– Вы знаете, что произошло. Он сдался. Он стал беспомощным в собственном сознании. И я утверждаю, что надо быть слепым, чтобы отказаться принять неоспоримый факт: его поведение настолько вышло из-под контроля, что он уже не мог подчинить его своей воле. Ни один человек на земле не мог бы совершить что-то более ужасное, чем то, что сделал он. Но никто не может быть более достойным осуждения, чем этот человек, если он находится в здравом уме. Никто. В такой ситуации он – само воплощение дьявола. Но если он болен – если он болен, – тогда он не дьявол.
Это было впечатляющее представление, цель которого наконец-таки заключалась в том, чтобы очеловечить Джеффа Дамера и вытащить его из трясины мистификаций, в которую его погружали в течение трех предыдущих недель. В суде сложилось впечатление, что Бойл достиг своих целей: совершить хотя бы попытку идентификации этого человека как личности и выдвинуть идею о том, что в конце концов Дамер сошел с ума. Даже одной из этих целей было достаточно.
Когда Майкл Макканн поднялся для заключительной речи (судья Грэм ограничил его по времени, дав два часа, как и Бойлу), он знал, против кого сражается, так как сразу попросил присяжных не путать ответчика с его адвокатом.
– В этом зале суда – убийца, – сказал он, презрительно ткнув пальцем в Дамера. – Он пытается уйти от ответственности за преступления, в которых уже признал себя виновным.
Большинство экспертов упустили из виду одну очевидную вещь, утверждал Макканн, а именно то, что человек убивает, потому что испытывает злость, ненависть, негодование, разочарование или гнев. Доктор Палермо сказал, что Дамер скрывает все это. Не позволяйте ему скрыть это от вас.
– Я хочу сказать вам, с кем я себя идентифицирую, – произнес мистер Макканн.
Он начал поднимать портреты жертв один за другим и показывать присяжным, при этом в зале суда все громче был слышен звук ругани и проклятий.
– Не забывайте Стивена Туоми, который погиб в отеле «Амбассадор», где находился вместе с обвиняемым. Не забывайте пятнадцатилетнего Доксатора, который попался на удочку обвиняемого. Не забывайте Ричарда Герреро, погибшего от рук обвиняемого… – и так далее по списку.
– Не забывайте Эрнеста Миллера, которого зарезал подсудимый, потому что тот приходил в сознание… Не забудьте про Кертиса Страутера, которого задушил подсудимый… Не забудьте про Джереми Вайнбергера, который боролся за жизнь в течение полутора дней, прежде чем погиб от рук обвиняемого.
Это произвело сильнейшее впечатление на его слушателей, особенно когда Макканн еще и начал показывать детали убийств. С помощью резких движений руками и злобной гримасы он изобразил, как затягивает кожаный ремешок на чьей-то шее. Он заставил присяжных посмотреть на подсудимого, сказав при этом, что мужчину «задушили теми же руками, которые вы видите на этом столе». Он опроверг высказывание о том, что Дамер проявил доброту, усыпляя жертв, прежде чем их убить. С надрывом в голосе он произнес: «Пожалуйста, не применяйте наркотики, пожалуйста, дайте мне хотя бы шанс побороться за свою жизнь». Наконец, воспользовавшись приемом, который можно назвать неприличным, он сказал присяжным:
– Чтобы задушить человека, нужно пять минут. Попробуйте сделать это в зале для обсуждения. Идите, попробуйте.
Люди умирали только для того, чтобы Дамер мог несколько дней получать сексуальное удовлетворение. Это цена того, что он перестал себя контролировать.
– Ваша жизнь, вся ваша жизнь зависит от того, захочу ли я утолить свои сексуальные желания.
Макканн закончил, пытаясь с достоинством воззвать к здравому смыслу.
– Не позволяйте ему себя одурачить, – сказал он. – Он обманул полицию в городе Бат, штат Огайо. Он обманул полицию города Вест-Эллис. Он обманул полицию Милуоки. Он обманул множество людей, в том числе судью, который назначил ему испытательный срок за сексуальное насилие. Пожалуйста, пожалуйста, не позволяйте этому смертоносному убийце обмануть и вас.
Последнее слово было за Джеральдом Бойлом, который высказал короткий протест, предложив присяжным представить себя родителями такого человека, как Джефф Дамер. Его настоящий отец сидел в это время сзади. На этой тревожной ноте и было закрыто дело № F912542, штат Висконсин, против Джеффри Л. Дамера.
Судья Грэм зачитал все пятнадцать пунктов обвинения, используя интонацию как во время церковной литургии. Складывалось впечатление, что кого-то собираются похоронить. Затем он проинструктировал присяжных, напомнив им, что они не должны рассматривать заключительные речи адвоката и прокурора как доказательства. Если говорить о подобных делах, особенно следует выделить четыре пред- писания:
Вы не связаны медицинскими терминами, определениями или выводами относительно того, что является или не является психическим заболеванием.
