Домой он возвращался на автобусе, иногда на такси. Один таксист вспомнил, что Дамер как-то приглашал его выпить пива, но он отказался – ему нельзя употреблять алкоголь во время работы.
Наконец Дамер нашел для себя невинное хобби, которое его увлекло. Он купил аквариум на 113 литров в магазине «Рыбная фабрика» на Вест-Оклахома-авеню, несколько тропических рыб и книги по аквариумистике. В качестве подставки для аквариума он использовал черный стол, который должен был стать его алтарем, и потратил время и силы, чтобы правильно все установить.
– Это был очень красивый, прекрасно ухоженный, чистый аквариум, в котором плавали африканские цихлиды, тигровые барбусы и росли живые растения… Раньше я любил просто сидеть и наблюдать за тем, как они плавают. Мне нравилось планировать установку, заниматься фильтрацией, я читал, как можно снизить уровень нитратов и аммиака до безопасных показателей. Меня интересовали все аспекты рыбоводства.
Дамер бродил по магазину с рыбками, был очарован формами и цветом редких экземпляров, и, только когда он говорил о рыбах (или о том, что пресса искажает его историю), его голос становился оживленным.
– Однажды я увидел в магазине рыбку-фугу, – рассказывает он. – Это круглая рыба, единственная из всех, что я видел, с обоими, очень красивыми, глазами спереди, как у человека.
Он начал увлекаться разведением рыб. После ареста он с грустью вспоминал эту последнюю попытку заняться чем-то обычным, нормальным, безобидным.
– Забавное хобби, – сказал он. – Я очень любил этот аквариум. Я действительно по нему скучаю.
Дамер об этом не говорил, но в аквариуме царила глубокая безмятежность, которая резко контрастировала с путаницей, бушующей в его собственном хаотичном мире. Это смятение вспыхнуло с новой силой в начале сентября, когда он познакомился с Эрнестом Миллером из Чикаго возле книжного магазина на 27-й Северной улице.
Здесь, пожалуй, стоит отметить, что далеко не все люди, с которыми сближался Дамер, соглашались заняться сексом за деньги. Полиции удалось найти более дюжины случаев, когда это предложение отклоняли, причем даже не один раз[42]. У каждого из тех мужчин есть основания благодарить провидение за силу своего характера. Но Эрнест Миллер ответил «да».
Дамер собирался зайти в книжный магазин примерно в три часа ночи, после того, как закроются бары, и заметил Миллера – двадцатитрехлетнего, хорошо сложенного чернокожего мужчину в желтой толстовке с полосатыми рукавами и в белых теннисных туфлях. Дамер предложил ему пятьдесят долларов, и они пешком прошли два квартала до квартиры. Когда они пришли, Дамер лег на Миллера и зачарованно слушал звуки биения его сердца. Затем приложил ухо к животу и начал спускаться вниз, чтобы нащупать член. «За это тебе придется доплатить», – сказал Миллер. Дамер встал, пошел на кухню, чтобы приготовить свое «снадобье», и дал его Миллеру, который заснул примерно полчаса спустя.
Дамер безмерно гордился своим новым завоеванием. Всю оставшуюся ночь он трогал, ласкал и разглядывал свой трофей. Он ходил по комнате, пил пиво, при этом изредка поглядывая на Миллера, уходил на кухню за пивом, затем возвращался, чтобы еще раз посмотреть, что это идеальное тело все еще находится там и оно принадлежит ему. Мастурбировал, одновременно касаясь его тела, как если бы тот тоже участвовал в действии. Однако было одно «но». Он скормил Миллеру только две таблетки снотворного, потому что оно закончилось, и вскоре мужчина мог проснуться. Было слишком поздно для того, чтобы его задушить, потому что тот мужчина мог дать ему отпор. Как же придумать способ оставить его себе?
Решение было эффективным, но катастрофичным и совершенно новым для него. Он выпил еще алкоголя, чтобы подавить страх и набраться решимости, а затем ножом, который он использовал для расчленения, аккуратно перерезал яремную вену Миллера. Он был уверен, что это произойдет быстро и безболезненно, а Миллер ничего не почувствует, – якобы с медицинскими знаниями, полученными в армии, он точно знал, где нанести смертельную рану. «Потребовалась примерно минута, прежде чем он умер». Кровь хлынула на кровать, залила стены и ковер.
Дальше было еще хуже. Он притащил тело к черному столу – аквариума еще не было, – сделал около двадцати фотографий в разных позах и еще раз с восхищением погладил труп. Затем положил тело в ванную и начал процесс расчленения. Отрезав голову, он поцеловал ее и заговорил с ней, извиняясь за то, что ему пришлось сделать: «я не смог придумать никакого другого способа». Он сделал еще несколько снимков обезглавленного тела на разных этапах вскрытия и самой головы, которую поместил в холодильник. Несколько следующих дней он время от времени доставал ее и мастурбировал. На последней фотографии он приподнял ей веки, чтобы картина получилась более реалистичной (тот факт, что глаза были закрыты, должен означать, что Миллер, к счастью, не приходил в сознание перед смертью).
Тем временем в ванной Дамер закончил расчленение. Метод, который он использовал, лучше всего будет описать его собственными словами:
– Я отделил суставы друг от друга, суставы рук, суставы ног, и мне пришлось два раза все кипятить. Думаю, каждый раз я использовал четыре коробки «Сойлекса»: сначала поместил туда верхнюю часть корпуса и кипятил ее около двух часов, а затем еще два часа – нижнюю часть. «Сойлекс» убирает плоть, превращает ее в желе и просто ее смывает. Затем я поместил чистые кости в слабый раствор отбеливателя, оставил там на день, а потом разложил на газете или ткани, где они неделю сохли в спальне.
Части ног, рук, сердце, почки и печень он хранил в разных пакетах в морозильной камере для последующего использования.
Дамер задумал использовать весь скелет Миллера, чтобы украсить свое святилище, и зашел так далеко, что попытался собрать его заново с помощью клея, как только избавился от всей оставшейся плоти. Задача оказалась слишком сложной, поэтому он оставил скелет в нижнем ящике шкафа в спальне до следующего дня. После того как Дамер убрал плоть с головы, он покрасил череп из баллончика и покрыл его эмалью.
– К тому времени у меня было три черепа, которые я хотел сохранить, поэтому, когда они высохли, я приклеил зубы, потому что хотел быть уверен, что они надежно закреплены.
Эти три черепа он выставил на обозрение, но на виду они выглядели слишком чужеродно, особенно когда рядом с ними уже лежали следующие жертвы. В конце концов они нашли свое пристанище в верхнем ящике шкафа.
В то же время в танцевальной студии Джо Холла в Чикаго очень удивились, когда во вторник Эрнест Миллер не пришел на свое первое занятие – ему был предоставлен бесплатный вход.
Здесь мы впервые сталкиваемся с чем-то новым: Дамер съел часть мяса, которое сохранил. Отложим до некоторой поры значение этого поведения, которое усугублялось с течением времени, поскольку его неверно было бы приписывать простому любопытству. Не помогут здесь и указания конкретных частей тела, которые были съедены, хотя такие подробности озвучивались на открытом заседании. В действительности же такое поведение имеет интерпретацию, совпадающую с последовательной схемой развития его патологии. Надеюсь, начиная с этого момента читатель позволит мне быть менее точным в описании судьбы останков каждого человека. Большую часть из того, что уже было описано, освещали в суде, включая даже информацию о нагревании черепа Эдди Смита, но некоторые из наиболее жутких подробностей тогда еще не были известны, а семьи погибших вынесли более чем достаточно, чтобы еще раз слушать рассказ о посмертных унижениях. Поэтому по большей части я буду описывать действия Дамера, не указывая, какая именно из жертв являлась их объектом.
Дэвид Томас, двадцать два года, погиб рано утром 24 сентября 1990 года. Кертис Страутер, которому почти исполнилось восемнадцать лет, умер 17 февраля 1991 года. Дамер заметил его на автобусной остановке возле университета «Маркетт», выпрыгнул из автобуса и подошел к нему. Эррол Линдси, которому скоро должно было исполниться девятнадцать лет, умер 7 апреля, а Тони Хьюзу, которого преступник убил 24 мая, был тридцать один год. Все – чернокожие мужчины, двое из них были гетеросексуалами, но готовыми «сотрудничать». Особенно жаль Тони Хьюза, так как он был глухонемым и тем самым лишался даже возможности протестовать против действий нападавшего. Хьюз, гомосексуал, познакомился с Дамером в клубе «219» и попросил трех друзей, двух девушек и одного мужчину, отвезти их в квартиру Дамера. Они с Джеффом сели на заднее сиденье и писали друг другу записки. Тони хотел пригласить всю компанию к Дамеру в квартиру, чтобы выпить вместе, но Дамер уточнил, что приглашает только Тони. Затем Тони с помощью языка жестов сообщил это своим друзьям, и те достаточно ясно поняли сложившуюся ситуацию. Похоже, что он совсем не боялся Джеффа.
Больше Тони Хьюза никто никогда не видел, но его присутствие хорошо ощущалось в зале суда спустя почти год, когда пришли его немые друзья, чтобы в горе продемонстрировать свою солидарность. Наибольшее впечатление производила его мать, элегантная, аккуратная, тихая и величественная дама в трауре. Она являлась туда каждый день, неулыбчивая, но непобедимая, не поддавалась ни горю, ни гневу, а лишь безмолвно восхваляла близость, которая делала счастливой их с Тони жизнь. Я никогда не разговаривал с миссис Хьюз, но всегда ощущал ее силу воли.
Эти несчастные люди столкнулись с Джеффом Дамером в тот момент, когда его психика уже не подлежала восстановлению. Он говорил доктору Джудит Беккер, что «его моральный компас сломан» и что живет он только по выходным. Джефф начал регулярно смотреть фильм «Экзорцист – 2», который стоил ему девяносто долларов. Он включал его, как только приходил с работы, перед тем как пойти в бар, а также смотрел его со своими жертвами по возвращении из бара. Он упоминал, что к этому времени окончательно испортился и ожесточился. Возможно, время от времени небольшая полоса просветления все же пробегала у него в душе; был случай, когда он привел домой мужчину и вступил с ним в обычный сексуальный контакт, мастурбировал и целовал его, а на следующий день этот человек просто ушел. Почему? Он говорит, что, протрезвев, понял, что мужчина не нравится ему так сильно, как показалось. С другой стороны, можно надеяться, что дело не только в этом; в любом случае у нас нет доказательств ни одной из этих версий.