от своих трудов.
Дамер считал баню расслабляющим, иногда довольно странным местом. Она привлекала людей с самыми разными фетишами, поскольку была анонимной, а следовательно, допускала возможность свободно выражать свои особые желания, не боясь при этом шокировать остальных. Там он встретил человека, которому больше всего на свете нравилось сосать людям ноги. Судя по всему, у него не было зубов: Дамер откинулся назад и наслаждался процессом.
Однако в основном все мужчины, с которыми Джефф встречался, требовали более напряженных усилий для удовлетворения своих потребностей, и все эти действия отталкивали его. Дважды его подвергали анальному проникновению, что ему совсем не нравилось, иногда он играл активную роль во время полового акта, что привлекало его гораздо сильнее. Но больше всего он хотел, чтобы человек находился без движения.
«Я привык рассматривать людей только как объекты потенциального удовольствия, – сказал он, – вместо того чтобы считать их живыми существами. Звучит жестоко, но так все и было». Следует добавить, что таких взглядов придерживались все участники подобных клубов. Функция этих мест заключается в инициировании секса ради самого себя, и поэтому бани являются печальным рассадником эгоизма, так же как и публичные дома провозглашают идею отсутствия чувств у гетеросексуальных мужчин. Если человек посещает их редко, они могут служить какой-то определенной цели; если же человек бывает там часто и не проявляет любую другую сексуальную активность, они могут нанести серьезный вред душе. «Я смотрел на это и воспринимал как опыт, – говорил Дамер. – Никакого эмоционального взаимообмена, во всяком случае, в моей голове не происходило. Я всегда был довольно эгоистичным».