Вы не обязаны считать, что человек страдает психическим заболеванием, только по той причине, что он мог совершить преступное деяние, потому что данное деяние кажется вам противоестественным или слишком серьезным, а также потому, что отсутствует мотив для совершения подобного преступления.
Психическое заболевание – это ненормальное, нездоровое состояние сознания, которое существенно влияет на умственные или эмоциональные процессы.
Аномалия, которая проявляется только в результате неоднократного преступного или иного антиобщественного поведения, не является психическим заболеванием.
Последнее из них включили в список из-за ошибочного понимания положения, сформулированного в 1965 году, которое не было расширено и дополнено должным образом. Как указано в восьмой главе, положение, касающееся «неоднократного преступного или иного антиобщественного поведения», было предназначено для того, чтобы психопатических преступников не считали невменяемыми, но в этом случае ничто не защищало людей, действительно страдающих от психопатических расстройств. Из этого следует, что данное положение не следовало включать в список предложенных инструкций, потому что благодаря ему можно было сделать вывод, что повторяющееся парафилическое поведение не может являться признаком психического заболевания, тогда как в законе не было никаких оснований для этого, ведь оно действительно влияет на психические или эмоциональные процессы. Данная ошибка предполагала появление реальной возможности для того, чтобы присяжные выбрали неверное направление, но мы не знаем, обратили они на это внимание или нет.
Присяжные ушли на совещание в пятницу, 14 февраля, и ожидалось, что обсуждение займет все выходные. В итоге в субботу утром мы уже получили известие о том, что приговор вынесен. Поспешно созвали суд, и в 16:10 присяжные заняли свои места. Староста передал пятнадцать листков бумаги, по одному на каждый пункт обвинительного заключения, и судья Грэм зачитал ответы на два вопроса, представленные на данном листе. Первый вопрос: страдает ли подсудимый психическим заболеванием? Только в случае утвердительного ответа на этот вопрос можно было ответить на второй вопрос.
В ответе на вопрос о первой жертве говорилось, что Джеффри Л. Дамер не страдает психическим заболеванием. Двое присяжных заявили о том, что не согласны с этим. Когда судья перевернул страницу и зачитал решение по второй жертве, атмосфера в переполненном зале суда была тихой и напряженной. Вердикт звучал точно так же, и снова двое оказались с этим не согласны. Так было и по поводу следующих трех пунктов обвинения. Когда дело дошло до смерти Эдди Смита в пятом пункте, его сестра Тереза застонала от облегчения и всхлипнула. Десятый пункт был связан со смертью Тони Хьюза, по нему вынесли аналогичный вердикт. Миссис Хьюз опустила голову и тихонько заплакала. Изменится ли что-нибудь до конца оглашения приговора? Когда зачитали последний вердикт, связанный со смертью Джозефа Брейдхофта, представители общественности радостно зашумели, а родственники жертв начали обнимать друг друга. Между тем с каждым вердиктом Дамер выглядел все более поникшим. К концу чтения его изоляция от остальной части социума стала всеобъемлющей.
Лайонел и Шари с каменным выражением лица сидели на своих обычных местах в конце зала. Сразу после вынесения последнего приговора они ушли. Через минуту ко мне подошел потрясенный Лайонел.
– Это просто бессмысленно, – пробормотал он. – Просто бессмысленно.
Суть приговора заключалась в том, что доктор Дамер произвел на свет чудовище.
Судья Грэм публично поблагодарил координатора по работе с представителями СМИ Дэна Патриноса, секретаря Вики и стенографистку Мэри («Как долго вы здесь проработали, Мэри? Двенадцать лет?»). Все это неприятно походило на церемонию вручения премии «Оскар», и мне вспомнился момент на суде, когда он на плохом немецком поздравил одного из присяжных с днем рождения. Свою работу судья завершил ораторской речью, посвященной Милуоки. «У нас существует система правосудия, непревзойденная нигде в этой стране». Окончательное вынесение приговора отложили до понедельника, 17 февраля.
В понедельник утром нам пришлось присутствовать при еще одном принятом в Америке ритуале, одновременно варварском и трогательном. Подсудимого, ныне осужденного, одели в оранжевую тюремную форму, чтобы он мог последний раз явиться в таком виде перед всем миром, а родственников каждого убитого им человека пригласили выступить в суде в его присутствии, из-за чего он должен был начать скорбеть или злиться. Целью этого неприятного действия, скорее всего, является возможность повлиять на судью еще до того, как он вынесет приговор, и не дать ему проявить снисходительность перед лицом настолько большого горя. В этом смысле подобная практика является прямым вмешательством в процесс свершения правосудия, а также демонстрацией боли, и удивительно, что с этим до сих пор приходится считаться.
Грубое средневековое зрелище привело к печальным последствиям.
– Эдди Смит пытался стать Джеффри Дамеру другом, – сказал его брат, – и в результате он лишился жизни.
Глядя прямо на Дамера, родственник Эрнеста Миллера проговорил: